Пилот вне закона - Страница 6

— Мне вас обманывать не с руки. Я в эфире такого наговорил, что мне теперь назад ходу нет. Или с вами, или…

Блад подошел ко мне и вкрадчиво спросил:

— Значит, контракт?

— Значит, контракт, — ответил я.

Он повернулся к залу, воздел руки и завопил, а послушная аудиосистема превратила вопль в рокот горной лавины:

— Соискатель согласен!!! — Зал отозвался дружным ревом, не затихавшим минуту, а то и больше. — Введите нечестивцев, братья!!!

Каких еще нечестивцев? А как же контракт?!

Четверо мордоворотов с автоматами и почему-то с масками на лицах вывели двоих. Сильно те люди были не в порядке, так что «вывели» выглядело почти как «вынесли». Процессия остановилась под крестом, и тех двоих, надо полагать нечестивцев, уронили на колени.

— А вот и контракт! — провозгласил Кормчий, указывая на них рукой. — Как я и говорил, ты должен очиститься кровью! А мы… мы запишем твое очищение! Для памяти! Событие торжественное! Твое новое рождение! И ручательство хорошее! Если у тебя возникнут ненужные идеи, мы это видео просто перешлем туда, куда ты сбежишь. Понятно?!

Надо ли говорить, насколько я оторопел? Что же это выходит… товарищи?! Что же это выходит?!

— Не понял, я что… должен их?..

— Не их. Одного, на выбор. Тот, что справа, — конкордианская собака из нечестивой конторы «Кармаил». Мы его захватили в космосе. Второй — прихвостень зажравшихся и погрязших во грехе Объединенных Наций, которого прислали за нами шпионить. Но не вышло! Видишь, даже не отпираются! Возьми нож и убей любого. Это и будет самая лучшая подпись в контракте. — Блад улыбнулся, все его худое лицо излучало злорадство и нескрываемую радость. — Эй, парни, дайте соискателю нож!

Я не помню как, но в руке оказался стандартный десантный нож — страшная штука с пятнадцатисантиметровым клинком. Может, его поднесли конвоиры, а может, передал Блад. Я был холоден, как лед кометы, и почти при смерти от переживаний. Еще бы!

Два человека стояли передо мной на коленях, два ни в чем не повинных человека, которых я даже не знал! И кого-то мне надо было лишить жизни… чтобы остаться в живых самому. Остаться в живых и служить проклятому «Синдикату». Навсегда.

Зал выл. От восторга и предвкушения. Но звуки долетали, как сквозь вату. Я ничего не слышал и ничего не соображал, я стоял на непослушных ногах перед двумя коленопреклоненными людьми. Конвоиры разошлись в стороны, за спиной где-то возле кафедры вещал Блад, но я не понимал даже к кому он обращается.

И вдруг один из обреченных «нечестивцев» поднял голову и тихо сказал на чистом русском, чистом настолько, что он мог быть ему только родным. И голос его проник в меня вместе со взглядом сквозь рев толпы и вопли Блада.

— Режь меня… это проверка… если клона, тебя самого порешат… Меня режь… Я обратно на стол к Скальпелю не хочу… не выдержу… на органы разберет… живьем… Ты понял?.. Меня! Пока это зверье не слышит… все, они идут! Меня режь! — И он замолк. Невзрачный человек, непонятного возраста, среднего телосложения, неизвестного имени… Русский человек.

Слух вернулся в норму, и руки окрепли. Сзади послышались шаги — это был Блад.

— Ты выбрал, соискатель?

Я выбрал. Я знал, что значит кличка Доктор Скальпель. Да и предупреждение недвусмысленное, насчет проверки. Черт возьми, я просто не могу завалить Дело, которое одно у меня и осталось! Ведь если я откажусь, мы умрем оба! И Дело останется несделанным.

— Этот! — сказал я твердо. — Но, может, лучше пистолет? Я ножом не умею. Совсем.

— Врешь! — заорали из зала. — Джо Мафию на перо поставил красиво!

— Ты колеблешься и боишься, — ответил Блад, пригладив русоволосый пробор в обильной пудре седины. — Это естественно. Все мы были вялы и слабы! Нет, мой друг. Нож, холодная сталь — это благородно! Ты должен убить его своими руками… Ну-с, приступим! Этого увести! А этого поставьте так, чтобы все видели!

