Пирамида (СИ) - Страница 102

- А и не надо слов, - улыбнулась Надя. – Я всё уже почувствовала. Обязательно решу этот вопрос в ближайшие дни. 

Они уже заканчивали обед, когда послышалось щёлканье замка. Вскоре в кухню вошла Лика. Увидев хозяина, она привычно подобострастно залебезила:

- Ой, Максим Юрьевич, Вы ещё на обеде, а Надежда Викторовна Вас раньше ждала. Знали бы, обед бы попозже приготовили, а то пришлось, наверное, разогретый есть. И всё-то Вы в делах, всё в заботах, о себе и подумать некогда. Я сейчас помою посуду, Надежда Викторовна, Вы уж извините, что я задержалась…

Лика продолжала свои обычные излияния, превознося хозяев, перечисляя их заслуги «перед страной и человечеством», не замечая, что хозяин не отшучивается привычно, а сидит с несколько оторопелым видом. И было от чего. Муж и жена только сейчас ощутили злобу, зависть, ненависть и презрение, исходившие от домработницы. Зависть к их богатству, а презрение из-за того, что они предпочитали не «замечать» пропажу денег, которые ей удавалось украсть и утаить и у Надежды и у Максима. Лика находила своеобразное удовлетворение, пресмыкаясь перед хозяевами, а потом перемывая им косточки в разговорах со своими подругами.

Наконец Лика заметила, что хозяева не смущаются, не шутят и не оправдываются, как обычно.

- Случилось что? – удивилась она.

- Случилось, - спокойно подтвердила Надежда Викторовна. – Мы больше не можем позволить себе пользоваться твоими услугами, Лика. Нам придётся продать эту квартиру.

- Разорились? – не дала ей договорить Лика. – Услышал бог мои молитвы! Так вам и надо – мстительно добавила она. – Зато теперь мне будет хорошо.

- А почему это тебе теперь будет хорошо? – полюбопытствовал Максим. – Как это связано с нами?

Злые слова Лики его не задели, он чувствовал только облегчение от того, что решился этот неприятный вопрос, и домработница от них уйдёт.

- А мне потому хорошо будет, - торжествующе пояснила Лика, - что мне Володечка обещал, как только вас разорит, так сразу мы поженимся.

- Это какой Володечка? – спросил Максим. – Владимир Сергеевич? – неожиданно догадался он.

- Вот именно, для вас он теперь Владимир Сергеевич, а для меня – Володечка!

- Как говорится, совет вам и любовь, счастья семейного и деток побольше, - пошутил Максим. – Милая, - повернулся он к жене, - заплати Лике до конца месяца, возьми у неё ключи, и попрощаемся. Больше Вам здесь делать нечего, - снова повернулся он к домработнице.

- Да я и не собираюсь у вас задерживаться, - заносчиво ответила Лика. Она быстро собрала немногие свои вещички, небрежно приняла конверт с деньгами из рук Надежды Викторовны, отдала ключи и вышла из квартиры, громко хлопнув дверью. Надя с Максимом переглянулись и засмеялись облегчённо.

Некоторое время спустя в дверь позвонили. Максим, который уже собирался выходить, открыл дверь и впустил в квартиру опрятную сухонькую ухоженную пожилую женщину (назвать её старушкой язык бы не повернулся) с молодыми задорными глазами. Это была Вера Дмитриевна, их соседка по лестничной площадке. В подъезде на каждом этаже размещалось только по 2 квартиры: одна шестикомнатная, как у Гладышевых, и одна трёхкомнатная. Вера Дмитриевна жила в квартире вместе с сыном, известным музыкантом, который очень редко бывал дома, часто выезжая на гастроли.

Но Вера Дмитриевна не скучала: занималась с двумя одарёнными детьми, которые не могли себе позволить оплату учителя, входила в Совет ветеранов дома. Лику она не переваривала, но Максим и Надя охотно откликались на её приглашения посетить её музыкальные и литературные вечера, которые она еженедельно устраивала для своих близких друзей. Вера Дмитриевна была близкой подругой недавно умершей Надиной бабушки, Надя с самого детства и её считала своей второй бабушкой. Они и квартиры в новом доме покупали с тем, чтобы подруги жили рядом.

- Что это ваша Ангелика вылетела, как оглашенная? – добродушно полюбопытствовала Вера Дмитриевна.

- Уволилась, - целуя соседку, ответила Надя.

- Ну и слава Богу, наконец-то избавились, - заметила Вера Дмитриевна. И осторожно поинтересовалась. – Будете новую домработницу искать?

Максим засмеялся, чмокнул Веру Дмитриевну в щёчку и попрощался:

- Бегу, мои дорогие, на работу пора. Вы уж тут сами хозяйственные вопросы решайте.

Когда дверь за Максимом закрылась, Надя пригласила соседку на кухню (знала, что Вера Дмитриевна предпочитает сидеть с ней на кухне, как когда-то с подругой) и поставила чайник на газ. Кипяток из электрического чайника Вера Дмитриевна не признавала.

- Я почему спросила, Надюшка, будете ли вы новую домработницу искать. Есть у меня кандидатура на примете.

- Я так и подумала, Вера Дмитриевна, - улыбнулась Надя. – Только дело в том, что мы решили квартиру продать и купить дом за городом. Поедет ли Ваша кандидатура туда? – пошутила она.

- Я думаю, даже с восторгом, - серьёзно кивнула Вера Дмитриевна. – Так даже лучше для неё будет.

- Это Вы, случайно, не о Наталье Семёновне? – догадалась Надя.

Наталья Семёновна подружилась с Верой Дмитриевной и Надиной бабушкой, когда они поселились в этом доме. До выхода на пенсию Наталья Семёновна работала корректором в издательстве, из которого её попросили сразу по достижении пенсионного возраста. И не потому, что она была плохим корректором, наоборот. Авторам не нравилась «слишком грамотная» женщина, а поскольку к литературе требования были невысоки, её ставку и сократили. У Натальи Семёновны была небольшая двухкомнатная квартира в районе Павелецкого вокзала, к пенсии она подрабатывала набором текстов на компьютере.