Пионерский гамбит 2 (СИ) - Страница 5

Вроде бы, он и правда пытался крутить какой-то бизнес, но он в этом смысле был каким-то патологическим неудачником. Нашел партию китайских кроссовок по «вкусной» цене, закупил, а пока товар ехал, точно такие же кроссовки начали продавать во всех ларьках по цене в полтора раза дешевле его закупочной. И так было во всем.

Единственное, что про него можно было сказать точно — он был совершенно неунывающим. Даже когда его «братва» сунула его зимой в холодный гараж за вовремя не отданные деньги, ухитрился оттуда вылезти, сбежать и затеять очередное провальное дело.

А потом он удачно женился и с горизонта нашей семьи пропал. Что ему делать, такому успешному и богатому с ними, нищебродами?

— Надеюсь, обед я не пропустил? — Артур Георгиевич поставил свой чемодан на пол и широко улыбнулся. — Ну как, вы уже устроились? А Елена Евгеньевна из вас кто?

— Вы Артур Георгиевич? — спросила вожатая, стоя в дверях палаты девчонок.

— Он самый и есть! — он снова улыбнулся во все пятьдесят зубов. — Прошу любить и не жаловаться. А вас бы я ни за что от пионерки не отличил, Елена Евгеньевна! Это вы так молодо выглядите или пионерки у нас в отряде слишком взрослые?

Он пробежал взглядом по тем девчонкам, которые были на веранде. Плотоядненько так. И я сразу понял, кого ещё он мне напоминает. Панкратова-Черного на минималках. Никогда не понимал, почему он в старых фильмах постоянно играл бабников и любимцев женщин. Он же мерзкий, неужели женщинам и правда такие нравятся?

— Обед скоро будет, — ответила рыжая-конопатая.

А я вдруг понял, чем эта смена отличается от прошлой. В прошлый раз почти все были друг с другом знакомы. А сейчас каждый был как будто сам по себе. Не было сложившихся отношений. Если бы им было лет по семь-восемь, то они бы ещё в автобусе перезнакомились и подружились. Но подростки пока ещё продолжали друг к другу приглядываться. Так что вели себя тихо, как будто каждый считал себя засланным шпионом в стане врага и старался раньше времени не высовываться.

— Это отличная новость, Лиля, — сказал Артур Георгиевич. — Ну что, кто-нибудь проводит меня в мои апартаменты, или мне на пороге до ужина стоять?

— Давайте я покажу вам вашу комнату, — сказала Елена Евгеньевна и повела нового воспитателя устраиваться.

— Какой-то он странный, — пробормотал Марчуков. — Нам какого-то артиста что ли в воспитатели прислали?

— Он в институте культуры учился, — сказал я.

— А ты его что, знаешь? — Марчуков повернул ко мне голову, перестав медитировать на коридор, в котором скрылись Артур Георгиевич и Елена Евгеньевна.

— У него на лбу написано, — выкрутился я. — Да не знаю я его! Просто подумал, что он должно быть из кулька… В смысле, института культуры. Какой-нибудь конферансье или, там… актер.

— Мальчики, а почему я вас в автобусе не видела? — перед нами остановилась пухленькая девушка в желтом ситцевом сарафане в мелкий цветочек.

— А мы в багажном отделении ехали! — заявил Марчуков. — Мы особо секретные агенты, поэтому нас из города вывозили тайно!

— Что, правда? — по ее лицу было понятно, что она не очень-то верит.

— Конечно, правда! — заверил я. — Мы только выглядим так молодо, а на самом деле нам уже по сорок лет. И нас отправили сюда выслеживать шпиона. Только тссс! Никому ни слова!

— Ой… — девушка отступила на шаг.

— Ты что, поверила? — я рассмеялся. — Да выдумываем мы! Просто мы с первой смены остались. Меня зовут Кирилл, а этого рыжего — Олег. А тебя?

— Я Оля, — сказала она и улыбнулась. На круглых щеках появились ямочки. — Я по дороге всех конфетами угощала, а вам, получается, не досталось. Это несправедливо! Вы какие конфеты больше любите, шоколадные, батончики или карамельки?

