Письма полумертвого человека - Страница 26

А недавно в Фонтанном доме была выставка Ирины Галыниной. Она фотографирует пыль.

Между прочим: первый в русской литературе воспел помойку И. А. Крылов басней "Петух и жемчужное зерно". Я практически уверен, что под навозной кучей великий реалист разумел именно кучу мусора, - в противном случае объяснить происхождение жемчужины - ее путь к свету - согласитесь, не совсем удобно; да и откуда, спрашивается, в сельской диете - морепродукты?

7 августа 2002

Мы чужие на этом празднике жизни

Жизнь полна загадок.

Вот, к примеру, прошлой, кажется, зимой занесла меня нелегкая в начало Лесного проспекта, возле Финбана, - и вдруг вижу распростертый на брандмауэре гигантский плакат: "Михаил Михайлович Мирилашвили" написано на нем. И, натурально, изображен сам Михаил Михайлович, так что его ФИО подписывает его же портрет. И еще портрет подписан адресом сайта - судя по названию, персонального сайта Михаила Михайловича.

Что сей сон значит, - подумал я, растерянный горожанин, но так уж сильно заморачиваться не стал, а пошел себе дальше. Потому что мое дело сторона.

А и правда: что мне Михаил Михайлович Мирилашвили? (Зато я Михаилу Михайловичу - что-то: ведь плакат, надо думать, и мне адресован, как и всем прочим мимоходящим. Вот только что? - о том и речь.)

Это вроде как авторитетный бизнесмен (словосочетание, изобретенное нашими оборотистыми журналистами: с одной стороны, и честь с достоинством нисколько не дефлорированы, во всяком случае, в юридическом смысле, а с другой - всем всё понятно), еще я краем уха слыхал, как он несколько лет назад устроил празднование дня рождения своего сынка в Иерусалиме, туда гости летели из России и Америки на специально зафрахтованных самолетах, и стоило мероприятие будто бы $1 миллион (сколько б вышло портянок для ребят... а всякий раздет, разут... Но оставим уравнительно-экспроприаторские бредни). И вот что-то такое вышло у Михаила Михайловича с коллегами, папу у него, вроде, украли, потом вернули, потом у тех, кто украл, случилась неприятность - они умерли, потом неприятность случилась у самого Михаила Михайловича - он оказался в тюрьме, где к моменту моей встречи с плакатом как раз и пребывал.

А пару месяцев назад тащусь я тихо-мирно на маршрутке, въезжаем на виадук, что промеж Блюхера и Гражданкой, и что же: в полнеба - опять Михаил Михайлович. На том самом одноногом щите, что высятся теперь повсюду вдоль российских дорог (они называются каким-то импортным словом вроде лайтбокса, но еще мудренее). И снова - ничего: только лицо, имя и www-адрес.

Прошло сколько-то времени - и р-р-раз - нету Михаила Михайловича, на щит вернулись привычные газировка и девушки дезабилье.

А потом вроде и в суд дело передали, и многие СМИ заговорили о "деле Мирилашвили", а многие другие - о "так называемом деле Мирилашвили" (тоже известная фигура речи, вроде заговора Гекльберри Финна: "Я не я, бородавка не моя").

Вот скажите мне, Самуил Аронович, какой во всем этом резон? Я, право, теряюсь в догадках. Где боги олимпийские - и где мы, обычные прохожие-проезжие обыватели?

Будто эти самые боги вступили там, в поднебесье, в битву, рубится небесное воинство, а к нам сюда падают какие-то обломки доспехов... перья с крылатого шлема... вот подметка от сандалика... Будто загадочные спорадические появления и исчезновения с улиц Северной Пальмиры образа М. М. Мирилашвили призваны были повлиять на какую-то таинственную игру могучих высших сил, будто в результате сложно разработанной операции из того, что горожане увидели Михаила Михайловича, а некоторые - даже и зашли на его сайт (уж не ведаю, что там такое есть, - настолько я не любопытен), так вот, из всего этого должны были проистечь какие-то тактические выигрыши защиты и позиционные победы высоко (наверное) оплачиваемых адвокатов.

