Пирожки для принца - Страница 12

– Что, например? – поинтересовалась Соня.

– Что вы не склонны действовать под влиянием порывов, даже очень сильных. И делаете только то, что действительно считаете нужным.

Соня тайком вздохнула. На самом деле это означает только то, что ей совершенно не нужны проблемы с преподавателем, с пары которого она не могла сбежать незамеченной; что выбраться из переполненного автобуса можно только с потерей конечностей, а уйти посреди спектакля равносильно плевку в лицо актерам. Она побежала в парк при первой же удобной возможности, когда на кону стояла всего лишь покупка продуктов.

Но пусть принц продолжает заблуждаться. Кажется, он трактует это заблуждение в ее пользу.

– К тому же, насколько я понимаю, вы нашли способ допросить нашего Анатолия в разгар его… – принц на минуту запнулся, – отпуска по состоянию здоровья.

Вот это дипломат! Соня искренне восхитилась. У Толика, значит, отпуск по состоянию здоровья. То, что все вокруг называют «Где ты тягалась?» и «Неужели было трудно прыгнуть?», принц объяснил недюжинной силой воли. И даже выходку, которая, по мнению Кларины, способна навсегда угробить репутацию благородной семьи, он сумел трактовать в ее пользу.

При таких талантах этот парень сможет заключить мирное соглашение с кем угодно. Если бы ее хоть сколько-нибудь трогала судьба здешнего королевства, она бы могла перестать волноваться.

– Кроме того, – продолжал принц описывать ее безусловные достоинства, – вы не склонны транжирить казну на пустые развлечения. Полагаю, вы отлично справитесь с ролью супруги единоличного диктатора.

Если бы Соня не читала подсунутую Кларину книжицу, над «диктатором» она бы хохотнула, но здесь диктатором называли правителя, который с разрешения Оракула уже получил полную законную власть. Пока же должность ее жениха называлась «правящий принц».

Соня с трудом сдержала вздох: не так она все это представляла.

Да и кто бы вообще такое стал представлять! Нормальный принц должен что говорить? Ты прекрасна, я полюбил тебя с первого взгляда, сердце мое отдано тебе и только тебе. Я знаю, обстоятельства нас разлучают, но я брошу к твоим ногам все королевство с окрестностями в придачу, зарублю в твою честь десяток драконов, и плевать, что они занесены в местную Красную книгу. И все это лишь бы сорвать улыбку с твоих прекрасных уст!

А это вот унылое «по совокупности причин из вас получится вполне приличная королева, так что пожалуйте под венец» – как-то не слишком романтично.

Хотя, если честно, начни он выкидывать какие-нибудь из этих жутко романтических штучек, бежала бы она от этого принца сломя голову и скорее бы согласилась выйти замуж за Толика.

А что! Толян – нормальный мужик, свой, насквозь понятный. Пить бы он при ней перестал. Быстро бы перестал. А если бы не перестал быстро, перестал бы больно. Домик бы завели, скотинку, огородик; так и жили бы спокойно, без драконов и непреодолимых преград.

И уж точно она обошлась бы без психа, который ради ее улыбки готов положить кучу народа.

Так что после этих раздумий Соня, улыбнувшись, сказала:

– Приятно знать, что вы обо мне такого высокого мнения.

Принц начал копаться в кармане, и первой мыслью Сони было: «наверное, мобильный на беззвучном». Она даже едва не поморщилась: на свидании мобильный неплохо было бы отключать. Но потом вспомнила, где находится, и версия о телефоне была отвергнута.

Принц достал из кармана коробочку весьма узнаваемой формы. Вот и вторая часть заказа пожаловала: «колечко любое».

Почему-то Соня почувствовала волнение: сердце стало биться чаще, и щеки не то чтобы запылали, но ощутимо потеплели. Вот и с чего, спрашивается? Брак у них договорной, никаких разночтений этот пункт не предполагает. И с какого такого перепугу она тут краснеет и ресничками хлопает?

