Пикник на обочине. Зона отстрела - Страница 14

– Я?!

– Ты вернулся, они нет. Поговаривают, Кот облажался, навел Краба с корешами на аномалию, а сам цел вернулся. Знаешь, что за такое бывает?

Пристально глядя на побледневшего сталкера, бармен плеснул ему еще немного. Кот машинально поднес стакан ко рту, замер и медленно поставил стакан.

А ведь Парфюмер прав: он вернулся, а «спартанцы» – нет. Только с чего делать вывод, что те погибли? Краб и его ребята вполне могли остаться еще на пару суток – мало ли какие у них дела? Нет, ребята, такая «деза» может расползаться только с подачи тех, кто приложил руку к их гибели.

– Кто такое про меня болтает? – хрипло спросил Кот.

– Да разные, – уклончиво сказал Парфюмер.

– «Мичуринские»? – прищурился сталкер.

Парфюмер не ответил.

– Значит, «мичуринские», – со злым удовлетворением констатировал Кот. – Уж не Штырь ли за этим стоит?

Парфюмер принялся демонстративно протирать бокал.

Кот все понял. Со Штырем у него давние счеты. Еще тот отморозок – никаких рамок для него не существует. Даже в собственной группировке его боятся и ненавидят. Все потому, что никакие законы ему не писаны – ни человеческие, ни воровские. Такого, по идее, давно должны были кокнуть свои же, да только Штырь и поныне здравствует. И, видимо, решил, наконец, достать старого врага.

Сволочь.

– А еще говорят, что и тех, ранее пропавших, «братков» – тоже ты слил, – сказал вдруг Парфюмер.

Кот вздрогнул, поднял затравленный взгляд на бармена:

– И ты в это веришь?

– Я-то не верю. Но тебя я, положим, с детства знаю. А многие знают только Штыря. Он для них авторитет, а ты – крыса.

– Тех двоих я и не знал даже, – пробормотал Кот.

– Двоих? Вчера еще один пропал, на этот раз из «мичуринских». Штырь, говорят, бесновался, как Гитлер в своем бункере. И на тебя валит. Говорит, мол, это не случайность, это ты с «мусорами» спелся.

Перед глазами вдруг потемнело. Кот на мгновение вдруг ощутил себя в том страшном подземелье, в ноздри шибануло трупной вонью вперемешку с едкой химией. В реальность его вернул голос Парфюмера:

– Уезжал бы ты, Кот, пока не поздно. Достанут они тебя.

Сталкер мрачно посмотрел на бармена и одним глотком осушил стакан. Хлопнул ладонью по стойке, оставив купюру, и быстро направился к выходу.

Отгулы, полученные на работе, еще не кончились, и в Институте его не ждали. Но болтаться без дела и без информации стало мучительно. Да и было о чем поговорить с шефом. Еще издали он внимательно осмотрел подходы к зданию: не исключено, что его пасут и здесь. Не заметив ничего подозрительного, направился ко входу. На проходной остановил бдительный охранник. Ткнул в монитор компьютера:

– У вас же сегодня нерабочий день.

– Да «хвосты» доделать надо. Академик Лавров требует – нельзя же его подводить.

– Ну если академик требует… – пробурчал охранник.

Щелкнул турникет, загорелась зеленая стрелочка. Подмигнув охраннику, Кот прошел в здание. Вот так здесь и все: сколько ни бьется начальник службы безопасности Разуваев, всегда найдутся лазейки и дыры. Сколько жулья крутится вокруг Института – не сосчитать. Впрочем, неудивительно: места, где вращаются крупные инвестиции, всегда засижены паразитами. И объекты из зоны бесследно исчезают, и махинации с оборудованием не прекращаются. Не говоря уж о традиционном «распиле» бюджета на более высоком уровне.

Но это все сейчас его мало волновало. Двигаясь по коридору, Кот ощутил вдруг спокойствие. Как-никак, почти родные, можно сказать неприступные, стены. Тут же Кот ощутил тоску и даже ревность по отношению к «настоящим» сотрудникам Института. Их не волнуют бешеные деньги, зарытые в смертоносных землях Зоны. Им не нужно под пулями преодолевать колючую проволоку и хлебать грязь в болотах, рискуя подхватить порчу или влететь в «мясорубку». Их устраивает институтская зарплата, а все, что им нужно от Зоны, – это знания, сконцентрированные в бесконечных потоках данных. Этого сталкеру не понять никогда. Оттого и эти стены никогда не станут для него действительно родными.

