Петербургские арабески - Страница 12

Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92.
Изменить размер шрифта:

Солдаты выглядели безукоризненно, все построения совершались в образцовом порядке. Парадом командовал лично Александр I. Во время церемониального марша он предводительствовал армией, а его брат, юный великий князь Николай Павлович, был впереди Фанагорийского полка, салютуя обнаженной шпагой. Этот торжественный и праздничный день навсегда остался в памяти будущего императора Николая I, определяя затем многое в его поступках. В их числе было и создание Памятной военной галереи в Зимнем дворце.

В начале 1826 года утвердившийся на престоле Николай I, казалось, был целиком озабочен следствием над «государственными преступниками», выступившими в декабре минувшего года. Однако и в это время он сумел обратить внимание на коллекцию генеральских портретов, размещенную в Военном зале рядом с рабочим кабинетом почившего царя и Малой церковью. Это были живописные изображения военных соратников Александра, исполненные знаменитым художником Доу. В расположении портретов отсутствовала система, им было тесно в плохо освещенном зале.

Между тем хозяйственные дела во дворце шли своим чередом, и молодой царь не вмешивался в их течение. Гоф-интендантская контора готовилась к «возобновлению живописи в проходной промеж Георгиевского зала и Белой галлереей» (ныне – Гербовый зал) и сломке здесь печей. Но вот неожиданно 19 мая из Москвы последовало высочайшее повеление, заставившее отменить эти работы. В распоряжении, полученном из Первопрестольной, сообщалось о том, «что государь император желает, чтобы утвержденный им план архитектора Росси для сделания в Зимнем дворце между залами Белого и Георгиевского портретной галлереи, в которую должны войти и комнаты, занимаемые ныне придворною конторою, приведен был в исполнение нынешним летом». Архитектору Росси приказано было выделить на эту переделку 100 тыс. рублей и затем «отпускать г. Росси деньги по мере надобности для устройства портретной галлереи». «Проходная комната», которую предполагали реставрировать, также подлежала уничтожению в ряду других, бывших на месте назначенной галереи.

Устроить «портретную галерею» должно было к 25 декабря того же года – к дате, определенной еще императором Александром I, – «для ежегодного и на вечные времена торжества избавления от вражеского нашествия». В этом декабре была и первая годовщина восшествия на престол императора Николая Павловича, которую он пожелал отмечать 25 числа. Так что начинать строительные работы нужно было немедленно.

Пыль от разрушительного процесса ликвидации некоторых комнат и перекрытий в центре дворца поднялась ужасная. Пришлось все проемы, ведущие в будущую галерею, зашить досками, войлоком, рогожей.

Таким образом расчистили пространство для новой, необычной галереи. Длина ее была 77 аршин, ширина – более 9 аршин, высота совпадала с высотой соседних парадных залов. Перекрыли галерею новым кирпичным сводом с тремя большими отверстиями, через которые галерея освещалась дневным светом. Круглый свод был расписан искусным художником Скотти. Стены были окрашены в торжественный алый цвет. Два ряда колонн коринфского ордера делили галерею на три части. Колонны были облицованы желтым мрамором и вносили элемент живописности в строгий облик памятника русской победы и славы.

Деление галереи на три части имело символическое значение: три года продолжалась памятная война с Наполеоном. 1812 год падал на Отечественную войну, а 13-й и 14-й годы – на Заграничный поход. Соответственное значение имели и три двери, ведущие в галерею. Главный вход в галерею был определен от большой дворцовой церкви – в узком торце галереи. Два других соединяли ее с Белым и Георгиевским залами.

Петербургские арабески - i_036.png

Военная галерея. Акварель Г.Г. Чернецова

На длинных стенах галереи получили свои места написанные Доу поясные портреты генералов – около 350 картин. Николай I посчитал собрание портретов неполным. Он заказал Доу портреты, уже во весь рост, фельдмаршалов М.И. Кутузова, М.Б. Барклая-де-Толли, а также герцога Веллингтона и цесаревича Константина Павловича. Напротив главного входа должен был быть портрет Александра I, изображающий «вождя царей и вождей» на его любимом коне Марсе, на котором он въехал в Париж. Картина должна стать главнейшей в этом собрании портретов. Художник не смог закончить к декабрю новый большой заказ. Временно на этом почетном месте было поставлено другое полотно, изображающее царя в кавалергардском мундире. Журнал «Отечественные записки» так описывал день открытия портретной галереи в Зимнем дворце (скоро ее будут именовать «Военной» – по предшествовавшему ей залу):

«25 декабря, в день Рождества Христова и избавления России в 1812 году от нашествия галлов с двадесятью языками, галлерея сия освящена была в присутствии Императорской Фамилии и всех Генералов, офицеров и солдат, имеющих медали 1812 года за взятие Парижа. Кавалеры сии пешей гвардии собраны были в Георгиевском зале, а Конная гвардия – в Белой. Прежде всего воспеты были в обеих залах благодарственные молебствования, после того Их Императорские, по выслушивании божественной литургии в придворной церкви, изволили войти в галерею со всем Двором и остановились перед портретом Александра I. Тут была совершена панихида по Великом основателе оной и всех воинах, положивших живот свой в годину святой брани. По принесении молитв о благоденствии и многолетии благополучно царствующего Императора, оная галерея была окроплена святой водою». Затем Николай I занялся знаменами гвардейских полков. Он указал место для их нового хранения: «Они были поставлены в обоих углах у главного входа, под надписями достопамятных мест – Бородина, Тарутина, Клястиц, Красного, на коих некогда развевались они со славою. По совершении сей последней церемонии все нижние чины, здесь собранные, допущены были в Галлерею, где они прошли перед изображением незабвенного Александра и генералов, водивших их неоднократно на поля чести и побед…»

Такие памятные встречи ветеранов Отечественной войны в присутствии монарха, с совершением литии, стали затем повторяться ежегодно 25 декабря. На эти литии приглашались только те, кто имел медаль 1812 года или медаль за взятие Парижа.

Посещали галерею и в другое время. Писатель А.И. Михайловский-Данилевский вспоминал: «…всегда и в час тихого вечера, когда вечерний сумрак покрывает галерею тенью, и в час светлого утра, когда ничто не нарушает здесь тишины, вступая в Военную галерею, чувствуете, что ваше русское сердце бьется сильнее, и никогда нельзя привыкнуть к силе производимого ею впечатления и хладнокровно пройти через Военную галерею. Невольно останавливаешься здесь… и тысячи воспоминаний теснятся в душе зрителя».

Такие впечатления остались и в памяти нашего знаменитого Пушкина от палаты в чертогах царя, украшенной лицами, полными отваги:

Нередко медленно меж ними я брожу
И на знакомые их образы гляжу,
И, мнится, слышу их воинственные клики…

Рогожа спалила царский дворец

Если олицетворение допетровской России видели в московском Кремле – его стены, башни, храмы напоминали о трудном времени объединения русских земель вокруг Москвы, – то символом новой России стал Зимний дворец в Петербурге. Его построили на берегу Невы при императрице Елизавете Петровне. Затем он был свидетелем славных победоносных событий, приведших к расширению Российской империи, ставшей главенствующей державой в Европе при Екатерине II и Александре I.

Этот дворец был величественен, красив и огромен. Он был весьма заселен, представлял собой как бы город в городе: в нем жило около пяти тысяч человек. И вот внезапно от этого символа, охраняемого многочисленными полками, после нескольких часов грандиозного пожара остались одни обгоревшие стены… Позже пытались выяснить, почему произошло это потрясшее всех событие.

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com