Петуния Дурсль и совиная почта (СИ) - Страница 53

— Ты хотел сказать "вражды"? — Зуб снова превратилась в себя обычную, точнее, ехидную.

— Называй, как хочешь.

— Все путем, Клемент. У нас с объектом, которую, замечу, ты впервые очеловечил, сказав "она", отношения отличные.

— Уж надеюсь. Ну что ж, последний пункт. — Девушки знали, о чем он. Обе приосанились и вперили в него внимательные взгляды. — Я выбрал нам нового члена. Так сказать, замену тебе, Фея. Думаю, и ты одобришь.

Он наклонился, чтобы прошептать имя, и в этот момент очень кстати громко ухнула сова. Девушки, тем не менее, все услышали. Зуб немного удивилась, а Фея довольно кивнула:

— Да. Это то, что надо.

— К тому же, она уже с ней дружит. Будет легко, — задумчиво согласилась с ней Зуб. Второй раз за день!

— Несложно, — подражая Красавчику, подметил Клемент.

Он объявил сходку закрытой, попросил Фею передать Дылде привет и первым покинул совятник.

Часом позже Петуния постучала в дубовую дверь кабинета директора.

— Мисс Дурсль? — удивленно произнесла МакГонагалл.

— Вы не поменяли пароль.

— Вы что-то хотели обсудить? Боюсь, сейчас у меня нет времени. Давайте вернемся к вашему вопросу в сентябре.

— К сожалению, это до сентября ждать не может. Я хочу отчислиться из Хогвартса.

— Боюсь, это невозможно. — Если директор МакГонагалл и удивилась, она этого не показала.

— Почему? Прецедентов вообще не было?

— Из Хогвартса можно перевестись в другую школу волшебства, которых, замечу, в стране больше нет. Даже ученики, подвергшиеся исключению, продолжают обучение волшебству дома, в других школах или филиалах. Вам жизненно необходимо доучиться, и я не шучу.

— Почему?

Директор МакГонагалл поправила очки:

— Вы что-нибудь знаете об обскуриалах? Нет? Это очень страшная болезнь, которая может навредить не только ребенку, не желающему пользоваться магией, но и его родным.

— Что? — Сердце Петунии на миг остановилось. Эта болезнь есть и у нее?!

— Если ребенок не пользуется магией и отвергает ее, внутри него растет обскурус, своего рода опухоль. В рецидивы она… берет контроль над телом и убивает все на своем пути. Я знаю, почему вы не хотите учиться в Хогвартсе, не хотите учиться магии вообще. И дело не в почте, травле и сложности предметов.

"Так она знает о травле, старая карга!" — подумала Петуния, тут же напугавшись, что директриса читает ее мысли, и опустив голову.

— Ваш внезапно пробудившийся дар оторвал вас от привычной жизни и любимых людей. Я знаю, что вам тяжело, и обещаю в следующем году посодействовать в том, чтобы жизнь в стенах школы не казалась вам такой… невозможной.

"Ага, где ж ты раньше была?" — Девочка глянула на женщину, и та, будто правда сумев понять ее мысли, сказала:

— Профессор Лонгботтом недавно разговаривал со мной. Он напомнил мне, как быстро мы, старики, забываем, каково быть ребенком. Обещаю, второй курс в Хогвартсе вам понравится больше. И еще, — она вытащила из ящика стола старую книгу в кожаном переплете, — прочитайте на досуге, пожалуйста.

Петуния взяла из ее рук фолиант и увидела на обложке: "Обскурусы. Виды, происхождение, лечение. Автор: Ньют Скамандер". Она была уверена, что где-то уже видела эту фамилию.

— Книга довольно старая, тысяча девятьсот сорок шестого года, но с тех пор никто не написал еще более подробной работы об этом заболевании. Я не хочу вас пугать. Я хочу лишь, чтобы вы поняли, насколько важно научиться управлять своим даром и как опасно начать его ненавидеть.

— Хорошо. — Петуния положила книгу на колени. Она, вообще-то, никогда не думала, что ненавидит магию в себе. Ведь она ее практически не чувствовала. За весь год Питти успешно совершила всего одно заклинание, за которое в итоге получила наказание. — Но…

— Даже если вы решите отчислиться, вам нужно будет написать прошение по определенной форме. Все шаблоны я вам дам первого сентября текущего года, если в них еще будет нужда. А сейчас, мисс Дурсль, — директор поднялась из-за стола, — у меня есть еще несколько дел, а вам пора в постель, если вы хотите не проспать завтрашний поезд.

