Пир - Страница 24

— Может, и так, — сказала Аннабел. — Но с психологической точки зрения преданность всегда привлекает. Если тебя показывают с преданным слугой или с преданным другом, это к тебе располагает; значит, ты вызываешь преданность.

— Ах, да ведь Хоспис совсем недавно у нас. А насчет преданности — не знаю, не знаю. Крис мне предана, ну конечно, предана, не то зачем бы она меня стала терпеть. И я ей предан. — Но эти мысли не получили отражения ни в одной телевизионной программе. Он сказал, что ему пора, чмокнул Аннабел:

— Ну, до четверга.

Хильда летела из Австралии в Лондон. Собиралась оформить квартиру в Хампстеде, свадебный подарок Уильяму с Маргарет, и вдобавок сюрпризом подарить им Моне, о котором Хильда пока знала только, что это — вид на Темзу в светлых тонах, писанный в 1870 году.

Она любила эти долгие перелеты в Англию. Можно забыть о делах, почитать, расслабиться, выспаться. В первом классе было всего шесть пассажиров, так что каждый привлекал к себе внимание. Даже, пожалуй, слишком.

Через проход сидел цветущего вида седой господин, чем-то похожий на нее, но только в явно мужском варианте, так что на невнимательный взгляд сходство не бросалось в глаза. Но он был очевидно одного с ней пошиба — тоже богатый и тоже доброжелательный.

Они вежливо улыбались друг другу, пока стюард их обносил напитками.

— Любите летать? — спросил господин. По произношению судя, американец или канадец.

— Люблю, правда. Можно расслабиться, — сказала Хильда. — Сперва боялась, потом освоилась.

— Иначе нельзя. Лучше всего — отвлечься, не думать. От судьбы, как говорится, не уйдешь. Просто надо расслабиться, как вы говорите. И, раз уж никуда не денешься, лучше получать удовольствие.

— Я верю в судьбу, — сказала Хильда.

Едва устроившись в своих комнатах в «Рице», она говорила Крис по телефону:

— Знаешь, с кем я познакомилась в самолете? Очаровательный человек, вдовец. И представь, это — Эндрю Джей Барнет, ну, из технарей. Так здорово вышло. Одно удовольствие было лететь. Он в Лондон на несколько дней, и в пятницу мы вместе ужинаем.

— Но в четверг мы увидимся, Хильда. Ты заглянешь после ужина, да?

— После ужина. Пока Маргарет с Уильямом будут у вас, я воспользуюсь их отсутствием и втащу к ним Моне. Такой сюрприз! Надеюсь, они оценят.

— И что за вещь?

— Сама пока не видала.

— А сегодня вечером ты как? — спросила Крис.

— Свободна, а ты? Приходи, поужинаем.

— Отдыхай, — сказала Крис.

— Да я не устала.

— Ну, я после ужина загляну. Может, Харли тоже зайдет. Нам хочется с тобой поговорить.

— И мне.

Явившись в «Риц», Харли с Крис увидели, что Хильда любуется огромной охапкой цветов всевозможных видов — соответствующих и не соответствующих сезону.

— Прелесть, — сказала Крис. — Подарок от администрации?

— Нет, это мой попутчик. — Хильде явно было весело, кажется, она смеялась сама над собой.

— А Уильям с Маргарет знают, что ты в Лондоне? — спросила Крис.

— Нет пока.

— Как у тебя с Маргарет?

— Сама знаешь как. Не верю я ей. Что-то тут не то. Ни за что не поверю, что их встреча во фруктовом отделе «Маркса и Спенсера» была случайной.

— Ну, бывают случайные встречи. Встретилась же ты случайно с этим поклонником, который прислал цветы, — сказал Харли.

— И, будем надеяться, это был счастливый случай, — вставила Крис.

— Нет, именно в эту историю Маргарет про случайную встречу я не верю, — сказала Хильда. Погодя, когда уселись за кофе с коньяком, прозорливая Хильда спросила: — Вы же что-то мне хотели сказать?

— Нет, ничего, — сказал Харли. Вдруг ему подумалось — полный абсурд. Являться вдвоем с Крис, чтобы ябедничать человеку на его же невестку. Не слишком красиво. Крис тоже молчала. Уловила его настроение. И только наутро, по телефону, Хильде все было сообщено. Крис излагала по возможности коротко и ясно.