Ведь по сути он здесь чужак. Хамелеон, по необходимости меняющий окраску, притворившийся таким же, как они, – добросовестным работником, живущим на одну зарплату. Даже шеф считает его покаявшимся грешником, хоть и знает о сомнительных делишках своего подчиненного.

А вот, кстати, и он сам. Кот едва не налетел на Лаврова, выходившего из лаборатории биофизики.

– А ты что здесь делаешь, Котляров? – без особого удивления спросил академик. – Сам же у меня отгул вымаливал, с кровью, можно сказать, вырвал.

– Поговорить бы, шеф.

– Поговорить-то поговорим. Я и сам тебя искал вообще-то. Так что хорошо, что зашел.

– А что случилось? – насторожился Кот.

Они двигались по коридору, и шедшие навстречу сотрудники в белой и синей лабораторной форме почтительно уступали дорогу. Лавров был здесь главным научным светилом. Да и не только здесь. Иногда Кота распирало от гордости, что он на подхвате у такой знаменитости, иногда пугало излишнее внимание, которое сталкеру ни к чему. Сейчас все эти люди скорее раздражали, так как мешали говорить открыто.

– Аким пропал, – сказал шеф.

– То есть как – пропал? – обмер Кот.

– Трое суток на работу не выходит. А у нас эксперимент намечен и вылазка в Зону – все на нем завязано. Не знаешь, что с ним? Может, заболел?

– Домой ему звонили?

– И сотрудников посылали. Нет его дома. Ничего не знаешь? Может, он уезжать куда собирался?

Кот покачал головой. Час от часу не легче. Завертевшись со своими проблемами, он совсем потерял друга из виду. Да и что говорить – Аким вполне освоился при Институте, на хорошем счету. Дисциплинирован, умен, социально адаптирован – это уже из характеристики службы безопасности.

Помнится, когда оформляли Акима на должность, службисты все кости ему перемыли. На полиграфе проверяли, чуть ли не рентгеном просвечивали. Да только что там они могли понять про этого парня, над которым большая наука уже столько лет голову ломает? Ведь это он только формально сотрудник. А на деле – настоящий объект для изучения, хоть тактичный Лавров и пытается это завуалировать. И сам Аким всю жизнь ощущает себя подопытной крысой – считай, вырос в лаборатории с проводками на коже. Тут у кого угодно крыша поедет.

Да только иначе и нельзя. Ну не может наука смотреть мимо человека, предсказавшего Посещение. И не только Посещение, если уж на то пошло. Неспроста же его за глаза именуют «пророком Зоны». Такой паренек не может не вызывать интерес у самых различных сил, в том числе и не связанных с наукой. Так что Лавров в Институте не только использует способности Акима, но и защищает его от посторонних глаз, насколько это возможно.

– А что говорит служба безопасности? – спросил Кот.

– Ты же знаешь, с Акима снято круглосуточное наблюдение – по его же просьбе.

– Знаю, – с досадой сказал Кот. – Сам бы спятил, если бы знал, что за мной следят постоянно. Но где же он может быть?

– Ищем, ищем… – проговорил Лавров. Внимательно посмотрел на лаборанта. Нетерпеливо глянул на часы. – Скоро совещание начнется, времени мало. Слышал – нашего старого знакомого, Зубова, директором филиала назначают?

– Что? – непонимающе проговорил Кот. До него дошло, и он изумленно выпучился на шефа. – Кого?!

Этого негодяя Зубова он на собственном горбу вытащил из Зоны, когда по уму стоило его там бросить навсегда. А лучше – сразу прикончить, чтобы этот гад не выбрался, чего доброго, как таракан из канализации. Гуманист Лавров быстро простил своему бывшему ученику все подлости, что тот учинил в его адрес[1]. Кот же продолжал считать его «пятой колонной» в недрах Института. И вот на тебе – его ставят директором. За какие такие заслуги, интересно? Как ученый – он и в подметки не годится Лаврову, а как администратор – такого подлеца и вора еще поискать.

– Так о чем ты поговорить хотел? – спросил Лавров.