Пьесы. Том 2 - Страница 82

Бекет. Прошу вас, сир, вот можжевеловая водка, а то вода очень мутная.

Вслед за Бекетом входит крестьянин.

Король. Пей ты тоже. (Замечает, что рука Бекета перевязана окровавленным платком.) Что это у тебя? Ты ранен?

Бекет (прячет руку). Моя лошадь действительно немного норовиста, государь. Испугалась, когда я коснулся седла. И цапнула меня.

Король (разражается бурным хохотом, он в восторге). А! А! Это смешно! Это действительно смешно! Мессир ездит верхом лучше нас всех, мессир никак не может найти для себя достаточно горячего скакуна! Мессир выставляет нас дураками, когда показывает акробатические трюки в манеже! А когда он достает что-то из седельной сумки, лошадь его кусает, как мальчишку-пажа! (Он возбужден, почти, счастлив. Неожиданно его взгляд становится нежным.) Ты побледнел, мой маленький саксонец?.. За что я тебя так люблю? Это смешно, но мне почему-то вовсе не весело оттого, что тебе так больно... Покажи руку. Лошадиный укус опасен. Дай, я промою рану водкой.

Бекет (поспешно отдергивает руку). Я уже промыл, государь. Это пустяк.

Король. Тогда почему ты так побледнел? Покажи.

Бекет (внезапно холодно). Рана безобразна, а вы ведь не любите видеть кровь.

Король (отодвигается от него, потом радостно восклицает). И все это для того, чтобы принести мне воды! Ранен на службе королю! Мы им скажем, что ты меня защищал от хищного зверя, и я сегодня же вечером сделаю тебе прекрасный подарок. Что бы тебе доставило удовольствие?

Бекет (тихо). Эта девушка. (После некоторой паузы.) Она мне нравится.

Пауза.

Король (мрачнеет). Вот как. Досадно! Она мне тоже нравится. И в таких делах у меня - дружба побоку. (Молчание. Внезапно у него делается хитрое выражение лица.) Хорошо. Но помни: даром ничего не дается.

Бекет. Да, государь.

Король. Даром ничего не дается. Слово дворянина?

Бекет. Да, государь.

Король (выпивает водку. Внезапно весело). Договорились. Она твоя. Заберем сейчас или пришлем за ней?

Бекет. Я пришлю за ней двух солдат. Они нас, кстати, догнали.

Действительно во время этой сцены за хижиной собрался отряд вооруженных всадников.

Король (крестьянину). Вымой свою дочь, собака, и вычеши ей вши. Она поедет во дворец. Я отдаю ее этому дворянину, он тоже саксонец, как и ты. Надеюсь, ты доволен? (Выходя, Бекету.) Дай ему золотую монету. Сегодня я добрый. (Уходит.)

Крестьянин испуганно смотрит на Бекета.

Бекет. За твоей дочерью никто не придет. На будущее время прячь ее получше. И скажи сыну, пусть уйдет в лес, для него теперь это самое безопасное. Бери! (Бросает ему кошелек и уходит.)

Крестьянин (после его ухода хватает кошелек, плюет со злобой и кричит). Сдохни! Сдохни сам, свинья!

Девушка (внезапно). Какой он красивый! Это правда, что он возьмет меня во дворец?

Крестьянин. Потаскушка! Нормандская девка! (Бросается на нее и осыпает ударами. Король, Бекет и бароны ускакали галопом под звуки охотничьего рога. Исчезли хижина в лесу и деревья. Мы во дворце Бекета. Слуги выдвигают на сцену что-то вроде низкой кровати с подушками, кресла. В глубине, между двух колонн, висит прозрачный занавес, сквозь который виднеются накрытый стол и сидящие за ним гости. Пир подходит к концу. Слышны пение, взрывы смеха... На кровати, поджав ноги, сидит Гвендолина и тихо наигрывает на виоле. Занавес приоткрывается, появляется Бекет, подходит к Гвендолине. Пиршество и взрывы смеха продолжаются, изредка прерываемые грубыми, бессмысленными песнями.

Гвендолина (на мгновение перестает играть). Они все еще едят?

Бекет. Да. Они наделены способностью поглощать пищу в немыслимых количествах.

Гвендолина (снова перебирает струны, нежно). Как мой повелитель может проводить все дни и ночи напролет с такими людьми?