— Но, — прибавила Крис, — положим, она была впутана в такие ужасы, это ведь еще ничего не значит...

— Чуяло мое сердце, что здесь что-то не так, — перебила Хильда. — Я, правда, думала, может, все свекрови такие.

— Ну, в общем-то большинство, наверно, — уступила Крис. Конечно, кому приятно изобличать только что вышедшую замуж девушку перед свекровью.

Но все-таки, прежде чем попрощаться, она сказала:

— Ты уж поосторожней, Хильда.

— Я обещала в субботу утром поехать в Сент-Эндрюс и побыть у этих Мерчи. По-твоему, не ехать? Отвертеться? — спрашивала Хильда.

— Сама не знаю. Но ты уж поосторожней.

— Люк, — сказала Элла, — ты последнее время что-то неважно выглядишь. Слишком много занимаешься? И вечером вечно работа, и все такое.

— Еще трусцой бегаем каждое утро, — сказал Люк.

— Господи! Это же сколько энергии надо иметь!

— Энергии куры не клюют, — сказал Люк.

— Но ты что-то неважно выглядишь, — повторила она.

Он уходил с большой сумкой. Заскочил за вещами, которые оставил в последний раз, когда жил тут, в квартире. Очень похоже было, что Люк не собирается возвращаться.

— А кто тебе подарил такие изумительные часы? — спросила Элла.

— Один джентльмен подарил.

— Нет, не можешь ты заниматься как следует. Это физически невозможно, — сказала Элла. — У тебя же впереди такая карьера, у тебя такие способности. Брось ты этого джентльмена. Ты же не кончишь аспирантуру.

— Да неужели?

— Совершенно определенно, — сказала она.

— Да, насчет квартиры, — вы как? — спросил Люк, демонстрируя, значит, что он и про нее не забыл.

— Да, Люк, наверно, я остановлюсь на втором варианте. Блумсбери — это нечто. Я дам тебе знать, как только все окончательно утрясется. Очень мило с твоей стороны, что ты ее подыскал.

Он поднял сумку, направился к двери.

— Ну, до четверга, — сказал он.

— До четверга?

— До ужина у Крис Донован.

— Ах, ну да, конечно, ты же будешь помогать.

Он вышел с поспешностью, намекавшей на какое-то важное, неотложное дело.

Люк ушел. Теперь он вне сферы ее влияния, вне орбиты Эрнста. Они, можно сказать, оба его потеряли. «Один джентльмен» ему подарил часы. И зачем — она недоумевала — ему еще надо где-то прислуживать за столом?

Тут как раз пришел Эрнст. Она узнала по хрусту ключа — только он так открывал дверь.

— Я внизу встретил Люка. — Эрнст откинул назад волосы.

— Да, он за вещами явился. И что он сказал?

— Я рта не успел открыть. Помахал мне, забросил сумку в машину. И укатил. «Порше», между прочим, весьма дорогой, новейший. Чей, интересно?

— Может, его собственный, — вздохнула Элла.

— Нет, мир сошел с ума, — ворчал Эрнст. — Прислуживает за столом, а сам щеголяет, весь с иголочки, на «порше» последней модели. Ты заметила, как он одет?

— Мне совершенно не интересно, как он одет. Но что-то тут явно не то.

— Нет, мир сошел с ума. Мне как раз на службе в Брюсселе рассказывали — один синхронный переводчик от переутомления спятил. На международном совещании все стал вдруг переводить вкривь и вкось. А потом схватил нож, стал бегать и всем угрожать.

Элла принесла ему выпить.

— У синхронных переводчиков часто проблемы с психикой, — она заметила. Может, его история имела отношение к Люку. С Эрнстом это часто — одно скажет, другое в уме. Но сама Элла тут никакой абсолютно связи не улавливала. Кстати, даже и не пробовала уловить.

Выйдя замуж, Маргарет бросила свою работу в нефтяной компании. Про то, что на «Сотбис» продан Моне, она понятия не имела. Вообще она утратила к данному роду деятельности всякий интерес; зачем это ей, если цель достигнута. Когда назавтра после приезда в Лондон Хильда пришла к ним обедать, Маргарет глаз не могла от нее отвести.

Сначала Хильда решила, что Маргарет узнала про покупку Моне. Ведь ей по службе положено. Но с другой стороны, имя покупателя держится в тайне. Только Крис и Харли знают, что купила она.