Пилигримы - Страница 38

— Я бы на твоем месте сделал перерыв в чтении дней на десять. Тебе надо отдохнуть, нельзя так себя переутомлять.

— Вы думаете?

— Уверен.

Но когда Фред остался без книг, это показалось ему жестоким наказанием. Он много раз подходил к полкам и машинальным движением протягивал к ним руку, но тотчас отдергивал ее. Когда Рожэ приехал через неделю, он его спросил:

— Ты что-нибудь читал за это время?

— Нет. Вы сказали мне, что надо сделать перерыв.

— И тебе не хотелось читать?

— Очень хотелось, — сказал Фред.

— Теперь ты понимаешь, что происходит? — спросил Рожэ. — Я тебе посоветовал не читать, ты со мной согласился, то есть, вернее, не возражал. Я уехал с уверенностью, что ты последуешь моему совету. И ты действительно это сделал. Почему?

— Но как же я мог поступить иначе?

— Я знал, что ты поступишь именно так. Я от тебя этого не требовал, и я тебя этому не учил. Но ты не сделал этого потому, что ты не хотел обмануть мое доверие. Ты понимаешь? Сейчас ты становишься таким, каким ты был бы всегда, если бы тебя не искалечили внешние обстоятельства. Теперь я мог бы послать тебя на rue St.Denis — я знаю, что с тобой ничего не случилось бы и ты бы там не остался.

— Этим я всецело обязан вам, — сказал Фред.

— Это неверно, — ответил Рожэ. — Переделать человека нельзя. Можно постараться избавить его от тех причин, которые ему мешают быть таким, каким его создала природа. Это то, что я хотел сделать по отношению к тебе. Но я — только стенка, о которую ты оперся, чтобы не упасть. Я только стенка. Je ne suis qu’un mur.[11]

— Вы знаете, Рожэ, — сказал Фред, — я много думал все эти дни, когда у меня не было книг. И главное, что меня беспокоило, было следующее. Я подумал: что я собой представляю, если отбросить все, в чем я вырос и как жил потом? То есть мое далекое детство и то, что было недавно, вплоть до убийства Шарпантье и смерти Симона?

— Шарпантье не был убит, он умер в результате неловкого падения, и невольным виновником этого был Дуду, который не хотел ему зла. Симон умер от разрыва сердца, — быстро сказал Рожэ. — Но продолжай, я тебя слушаю.

— Я думал: если этого нет или если это надо отбросить, — что остается от меня? Я оказываюсь в пустоте. Вокруг меня пустота, Мr.Рожэ, и я не знаю, кто я такой.

— Построение мира! — сказал Рожэ. — Ты должен построить целый мир, Франсис. Мы ощущаем наши очертания потому, что мы окружены внешним миром, — таким, каким мы его видим и каким мы его создали. Тот, в котором ты жил, исчез, его больше нет. Ты строишь другой. И это очень долгая работа. Когда он будет кончен, ответ на твой вопрос будет найден автоматически. А теперь, я думаю, ты можешь опять приняться за чтение.

Однажды осенью — был ясный октябрьский день — Фред шел по лесу, краем глубокого оврага, и вдруг увидел, что недалеко от его середины стоял маленький, старый человек в охотничьей куртке и коричневых штанах очень плотной материи. В руке он держал шляпу, и легкий ветер поднимал его пушистые, седые волосы. На его левом боку висела матерчатая сумка. Фред знал в лицо всех обитателей этого района. Но этого старичка он никогда не видал. Проходя мимо него, он поклонился и пошел дальше. Он сделал уже несколько шагов, когда услышал голос:

— Молодой человек!

Он обернулся и подошел к старичку. Тот посмотрел на него выцветшими глазами, улыбнулся и сказал:

— Простите меня, пожалуйста, я хотел попросить вас об одном одолжении.

Фред заметил, что он говорил на совершенно правильном французском языке, но не с тем произношением, с каким говорили местные жители.

— Я старик, вы знаете, — сказал он извиняющимся тоном, — мне трудно делать некоторые вещи, которые для вас, наверное, пустяк. Я поэтому позволил себе вас побеспокоить.

— Я к вашим услугам, — сказал Фред. — Что нужно сделать?

Старичок показал ему рукой на дно оврага.

— Видите там это растение с продолговатыми овальными листьями?

— Вижу.

