Пикник на Лысой горе - Страница 13

– Не мели ерунды, – сердито проворчал Дюша. – Я все рассчитал.

– Это не я, а ты рехнулся, – сказал голос. – Опомнись, пока еще не поздно. Ты ведь наметил это сделать за новогодним столом? Конечно, я вашу семейку знаю. Пробьют куранты, ты встанешь и сделаешь заявление. Так знай, я тебе этого не позволю.

– И что ты предпримешь, чтобы мне помешать? – зло спросил у него Дюша.

– Вот тогда и увидишь. Только посмей сделать это, и ты пожалеешь! – выкрикнул собеседник Дюши. – И не думай, что я не выдам тебя ради нашего прошлого.

– А ну, зайдем ко мне, побеседуем, – совсем уже зло просипел Дюша.

Судя по звукам, он запихнул собеседника в свою комнату. Инна осторожно поднялась наверх и заняла пост, откуда ей было бы видно, кто выйдет из комнаты Дюши. Ей повезло. Прошло не больше десяти минут, как дверь распахнулась, и на пороге возник Эдгар. Его лицо было бледно и покрыто красными пятнами. Он пролетел мимо Инны с такой скоростью, что даже не заметил ее.

Следом за ним из комнаты выскочил Дюша. Минуту он растерянно смотрел в спину удаляющегося Эдгара. Потом стукнул изо всех сил кулаком по косяку. Это его не удовлетворило, потому что он в отчаянии начал биться головой о несчастный косяк. Инна с интересом наблюдала за ним. Побившись минуты полторы, Дюша выпрямился, пригладил волосы и пошел по коридору. Минуту спустя до Инны донесся его ласковый голос.

– Дорогая, могу я войти? – сладким до приторности голосом проворковал Дюша. – Моя рыбка уже встала?

Дверь тут же распахнулась, и Дюша впорхнул к своей рыбке. Инна вернулась вниз, к Стасе.

– Твой брат давно знаком со своей невестой? – спросила ее Инна.

– Не очень. Всего месяц или около того, – сказала Стаси. – Она тебе понравилась?

– Она красивая, – сказала Инна чистую правду.

– А я ее не люблю, – откровенно призналась Стаси, которая успела сдружиться с Инной, пока они вместе украшали дом. – Какая-то она скользкая. Никак не пойму, что она нашла в Дюше? Почему именно он? У ее папочки куча денег. Куда больше, чем у нашего. И она единственная наследница своего отца. Я еще поняла бы, если б она влюбилась в Дюшу.

– Разве она его не любит? – удивилась Инна.

– Нет, – покачала головой Стаси. – На первый взгляд она может и показаться влюбленной, но на самом деле она его не любит. Ты и сама поймешь, если присмотришься получше к тому, как они себя ведут. Это спектакль, который они разыгрывают для деда.

– Зачем?

– Дюше это нужно, чтобы дед упомянул его в своем новом завещании.

– А Сильвии-то это зачем?

– Ей – не знаю. – Стаси пожала плечами. – Не похоже, что она от всего этого в восторге. Но раз она согласилась стать невестой Дюши, значит, ей это зачем-то нужно.

– Или она вынуждена, – пробормотала себе под нос Инна.

Стаси с любопытством посмотрела на Инну.

– Нет, Сильви не беременна, – сказала она. – Если ты это имеешь в виду. Мой братец до свадьбы к ней и не притронется. Но даже если бы Сильви и забеременела, то она, не задумываясь, избавилась бы от ребенка. Она очень злая. У нее есть хорошенькая собачка – фокстерьер. Я видела, как она его била ремнем, когда он стащил у нее кассету. У нее было такое лицо… Такое, я даже испугалась.

– А твои родители, они рады браку Дюши?

– Конечно, рады. Да они прямо с ума сходят от радости, что Дюша наконец остепенится. Он ведь у нас неплохой, только очень подвижный. За ним никак не уследишь. А теперь жена будет за ним присматривать, чтобы он вел себя пристойно. Только это моих родителей и заботит. Сплошное лицемерие.

– Значит, твоего мнения относительно Сильви родители не разделяют? – спросила Инна. – И остальные родственники тоже?

– Ты имеешь в виду моих дядю Алексея и тетю Ингриду? – спросила Стаси. – Они Сильви вчера увидели первый раз. Дюша ее с ними не знакомил. Им все равно. А уж их недоумкам-сыночкам и подавно.

– Разве ты не любишь своих кузенов? – удивилась Инна. – За что?