Четверг — рыбный день. По этому поводу сегодня в столовой нас кормили жареным хеком с сероватым пресным рисом на гарнир. И ухой из консервы. Тоже с рисом. Ненавижу рыбные дни. Это же надо так стремно готовить рыбу, что она становится практически несъедобной, а? Этим жареным хеком можно крыс травить же. Стрихнин какой-то… Может, поварам свою помощь предложить в рыбный день? Даже моих невеликих кулинарных талантов будет достаточно, чтобы соорудить из того же набора продуктов что-то более съедобное…

— Кирилл, когда пойдем в корпус, приотстань чуть-чуть, мне надо с тобой поговорить, — сказала мне на ухо Елена Евгеньевна. Я немного удивился, но, разумеется, согласно кивнул.

И вернулся к недоеденному хеку. Тушка несчастной рыбы была, судя по всему, обваляна в смеси соли и муки, а потом шмякнута в масло. И досушена до состояния «хлопья слипшейся ваты». Еще и на третье у нас сегодня был не компот, а мутный кисель из непонятно чего. Вода с крахмалом, подкрашенная свеклой? Я с отвращением запихал в рот кусок рыбы и стал жевать. А с киселем хотелось сделать что-нибудь… Что-нибудь… Я вспомнил, как когда-то в школе, когда мы учились классе в шестом, кажется, на уроке физики нам рассказали про атмосферное давление и показали фокус со стаканом и бумажкой. Это когда прикладываешь к наполненному стакану лист бумаги, переворачиваешь, убираешь руку, а вода не выливается. И вот после этого самого урока физики наш класс пришел в столовую, а там нам налили кисель. Вот в точности такой же, только, кажется, еще противнее. И подавали нам этот кисель уже четвертый день подряд. У нас даже появилась версия, что поварихи просто сливают его из оставленных на столах полных стаканах обратно в чан, на следующий день подогревают, разливают обратно по стаканам и — профит! — напиток подан, пейте, дорогие школьники, не обляпайтесь.

Не помню, кому в голову пришла светлая идея применить только что полученные знания на практике, но отнеслись мы к этому со всем энтузиазмом. Зашуршали тетрадками, вырвали листики. А дальше — как нам физик показал. Прикладываешь листочек, переворачиваешь… Только мы опыт чуть-чуть доработали. Ставишь стакан на стол дном вверх, а потом выдергиваешь листочек. Хоба!

Ох нам и влетело потом! Директриса на нас так орала, что штукатурка с потолка сыпалась. Да что там, ее голос, кажется, голубей на лету сшибал. Но мы ни о чем не жалели. Потому что треклятый кисель нам давать перестали. Вернули приторный чай, жидкое какао и напиток, который в меню называли кофе, вот только варили его явно из чего-то другого.

Я покосился на полный стакан киселя. Интересно, тут где-нибудь есть бумажка?… Хотя нет, тут не та ситуация. Убирают со столов дежурный отряд. А сегодня, в виде исключения, все сами справляются. Так что если я покажу этот фокус, то мне же самому придется потом решать другую задачку по физике — как этот самый стакан со стола поднять с минимальными потерями для своего достоинства.

Ладно, фиг с ним. Воды из фонтанчика попью. Я затолкал в рот еще один кусок жареного хека и принялся жевать.

В общем, из столовой я выскочил как из пыточной камеры. В смысле — вылетел на всей возможной скорости и в первых рядах. И поскакал к фонтанчику с водой, чтобы запить, наконец, все это безобразие, которое пришлось жрать всухомятку. Ну, потому что терпимый по вкусу суп я съел первым. На первое же…

— Кирилл, я за тобой наблюдала в прошлую смену, — сказала Елена Евгеньевна, когда я наконец отлип от булькающей струйки воды и отдышался. Вот блин, а я ведь чуть не забыл про разговор! — Ты очень одаренный юноша, но очень пассивно себя ведешь. Я понимаю, что тогда ты попал в уже сложившийся коллектив, и тебе было трудно. Но сейчас, я надеюсь, ты займешь более активную позицию.

— Я тоже об этом думал, Елена Евгеньевна, — соврал я. Ни черта я не думал, конечно. То есть, у меня было несколько идей на тему «как бы поинтереснее потратить время в лагере», но все они имели мало общего с активной жизненной позицией настоящего пионера.

— Может быть, ты предложишь свою кандидатуру на пост председателя совета отряда? — Елена Евгеньевна склонила голову на бок и с прищуром посмотрела на меня.

Я представил себе, как стою перед строем и командую всем строиться и равняться, потом как я бегу на линейке к дежурному вожатому и рапортую о том, что отряд, которому мы пока не придумали название и девиз, на утреннюю линейку построен в полном составе. Потряс головой.