Пара конвоиров уволокла клона, который что-то кричал на фарси, а другие вывели оставшегося на передний край сцены. Туда же меня сопроводил Блад, взяв под локоток.

— Начинай! — повелел он.

Тысячеглазый зал замер. Тишина оглушала. Вы не знаете, но тишина оглушает не хуже самых громких децибел. Ни скрипа, ни шепота, ни слова, ни звука.

Я подошел к нему, моему русскому брату. А он, он вдруг зашевелился и встал, хотя и не сразу у него это получилось. Встал и повернулся ко мне лицом, и глаза его смотрели в мои глаза. Твердо смотрели. Без страха.

Когда придет мой час, хотелось бы мне встретить его так же.

— Ну куда вы смотрите? — начал было Блад. — Поставьте его на колени, а ты отрежь ему голо…

Сейчас! Солдат имеет право умереть стоя.

Я коротко, без замаха, всадил нож прямо в сердце. Кровь брызнула в долы, и через секунду он был мертв.

Тело скользнуло с клинка на пол. Надеюсь, ты сможешь простить меня, брат. По крайней мере, ты не достался живодеру Скальпелю.

— Во имя Вечности! — закричал Кормчий.

— Именем Вечности! — вторил ему зал.

— Андрей Румянцев! Новый пилот «Синдиката TRIX»! — Блад взял мою руку с окровавленным ножом и поднял ее вверх. — Брат А-а-андре-э-эй!!!

«Синдикат» вцепился в меня крепко, мои внимательные читатели. Так крепко, что я даже не знал, как вырваться, и смогу ли я вырваться вообще.

Август 2621 г.

База «Последний Ковчег»

Система Шао, астероидный пояс Дун-шань, планетоид Кровавая Мэри

Мое грехопадение отметили прямо там. В Храме Воздаяния.

Тело шпиона еще не унесли (его вообще убрали только под утро), а Иеремия Блад принялся метать в зал какие-то таблетки и пакетики, которые он извлекал из ящичка за кафедрой.

— Праздник, братья! — орал он. — Рождение нового брата!!!

Сперва меня, конечно, привели к присяге. Всегда и везде, сражаться за, способствовать и помогать, защищать и отстаивать, а если я предам эту священную присягу, да покарает меня, где бы я ни был.

Держать фигу за спиной было глупо, но в душе я свертел кукиш размером с ядро Галактики, постановив себе при первом удобном случае нарушить все пункты этой галиматьи.

Надо сказать, собственноручное убийство во второй раз я перенес значительно легче, даже не сравнить. После того как пришлось выпустить приснопоминаемые кишки Джо Мафии, я блевал дальше, чем видел. В этот раз ничего, никаких позывов физиологического свойства.

Более того, мне было… Мне было приятно, что весь зал в тысячу человек стоит и поет мне осанну! Какой, мол, наш новый брат Андрей прикольный чувак. А они стояли и пели (то есть орали) — да так, что пол дрожал!

Внутри образовалось ощущение, будто я полегчал раза в три, могу летать и море по колено — типичный случай, когда в критической ситуации надпочечники накачали тело адреналином, а гипофиз — эндорфином. Опасность миновала, а гормоны-то работают!

О том, что опасность миновала, мне сказал лично Иеремия Блад. Он подошел и долго улыбался, глядя прямо в глаза своими водянистыми, светло-серыми смотрелками.

— А я до последней минуты в тебе сомневался. Да-а-а, сомневался! — сказал он и хлопнул по плечу. — Если бы ты выбрал клона, мы бы тебя убили. Но ты кончил своего, из Объединенных Наций. Более того, русского. Значит, ты не шпион — вы, русские, друг за друга горой, я знаю. Да и деваться теперь тебе некуда… Что еще скажешь? Молодец!

Он явно ждал, что я разрожусь ответной любезностью, но не дождался. Я переваривал информацию и мысленно благодарил неизвестного агента ГАБ, который только что спас меня ценой собственной жизни. Тогда Блад протянул ладонь, и в ней, как по волшебству, материализовалась манерная трубка из белой кости.