Петр и Мазепа. Битва за Украину - Страница 15
Но пока рулили Софья с приближенными! И для них-то приоритеты расставлялись иначе. Польза России и слава России оказывались совсем не на первом месте. Ярким примером стал вопрос о шелковой торговле с Персией. Она шла через Астрахань и Волгу – а на Западе шелк стоил баснословно дорого. Поэтому шелковая торговля была поистине «золотым дном» для казны, питала ее золотыми ручьями пошлин и прибылей. На Западе шелк стоил баснословно дорого. Англия, Голландия, Франция неоднократно подкатывались к русским царям, чтобы им дозволили транзитную торговлю через нашу территорию. Но всякий раз получали отказ. Теперь Голицын спешил угодить чужеземцам и одним махом перечеркнул сложившийся порядок. Предоставил право транзитной торговли Польше. А заодно и Швеции (видимо, за взятку).
Ну а в Европе в данное время заполыхала большая война. Людовик XIV очередной раз готовил нападение на соседей. Но предварительно решил отвлечь основного противника, австрийского императора Леопольда. Французские агенты возбудили мятеж венгерских баронов. А под предлогом поддержки венгров выступила союзница Людовика – Османская империя. Турки разгромили австрийцев, осадили Вену. Но ее неожиданно спас польский король Ян Собесский. Привел 25 тыс. польских гусар и украинских казаков. Объединил вокруг себя разношерстные немецкие войска, и под стенами Вены турки потерпели сокрушительный разгром.
Тут уж воспрянули духом все, кто хотел бы воевать с Османской империей. Сложилась «Священная лига» из Австрии, Польши, Венецианской республики и Рима. Ее главой признавался римский папа, строились планы наступать на Балканы, отбить у турок Сербию, Грецию, Валахию (Румынию и Молдавию). Но для этого было очень желательно участие русских. В 1684 г. император Леопольд и поляки прислали делегации в Москву, приглашали присоединиться к «Священной лиге».
Большинство бояр и патриарх были против. Россия подписала мир с султаном всего три года назад. Он был выгодным для нашей страны. Османы признали царскими владениями Киев и Левобережную Украину. Наконец-то прекратились набеги крымских татар. А поляки вели себя отвратительно. Они, в отличие от турок, до сих пор числили «своими» Левобережье, Киев и Смоленск, отказывались заключать вечный мир. Имело ли смысл воевать за таких «союзников»? Но Софья и Голицын окрылились перспективами попасть в «Священную лигу» под патронажем самого папы! Не поляки уговаривали русских помочь им, а московское правительство уламывало поляков заключить союзный договор! Два года уламывало, а паны кочевряжились!
Они стали сговорчивее только тогда, когда турки оправились от поражения и принялись трепать Польшу. В мае 1686 г. был подписан «вечный мир». По его условиям Польша отказывалась от притязаний на земли и города, отошедшие под власть царя. А Россия выплачивала ей очередную компенсацию, 1,5 млн злотых, и вступала в военный союз. Откровенно говоря, это выглядело полной нелепостью. Государство вступало в ненужную для него войну и выплачивало колоссальную сумму только за то, что соседи согласились с очевидным фактом утраты своих областей!.. Нет, конечно же, Софья и Голицын не были в политике наивными дилетантами. Пускай «Священная лига» и война с турками не требовались для России, но… они были нужны для правителей России! Царевна и канцлер надеялись при поддержке иностранцев утвердить собственную власть.
В Москве и по всей стране раздули грандиозную шумиху, «вечный мир» с Польшей выставляли величайшей победой нашей дипломатии. Невиданным успехом преподносили и факт вступления в коалицию с западными державами – дескать, оцените, сам папа, сам император, признают нас достойными партнерами! А на волне этой пропагандистской кампании Софья… присвоила себе титул «Всея великия и иных Россий Самодержца». Даже не самодержицы, а самодержца (титула самодержицы не существовало). Сразу же подправили русские монеты. На лицевой стороне начали чеканить, как и раньше, Ивана и Петра, но без скипетров, а на обратной стороне Софью в царском венце и со скипетром. Польский художник создал ее портрет без братьев, в шапке Мономаха, со скипетром, державой и на фоне двуглавого орла (все эти атрибуты являлись прерогативами царя). Изображение дополняли стихи Медведева, восхвалявшие правительницу. Она сравнивалась с ассирийской Семирамидой, византийской императрицей Пульхерией, английской Елизаветой. С портрета изготовлялись многочисленные оттиски на атласе, шелке, бумаге, их распространяли и по России, и в Европе.