А может быть и то: просто в конце квартала в каких-нибудь структурах мирилашвилиевского бизнеса остались деньги, и подчиненные решили: давайте повесим шефа на брандмауэре - кто-нибудь в "Кресты" пойдет, по дороге увидит, расскажет - шефу будет приятно.

Не знаю...

Такого рода визуальные загадки подбивают возопить с жаром Симплициссимуса: да говорите вы прямо, не обинуясь! Впрочем, здесь плакатисты-искусители следуют общему алгоритму наружной рекламы: один из секретов новейшей жизни - что же она рекламирует? В Москве, помнится, какие-то сырьевики развесили всюду лозунги "Толлинг погубит Россию!". А их оппоненты, в отместку, - "Толлинг спасет Россию!" - и бедный обыватель гадал: кто этот зверь чудный, верно, от имени Чубайса он образовался, значит, через такое дело не жди добра земле русской... Рекламные девицы deshabille каким-то сложным путем должны связаться в нашем (под-?)сознании с газировкой, с автомобилем, с табачными, кондитерскими, бакалейными и скобяными изделиями, с бензином и с фуражом. О, теперь девица - вовсе не девица, но установка на положительную мотивацию. (Михаил Михайлович, должно быть, тоже.) Образы двоятся, коннотации множатся, и слова значат совершенно не то, что в словаре.

Хотя, кажется, я погорячился, приписав эту страсть к обинякам новейшему времени. На самом деле ничего не исчезает. Все связано. Цепочки не рвутся, звенья нижутся. Как писывали еще в XVIII веке, "отсель понятно, что все на свете коловратно". Нам ли не помнить прежние эвфемистические семантику и синтаксис: "освобожден в связи с переходом на другую работу" означало, что проворовался, и что спился, и что не то, не там и не тому сказал, сделал, дал/не дал - чего только не скрывала эта ритуальная формула. Очень большой начальник мог помереть и уж провоняться, а народ загодя готовили: занемог, потом-де болезнь прогрессировала, и лишь потом - наконец! - коммунистическая партия и весь советский народ несли невосполнимую утрату.

И куда делись эти эвфемизмы? Да никуда не делись: анекдотическое словосочетание "работает с документами" мгновенно вошло в тезаурус. Слова нынче утрачивают смысл вполне по-советски. Быть Симплициссимусом становится прямо-таки опасно - простодушие наказуемо. Попробуйте в общественно-политической сфере сказать, что думаете, - никто не поверит. Сразу усмотрят умысел, поместят в контекст, припишут вас к какой-нибудь корпорации, интересы которой вы отстаиваете или, наоборот, их злокозненно попираете, и вообще: не может же человек просто искренне высказываться - но исключительно в тех или иных видах! Как говорил Николай Акимов, не важно, хвалят тебя или ругают, а важно - в какой компании.

Думаю, такая их (проходящих общественно-политическое поприще) уверенность на наш счет проистекает не просто из отсутствия у них искренности, а - от отсутствия взглядов и убеждений. Мировоззрения, простите. Стоит этим людям пересесть из кресла в кресло, их credo меняется просто на два поворота ключа - в соответствии с требованиями момента (мы видим это всякий день). Потому они и вынуждены в любом высказывании и проявлении искать его детерминированность: ага, это он потому, что Иван Иванович уже не тверд в должности, и многие хотят переметнуться к Петру Петровичу, и вообще - зна-а-аем мы, откуда ветер дует...

И не надо мне ля-ля про свободу слова: слово-то, может, и свободно, да контекст больно теснит. Остается утешаться меланхолическим скептиком Киркегором: "Как странны люди! Никогда не пользуясь предоставленной им свободой, они непременно требуют другой; у них есть свобода мысли, а им подавай свободу слова".