— Вы не могли бы мне его достать?

— С удовольствием.

Он быстро спустился вниз, сорвал это растение — у него был особенный, горьковатый запах — и, поднявшись наверх, протянул его старику.

— Благодарю вас, — сказал тот. — Вы не понимаете вашего счастья, молодой человек! Сколько бы я дал, чтобы иметь возможность так лазить по оврагам, как вы! Вы здесь постоянно живете?

— Да, — ответил Фред. Он еще раз взглянул на него. В выражении его выцветших глаз была особенная мягкость, игрушечные седые волосы развевались на его голове, и здесь, в осеннем лесу, на краю оврага, освещенного октябрьским солнцем, он был похож на маленького старичка из какой-то забытой сказки.

— Очень вам благодарен, — повторил он. — Я вас попросил достать мне это, потому что, вы знаете, я лечу людей травами, это моя специальность. Я живу в Швейцарии. Я приехал сюда, чтобы помочь одной родственнице, которая заболела. Теперь ей значительно лучше, и я уезжаю домой. И так как я всегда собираю травы, то я пошел в этот лес посмотреть, нет ли тут чего-нибудь для меня. И вот, видите, нашел. Судьба мне послала вас, сам бы я не рискнул спуститься в овраг.

— Но как же вы делаете в Швейцарии? — спросил Фред.

И он подумал, что за много месяцев он впервые с кем-то разговаривает. За все это время он слышал только голос Рожэ или обменивался несколькими словами с местными крестьянами.

— Дело обстоит очень плохо, — сказал старик. — У меня есть еще небольшой запас, которым я пользуюсь. Когда он придет к концу, ну что же, придется уходить на покой. Лазить по горам и доставать оттуда то, что мне нужно, я больше не могу. Я задыхаюсь; мне трудно одолеть самый незначительный подъем. И это очень обидно, потому что десятки, если не сотни, людей будут лишены моей помощи. А я всегда полагал, что людям надо помогать.

Фред внимательно посмотрел на него — и вдруг спросил:

— И у вас нет помощника?

— Нет, — ответил старик. — Это работа не очень выгодная для молодого человека и редко кого интересующая. Молодым хочется жить самим, а не заботиться о чужих жизнях, это понятно.

Потом он поднял глаза на Фреда и спросил:

— А вас бы это могло интересовать?

— Очень, — сказал Фред.

— Прекрасно, — сказал старичок, — прекрасно. Поступайте ко мне, будем работать вместе. Только поспешите, — прибавил он с улыбкой, — потому что мне самому не так уж много осталось жить. Я вас рад буду взять, когда хотите.

— Вы говорите серьезно?

— Совершенно серьезно. Я уезжаю сегодня вечером из Франции, но я оставлю вам мой адрес, и если вы примете решение приехать, дайте мне только знать, я буду ждать вас. Если вы готовы для этого бросить ваше ремесло…

Он вынул записную книжку, вырвал из нее листок и написал карандашом свою фамилию и адрес. Потом он пожал руку Фреду и сказал:

— Ну вот, надеюсь, до скорого свиданья. Как вас зовут?

— Франсис, — быстро ответил Фред.

— Очень хорошо. До свиданья, Франсис.

— До свиданья.

Фред не заметил, как дошел до дому. Был вторник, до субботы оставалось еще бесконечно много времени. Он с нетерпением ждал Рожэ, и впервые за все свое пребывание здесь он не мог как следует сосредоточиться на том, что читал. Когда, наконец, Рожэ должен был приехать, он вышел его встречать на большую дорогу. Едва успев с ним поздороваться, он сказал:

— Мr.Рожэ, на этот раз мне нужно с вами очень серьезно поговорить.

— Что-нибудь случилось?

— Да.

— Хорошо, рассказывай, я слушаю. Фред подробно рассказал ему о встрече со старичком и о своем разговоре с ним. Он прибавил, что ему хотелось бы поехать в Швейцарию и стать помощником собирателя трав.

— Вы понимаете, Мr.Рожэ, — говорил он с непривычной для него быстротой, — это настоящая работа. И как раз та, о которой вы мне говорили давно, я этого не забыл: именно такая, которая не требует ни оправдания, ни доказательства того, что она полезна.

— Да, да, конечно, — сказал Рожэ. — Только подожди, надо выяснить, что это за человек, не шарлатан ли он.