— Конечно. Спокойной ночи, директор, — пролепетала Петуния, уходя на ватных ногах.

______

*Grand-mère — (франц.) бабушка

Раннее утро началось с последних сборов, вопроса, куда девать коробку с Джей-Джеем, отказом отдать лягушонка в заботливые руки эльфам, которые вместе с багажом погрузили бы его на поезд, и сумбурным прощанием с Хагридом, который провожал Альбуса на перрон и весело помахал Петунии, хотя за весь учебный год не выказал того, что вообще знает о ее существовании, не считая просьбы передать привет через Ала, хотя Питти была уверена, что кузен просто это придумал, чтоб не обижать ее.

Вопроса куда сесть в поезде не возникло: Роза Грейнджер-Уизли, разозленная вчерашней сценой в Большом Зале и вызванная, оказывается, на разговор к главе Гриффиндора профессору Лонгботтому, одним своим взглядом и жестко сведенной челюстью показала Петунии, что сядь та не в купе у туалета, живой ей до Лондона не доехать. Питти, довольная тем, что учебный год, наконец, кончился, почти не замечала прожигающих взглядов недокузины.

— Ну что, в какой вагон? — Неожиданно возле Петунии и Тины, мявшихся на перроне, появились Скорпиус и Альбус. Они спросили это хором и теперь стояли, розовощекие и жутко довольные.

— Эй, Ал, — позвала Роза, хмурясь. — Пошли!

— Я нашел себе компанию! — громко ответил мальчик. — Спасибо, Роза, можешь идти!

Джеймс, стоящий возле Розы, покачал головой.

Петуния поймала себя на том, что ищет глазами Джордана. Лучший друг Джеймса Поттера, он, по ее разумению, должен был находиться где-то рядом. Но Петунию отвлекла Клементина, заталкивающая подругу в вагон.

— Надо выбрать места, пока снова не явилась Роза и не… — тут Питти осеклась, вспомнив, что Ал не знает о том, что его рыжая кузина заставила Петунию ехать в купе для отбросов.

— Роза нам не помеха! — Альбус прошел в конец вагона и открыл ту самую дверь того самого купе возле туалета.

— Альбус, ты чего?

— Я знаю, Питти. И про орехи знаю. — Он на миг опустил взгляд, густо покраснев. — Заходим. Это всего лишь купе.

— Да какого черта? — Тина пожала плечами. — Он прав, Питт. Заходим! — И она первой скрылась за стеклянной дверью. К ней вприпрыжку заскочил Скорпиус.

Это заметила Роза, появившаяся во входных дверях вагона. Сначала она подумала, что Альбус загоняет ненавистную кузину в купе, но когда тот последовал за ней, Роза вскрикнула, будто ее укусили. Она подбежала к ним, когда мальчик уже наполовину закрыл дверь.

— Ал, ты чего творишь?! — Заглянув внутрь, она увидела троицу, сопровождавшую ее кузена, и, видимо, решила, что остальные достойны нахождения там, а потому снова уставила вопросительный взгляд небесно-голубых глаз на Альбуса. — Вылезай и пошли со мной. С тобой нас как раз будет четверо: я, ты, Джеймс и Мари-Виктуар.

— Нет, спасибо, сестрица, мне и тут хорошо. Передавай остальным привет. Особенно Мари, она душка.

— Согласен, — вдруг сказал Скорпиус, предательски розовея.

— Мой привет ей тоже передай, — добавила Клементина, улыбающаяся во весь рот. Питти была уверена, что Роза даже не знает ее имени.

— А ты что скажешь? — сморщив нос, спросила Роза, глядя на Петунию.

— Я? — Она немного напугалась. Пришлось даже вцепиться в подол черного платья, которое было и без того немного тесновато, так как не надевалось почти год. Но видя, как друзья смелы и веселы, Петуния сказала: — Спасибо за письмо. Уверена, папуле будет интересно.

— Оно пустое, дурная ты голова, — выплюнула кузина, морща нос еще больше.

— Как и ты, впрочем. — Петуния пожала плечами, сама удивляясь, откуда у нее смелость.