Пират - Страница 94

Изменить размер шрифта:

— Да, ты! — повторил солдат.

Остальные женщины со страхом смотрели на нее.

— Не беспокойтесь, — быстро сказала она. — Может быть, пришли новости, которых мы так давно ждем. Я скоро вернусь и все вам расскажу.

Встав, она направилась к дверям. Сопровождавшие ее солдаты молча проводили ее до барака, в котором размещалось командование лагеря. Распахнув перед ней двери и пропустив ее внутрь, они остались охранять вход.

Войдя, она зажмурилась от непривычно яркого света. Здесь не было коптилок. Где-то позади здания гудел генератор. Электричество. В глубине комнаты из радиоприемника раздавалась арабская музыка.

Лейла и Рамадан сидели за столом вместе с третьим человеком, которого она узнала лишь когда тот приподнялся, чтобы поприветствовать ее.

— Мадам Аль Фей! — сказал он, кланяясь.

Она посмотрела на него.

— Мистер Ясфир!

Он улыбнулся.

— Я вижу, вы помните меня. Я польщен.

Она не ответила.

— Я надеюсь, что вам достаточно удобно, — вкрадчиво сказал он. — Сожалею, что не могу предоставить вам всю роскошь вашего гостеприимства, но мы сделали все, что могли.

— Мистер Ясфир, — холодно сказала она. — Почему бы вам не кончить заниматься ерундой и не перейти к делу?

Ясфир жестко взглянул на нее.

— Я чуть не забыл, что вы американка. — Полуобернувшись, он взял со стола лист бумаги. — Вы зачитайте это заявление.

— А если я откажусь?

— Мне останется только посочувствовать вам. Видите ли, данное послание, которое вы должны прочесть перед микрофоном, — наша последняя попытка спасти вашу жизнь и жизнь ваших детей.

Она перевела взгляд на Лейлу. Та сидела с бесстрастным выражением лица. Перед ней стояла полупустая бутылка кока-колы. Иордана снова повернулась к Ясфиру.

— Я согласна.

— Тогда к делу. — Он отвел ее в дальний конец комнаты, где на маленьком столике стоял магнитофон. Рядом стояли два стула. Взяв микрофон, он протянул его Иордане. — Говорите медленно и четко, — сказал он. — Очень важно, чтобы можно было разобрать каждое слово записи.

Он нажал клавишу.

— Начинайте.

Взяв текст, она начала вслух читать его.

— Бадр, я вынуждена читать этот текст, потому что он представляет собой последнее предупреждение и они хотят, чтобы ты знал об этом. Только что стало известно, что все грузы, отправленные вами в соответствии с условиями, оказались конфискованными в Соединенных Штатах. Очевидно, что вы несете ответственность за эти потери, и тем самым вам надлежит выплатить дополнительно 10 миллионов долларов, переведя их на известный вам счет не позже понедельника, который наступит после получения этой пленки. Отказ сделать это и еще одна конфискация груза будет означать разрыв соглашения и немедленное приведение приговора в исполнение. Только вы можете предотвратить гибель своей семьи.

— Замолчав, она в ужасе посмотрела на Ясфира.

Жестом он дал ей понять, что необходимо читать дальше.

— Также стало известно, что вы обратились к своему принцу и некоторым другим арабским источникам за помощью. Мы надеемся, теперь вы убедились, что арабский мир на нашей стороне. И мы советуем вам не тратить время в поисках помощи, которую вы не получите.

Ясфир вырвал у нее микрофон.

— Это наше последнее послание. Предупреждений больше не будет. Только действия. — Он остановил запись.

— Вы этого не сделаете, — сказала она.

Он улыбнулся ей.

— Конечно, нет, — ответил Ясфир. — Но, как вы должны знать, ваш муж очень неуступчивый человек. Наше предупреждение должно прозвучать как можно убедительнее. — Он встал.

— Вы, должно быть, устали, — сказал он. — Могу я предложить вам выпить?

Она сидела, не в силах произнести ни слова. Внезапно она почувствовала, что просто не может воспринять все, что на нее обрушилось. Тут было больше, чем простое похищение, она оказалась в гуще политических интриг, с которыми никогда раньше не сталкивалась. Ей стало ясно, что ни одно человеческое существо не в состоянии удовлетворить те требования, которые были поставлены перед Бадром.

Ей предстоит умереть. Теперь она это знала. Но, как ни странно, ее это больше не волновало. Даже если ее и минет чаша сия, жизнь больше не имела смысла. Она сама уничтожила единственную возможность вернуть любовь, Бадра. Но вдруг ее пробрала дрожь. Дети. Они не заслужили такой судьбы. Они не должны платить за грехи своих родителей. Она встала.

— Думаю, что теперь я могла бы и выпить, — сказала она. — Нет ли у вас, кстати, вина?

— Есть. — Он повернул голову. — Лейла, принеси бутылку.

Посмотрев на него, Лейла неторопливо поднялась. Неохотно выйдя в другую комнату, она вернулась с бутылкой вина. Поставив ее на стол, она направилась к своему месту.

— Два стакана, Лейла, — сказал он.

Открыв буфет, Лейла принесла два простых бокала и, поставив их рядом с бутылкой, села.

— У нас нет штопора, — сказала она.

— Неважно, — ответил Ясфир. Взяв бутылку, он подошел к умывальнику в углу комнаты и примерившись, резко ударил горлышком о край умывальника. Горлышко отлетело. Ясфир проделал это так ловко, что пролил лишь несколько капель. Улыбаясь, он наполнил бокалы и повернулся к Иордане, протягивая один из них.

Оцепенев, она глядела на красную влагу, не в силах шевельнуться. Вино было цвета крови. Ее крови. Крови ее детей.

— Берите, — хрипло сказал Ясфир.

— Нет! — избавляясь от власти охватившего ее паралича, вскрикнула она, выбив стакан из рук Ясфира. — Нет!

Стакан попал ему в грудь, залив пиджак и рубашку красными подтеками. Осмотрев себя, Ясфир поднял взгляд на Иордану.

— Сука! — рявкнул он и наотмашь ударил Иордану по лицу.

Она рухнула на пол. Странно, но она не почувствовала боли, только тупое удивление. Комната поплыла вокруг нее. Затем она увидела склонившееся над ней лицо человека и его руки. Боль обожгла лицо и она снова закрыла глаза. Ясфир ударил ее по одной щеке, а потом по другой. Откуда-то издалека донесся смех Лейлы.

Чьи-то руки разрывали на ней одежду. Она слышала треск рвущейся материи. Открыв глаза, она увидела, что помещение было полно солдат.

Ясфир с искаженным лицом стоял над ней, а рядом с ним была Лейла, в чьих глазах пылала странная радость. Иордана медленно повернула голову. На нее смотрели те два солдата, которые привели ее сюда, за ними стояла охрана, которая обычно была снаружи, и тут же были остальные, которых она не знала. Все эти лица походили друг на друга и на всех было одно и то же выражение грубой чувственности. Только Рамадан не двинулся с места. Он сидел за столом и на лице его было презрение.

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com