Видимо, десятки и сотни прочитанных любовных романов и просмотренных фильмов въедаются в подкорку. А потом, стоит девушке увидеть мужчину, в руках у которого коробочка с кольцом, все эти тысячи жуть каких трогательных моментов вылезают из подсознания, как зомби на запах человека. И с той же медленной тупой неизбежностью, что и зомби, заполняют даже самые стойкие девичьи умы.

Как ни старалась Соня избавиться от этих ощущений, ничего не получалось. И когда принц раскрыл коробочку и достал из нее тоненькое колечко с зеленым камнем, в носу предательски защипало. «Ну и дура!» – обругала себя Соня и протянула руку.

Принц надел кольцо ей на палец так легко, будто с утра до вечера только тем и занимался, а затем почтительно приложился губами к ручке.

***

В свою комнату Соня вернулась, что называется, в растрепанных чувствах. Еще утром она четко знала, чего хочет: помочь неплохому вроде принцу разобраться с его неприятностями, а потом по возможности вернуться домой, и, если получится, забрать с собой беднягу Толика, пока тот совсем не спился от безнадеги. Сейчас же на душе не так спокойно, а мысли и желания не столь однозначны.

Перед глазами все еще стоял принц, склоняющий красивую голову над ее рукой. На пальце было кольцо, зато в ушах звучало: «Будете достойной супругой».

Взгляд ее упал на столик, где мордой книзу лежал портрет почившей невесты принца. Больше всего Соне хотелось убрать это произведение искусства куда подальше, но она себе не позволила. Повернула изображением кверху и уставилась в глаза принцевой бывшей.

Она заставила себя рассмотреть эту безупречную красоту в мельчайших деталях, чтобы именно это лицо стояло перед глазами всякий раз, когда она видит будущего мужа.

В воспитательных целях.

Чтобы не раскисать и не придумывать себе несбыточных сказок. Она точно знала: если сейчас позволить своему сердцу какие-то романтические надежды, оно с радостью ухватится за такую возможность и превратит Сонину жизнь здесь в непрекращающийся ад…

Так что никакой больше романтики.

В день свадьбы Соня проснулась поздно. Никто ее не будил, никаких манипуляций с ней не проводил, никаких жутких светских развлечений для нее не устраивал. С этой точки зрения здешние свадебные обряды могли дать сто очков вперед тем, к которым она привыкла. Прежде всего, молодых в этот день оставляли в покое. Вообще. Гости съезжались уже к полудню и начинали веселиться, пить за здравие брачующихся и говорить о них всякие приятные вещи. Исключительно за глаза. А вот сами брачующиеся наряжались только часам к шести и, минуя веселящуюся толпу, ехали напрямую к Оракулу.

Там происходило то, что они тут называют таинством. Однако попытки выяснить, что это таинство в себя включает, успехом не увенчались. Даже Кларина, которая после инцидента у Толика стала весьма разговорчива, молчала как рыба об лед. Соня даже на всякий случай уточнила у нее: не включает ли это так называемое таинство каких-нибудь неприличностей, вроде исполнения супружеского долга прямо там, не отходя от кассы. За что заработала гневный взгляд и совет попридержать фантазию.

Ну что ж, и то легче.

Итак, вернувшись от Оракула, молодые на несколько минут появляются перед радостной (видимо, очень радостной, после нескольких-то часов непрекращающегося веселья) публикой, чтобы, так сказать, объявить себя полноценной ячейкой общества и, даже не поужинав с дороги, идут в опочивальню.

Такой порядок действий выглядит куда более логичным и правильным, чем земные свадьбы. В конце концов, по большей части для этого люди и женятся, а не для того, чтобы выпить в хорошей компании.

Кстати, о пьянстве. Гуляют на свадьбе только гости. И пока молодая супруга не объявит, что она беременна, молодоженам и после свадьбы не наливают. Впрочем, супруге ничего не светит и после того, как объявит. Трезвость – норма жизни.

Заботятся ребята о генофонде. Даром что средневековье.

Соня проснулась, сладко потянулась. По комнате уже бродила горничная. Надо будет как-нибудь их от этого отучить. Может, они сами и считают себя чуть ли не продолжением хозяев, вроде третьей руки или четвертой ноги, но Соня так считать отказывалась. И то, что какая-то малознакомая девушка смотрит, как она спит, ее совсем не устраивало.