Бекет (присев около нее, ласкает ее). Когда твоему повелителю приходится слушать споры ученых богословов о том, какого пола ангелы, ему еще скучнее, моя милочка. Им столь же недоступно понимание истинной сути вещей, как и животным...

Гвендолина (снова перебирает струны, нежно). Я не всегда понимаю слова своего повелителя, когда он оказывает мне милость и говорит со мной. Я знаю только, что приходит он ко мне очень поздно...

Бекет (лаская ее). Мне лишь одно и доставляет радость - приходить к тебе. Красота - одна из тех немногих вещей, которые заставляют верить в бога.

Гвендолина. Я ваша пленница. И принадлежу своему повелителю телом и душой. Такова воля божья, раз он даровал норманнам победу над моим народом. Если бы победил народ Уэльса, я вышла бы замуж по воле божьей за человека своей расы, в замке своего отца. Но бог не пожелал этого.

Бекет (мягко). Это рассуждение не хуже всякого другого, моя кошечка. Но посколько я тоже принадлежу к побежденному народу, мне порой кажется, что бог сам немного запутался в этих делах... Поиграй еще...

Гвендолина (начинает играть, неожиданно очень серьезно). Я солгала. Ты мой повелитель. Бог тут ни при чем. И если бы даже валлийцы победили, ты все равно мог бы похитить меня из замка моего отца. Я пошла бы за тобой.

Бекет внезапно встает и отходит прочь.

Гвендолина (перестает играть, тоскливо смотрит на него). Это плохо, что я так сказала? Что с моим повелителем?

Бекет (замкнуто). Ничего. Я не желаю, чтобы меня любили, я говорил тебе об этом.

Занавес приоткрывается, входит король.

Король (немного навеселе). Сын мой, ты нас покинул? А знаешь, мы были правы. Они во всем разобрались: они дерутся вилками! Решили, что очень удобно выкалывать глаза соседу. По их мнению, у вилок подходящая для этого форма... Пойди туда, сын мой, а то они их переломают... (Бекет уходит за занавес, чтобы утихомирить пирующих. Слышно, как он кричит: «Мессиры, мессиры... Нет, это вовсе не кинжалы, уверяю вас... это только для того, чтобы брать мясо... Подождите, я сейчас еще раз вам покажут..» За занавесом слышны громкие взрывы смеха. Останавливается около Гвендолины, разглядывает ее.) Это ты играла, пока мы там ели?

Гвендолина (склоняясь в низком поклоне). Да, сир...

Король. Сколько у тебя талантов!.. Поднимись! (Поднимает ее и слегка поглаживает. Она смущенно отодвигается. Со злой улыбкой.) Ты боишься, мое сердечко? Ничего, скоро привыкнешь.(Поворачивается к занавесу.) Эй, Бекет! Эй, папаши, довольно жрать! Идите слушать музыку. Свое брюхо вы уже ублажили, надо подумать и о душе! Играй! Ты... Входят Бекет и четыре барона с багровыми лицами. Гвендолина берется за виолу. Король развалился позади нее на кровати. Бароны, вздыхая, распускают пояса, садятся в кресла и постепенно начинают дремать. Бекет стоит. Скажи ей, чтобы она спела нам что-нибудь грустное... После обеда я люблю печальную музыку, помогает пищеварению... (Икает.) Ты слишком сытно кормишь, Томас... Где ты украл своего повара?

Бекет. Я купил его, государь. Он француз.

Король. Да? И не боишься, что он тебя отравит? А сколько стоит такой французский повар?

Бекет. Хороший повар, как у меня, в одной цене с лошадью, сир.

Король (искренне возмущен). Какой позор! Какое падение нравов! Нет такого человека на свете, который стоил бы лошади. (Пауза.) А если я тебе скажу: даром ничего не дается... - ты помнишь? - и попрошу его у тебя, ты мне отдашь?

Бекет. Конечно, государь.

Король (с улыбкой, нежно поглаживает Гвендолину). Я не требую у тебя твоего повара. Я не хочу есть слишком сытно каждый день, человек от еды тупеет... (Икает.) Играй погрустнее, еще грустнее, моя кошечка... (Икает.) Прямо в глотке застряло твое жаркое из косули... Заставь ее сыграть ту жалобную песню о твоей матери, Бекет. Мне она больше всего нравится.