– За то, что они ослы, – сказала Стаси. – Обоим уже под тридцать, а все учатся. А в свободное время воруют у своих папочки с мамочкой из кошельков. Они оба игроки, вечно в долгах. Я не удивлюсь, если выяснится, что это один из них стрелял в дядю Алексея, чтобы получить после него наследство. На большее у них ума не хватит.

Инна едва дух перевела от такого заявления. Но в это время в столовую пришла Эмилия Карловна.

– Мне нужно успеть сервировать стол к обеду, а вы тут такой бедлам устроили, – ворчала она. – Всюду елочные иголки. Как я их теперь счищу с ковра? У меня ведь не сто рук. На мне еще и праздничное угощение.

– Я могу пропылесосить, – вызвалась Инна.

– Вот еще, вы гостья. Пришлю Зину, – решила экономка. – Хотя, честно говоря, такой безрукой девицы еще свет не видел. И бестолковая. Умудрилась испортить крем для пирожных. Насыпала в масло вместо сахара соль. Хорошо, я попробовала. А то подали бы на стол. Позор! Сейчас пришлю девчонку. Может, хоть с пылесосом управится. Не знаю, как ее на прежнем месте держали!

– Неужели вы не проверили ее квалификацию раньше? – спросила Инна, собирая в картонную коробку оставшуюся мишуру и елочные украшения.

– Мне дали на ее счет превосходную рекомендацию, – с достоинством ответила Эмилия Карловна. – Притом моя близкая подруга. Девушка проработала у них в «Даугаве» несколько месяцев. Очень хвалила. Не знаю, что и думать. Подшутила надо мной моя подруга, не иначе.

Шумной стайкой вернулись из Риги Наташа с Яном и Вилли. Девушка была в полном восторге. Парни накупили ей кучу игрушек, и Наташа шмыгнула к себе в комнату, прижимая к груди несколько ярких свертков. Она сделала знак Инне, следовать за ней.

– Слушай, классные ребята! – сказала Наташа. – Знаешь, где я была?

– В Риге, – удивленно ответила Инна.

– Да, в Риге. Я съездила по тому адресу, который был на письме Эдгара.

– Ты что, не отдала ему утром письмо?

– Отдала, но что мне мешало снять с него копию и переписать в свой блокнот адрес с конверта. На всякий случай. Вот и пригодилось.

– И что ты узнала? – нетерпеливо спросила Инна.

– Улица Смилшу – это центр старой Риги, – принялась рассказывать Наташа. – Мне быстро показали нужный дом. Такой, знаешь ли, симпатичный домик. Трехэтажный. На каждом этаже по одной квартире. И что интересно, все квартиры в нем выкуплены. Так что в доме живет всего три семьи. Это здорово облегчило мою задачу. Этот Роберт холостяк, уже не мальчик. У него солидный бизнес. Даже очень солидный. Он имеет сеть ювелирных магазинов и мастерских. Кроме того, владеет одним рекламным агентством, которое главным образом и рекламирует драгоценные изделия, произведенные в его же мастерских. Но самого Роберта я не видела. Он уехал куда-то на Рождество и Новый год.

– Жаль, – сказала Инна. – Я тут подслушала разговор. Эдгар не так прост, как кажется. Он отлично знаком с Дюшей. Я бы даже сказала, что они старые знакомые.

Инна успела пересказать сестре подслушанный сегодня утром разговор, когда прозвучал сигнал к обеду.

– Как-то жутко оставаться в этом доме, – сказала Инна. – Преступник, стрелявший в Алексея, еще на свободе. И кто его знает, что ему придет в голову выкинуть еще.

– Не обязательно, что это кто-то из домашних, – сказала Наташа. – Стреляли ведь с улицы. Это мог быть и кто-то посторонний.

– Ой, я разве тебе не сказала? – спохватилась Инна. – Стреляли не с улицы. Я это вчера ночью поняла, когда ушла от тебя.

– Как? – широко распахнула глаза Наташа.

– Лежала без сна, мне стало холодно, и тут меня осенило. Я вспомнила, что во всех комнатах сохраняется ровная температура. Тройные стеклопакеты и пол с подогревом, сама понимаешь. Мы сидели в гостиной, там было тепло. Правда, горел камин. Но в спальне Роланда Владимировича никакого дополнительного обогрева не было. А когда мы зашли к нему, там было тепло.

– Да, правильно, – кивнула Наташа. – В доме поддерживается температура плюс 21 градус Цельсия. Только ночью ее опускают на пять градусов.