Кстати, вступление в войну России воодушевило народы Балкан. Господарь Валахии и патриарх Сербии прислали обращение к царям Ивану и Петру. Описывали притеснения православных в Османской империи, просили помочь единоверцам… Не тут-то было! Балканские страны Австрия и Венеция застолбили для себя. А Голицыну спустили собственный план: наступать на Крым и отвлекать на себя татарскую орду – ударную силу турок. К тому же союзники жульничали. Молодой боярин Борис Шереметев прибыл с посольством в Вену для ратификации договора. Но на прощальной церемонии он не поленился проверить текст врученной ему грамоты. Прочли и обнаружили, что в договор был вписан лишний пункт о предоставлении в России льгот католическим священникам. Шереметев устроил скандал, настоял на исправлении текста. Как вы думаете, поблагодарили его в Москве? Нет, наоборот! Голицын возненавидел боярина. Отправил служить подальше от столицы, на границу.
Но титула «самодержца» и рекламных портретов было еще недостаточно для укрепления реальной власти. Правители отдавали себе отчет, что старший из царей, больной Иван, не сегодня-завтра может умереть. И что тогда? Дожидаться совершеннолетия Петра? Искали, как выкрутиться, и обвенчали Ивана с Прасковьей Салтыковой. Если родится сын, почему бы не провозгласить его наследником? Тогда Петр получится лишним, его можно отодвинуть от трона. Но хилый Иван надежд не оправдывал. У него никак не клеилось с зачатием ребенка. Что ж, Софью даже это не остановило. Она решилась на хитрость. Царицу Прасковью убедили, насколько важно родить царевича, и приставили к ней стольника Юшкова, чтобы «помог».
Де Невиль привел в своих записках план, вызревший у Голицына и правительницы. Предполагалось дождаться, когда у царя Ивана родится сын. После этого можно будет оттеснить Петра от власти, убить или постричь в монахи. Но следующим этапом намечалось избавиться и от Ивана. Ему открыли бы глаза, что ребенок не его. Разыграется грандиозный скандал, и царя подтолкнут уйти в монастырь. На престоле останется Софья. Голицын тоже избавится от супруги, вынудит к пострижению, и женится на правительнице. А патриархом они поставят Медведева, «который немедленно предложит посольство в Рим для соединения церкви латинской с греческой, что, если бы совершилось, доставило бы царевне всеобщее одобрение и уважение».
Но для реализации такого плана требовалась серьезная опора – в первую очередь, среди военных. Софья через Шакловитого пыталась разузнать, поддержат ли ее стрельцы, если она захочет короноваться? Тот прозондировал почву и доложил – не поддержат. К реформам в народе относились настороженно, а власть царевны воспринимали как временную. Ждали, когда же на престол взойдет настоящий царь. Софья и ее приближенные все-таки надеялись переломить ситуацию. Требовались победы! Триумфы, трофеи, награды! Армия будет славить их, встанет стеной за таких властителей.
В 1687 г. Голицын лично возглавил армию для похода на Крым. В победе он не сомневался. По росписи Разрядного приказа предполагалось собрать 113 тыс. пехоты и конницы, да еще 50 тыс. украинских казаков гетмана Самойловича. Как же татары смогут противиться несметным силам? И тут-то выяснилось, что великолепные войска Алексея Михайловича за годы перестроек совершенно развалились! Их не обучали, денег не платили, оружие выходило из строя, в полках было полно «мертвых душ». Армию собирали с задержками в два месяца, и вместо 113 тыс. явилось лишь 60 тыс. Почти половина оказалась в «нетчиках»! А канцлер оказался никудышным военачальником. Усугубил положение грубейшими просчетами. Армия долго ползла по жаре через безводные степи. Когда с неимоверными трудностями приблизились к Крыму, татары подожгли траву. Пришлось поворачивать назад. Не вступая в бой, потеряли 24 тыс. человек – умершими от жары, изнурения, болезней, многие дезертировали.