Песня ветра. За Семью Преградами (СИ) - Страница 9

- Не такими я представляла себе Молодых Богов. – Рада хмыкнула, поняв, что произнесла это вслух.

- А какими, Рада? – улыбнулся ей Кай. – Окруженными лучами света? Прекрасными и всесильными? Да, это тоже есть, и именно так видят их люди. Вот только люди не знают, что эти Боги очень редко интересуются тем, что происходит в мире. Они любят подношения, любят поклонение. Они исполняют молитвы тех, кто взывает к ним, или не исполняют. Все зависит от того, кто зовет и как зовет. Но их мир тих, светел, в нем царит вечная юность, чистота и красота. И мало кто из них любопытен настолько, чтобы смотреть вниз, на не заслуживающих внимания людей. Или чтобы взвалить на плечи ярмо этого мира, этой смерти, этой боли, этой вечной несправедливости, царящей вокруг.

- Тогда зачем же они создавали этот мир, если все это в нем есть, а в их мире этого нет? – голос Улыбашки был полон горечи. – Что за радость мучить других, пока живешь там, в светлых чертогах счастья?

- Мучить ли, Улыбашка? И они ли создавали этот мир? – руки Кая плели замысловатый узор, в котором Раде почудились, почему-то, ветки плюща. Его взгляд скользнул по ней и Лиаре, и Рада вздрогнула. Ильтонец будто бы знал что-то такое, им неведомое. Но почему тогда не сказал? У Лиары тоже был крайне задумчивый вид, и она не сводила глаз с Кая. Он обратил на это внимание и улыбнулся, отвечая на невысказанный вопрос: - О нет, Светозарная, Черный Ветер, я не утаил от вас ничего, я рассказал вам все, что знаю. Но я много думал над тем, что рассказали мне вы. И сдается мне, что смысл всего того, что происходит с нами, так прост, что и ребенок бы расхохотался, услышав его. – Он на миг замолчал, собираясь с мыслями, но рассеянная улыбка, словно солнечный свет сквозь густые тучи, так и не покинула его лица. – Чтобы вырасти из земли к солнцу, семени нужно столько сил и столько испытаний! Оно должно прорвать свою собственную неподатливую оболочку, оно должно выпустить корешок, который будет тянуть из земли воду и питательные соки, напрягаясь изо всех сил, потому что только так семя может выжить. Оно будет тянуться вверх, пробиваясь головой сквозь толстые тяжелые слои почвы и грязи до тех пор, пока такой долгожданный солнечный свет не брызнет на его листья, не согреет и не обнимет его. Корни всех, кто населяет Этлан, в земле, но голова их стремится к солнцу. Вот только таким ли долгожданным будет солнце, если им не придется с таким трудом продираться сквозь грязь?

В его словах было что-то очень сильное, очень правильное, что-то, что звучало в рефрен вместе с мыслями и чувствами самой Рады, только вот у нее никогда не получалось говорить так красиво и так хорошо формулировать свои мысли. Но ведь и ты тоже думала о том же! О том, что не смогла бы понять и принять Великую Мать всем сердцем, если бы Сагаир тогда не держал тебя в затхлом трюме корабля, избивая и унижая, грозя вечностью мук. Ведь тебе тоже пришлось пройти через все это, и только после этого Великая Мать пришла к тебе во всем сиянии своей силы. Рада вскинула глаза на Лиару, которая улыбалась, тихо и светло, с нежной мягкостью глядя на Кая. Судя по всему, она тоже думала как раз об этом, и это согрело Раду.

- Ладно, чего лясы точить попусту? По большому счету мне и дела нет, кто там и что насоздавал, - проворчала Улыбашка, хмуро глядя на Кая. – Ты мне лучше скажи, как нам вести себя с этим божком, чтобы ненароком не прогневать его? А то еще кинет молнию в глаз, мало не покажется. Я и так чересчур красива, чтобы делать меня еще более привлекательной.

- Думаю, ничего такого ты можешь не бояться, Улыбашка, - мягко проговорил Кай. – Раз он здесь в физическом теле, то имеет и некоторые ограничения по сравнению с миром за Гранью. Не думаю, что у него есть какие-то особые способности, а если и есть, то вряд ли он будет их демонстрировать. Редлог делает все, чтобы не попадаться на глаза людям, чтобы остаться инкогнито. Возможно, он и сам не осознает, кто он. Такое часто случается, когда душа намерена вселиться в тело, душа, не связанная с кругом вечных перерождений.

- Кай, а как с этим всем связаны Аватары? – теперь спрашивать об этом было легко. Наверное, потому, что Рада знала наверняка: она-то точно не Аватара. Это подтвердил и сам Кай, и в Речном Доме Лиаре сказали то же самое, и все они наперебой твердили, что сила Великой Матери к Аватарам ничего общего не имеет. Поэтому наконец-то Рада могла от души полюбопытствовать, не терзаясь при этом сумрачными мыслями о том, что это все может быть про нее. – Ведь, если я правильно понимаю, Аватары – это тоже души, которые возрождаются без конца в мире для того, чтобы начать Танец Хаоса и защитить мир от Аватара Хаоса. Они тоже не помнят, кто они?

- Это очень интересный вопрос, Рада, - отозвался Кай, лицо его стало задумчивым. Руки сложились в замок, затем пальцы разделились и начали постукивать друг о друга. – Вообще, Аватары – это не две души, это одна душа, разорванная на две половины и помещенная в два тела. Но они – прямое истечение силы Создателя, а не души, что вечно связаны с этим миром. Хотя, кто знает, как оно на самом деле? Принято считать, что это одно и то же истечение, которое возрождается раз за разом, чтобы исполнить долг, для которого было создано. Но так ли это? Может быть, это всегда разные капли одной силы, или разные души, избранные силой для этой судьбы? И коли они рождаются в этом мире и уже погружены в него, то как они могут быть не связаны с миром? – он задумчиво покачал головой, голос его стал глухим. – Последний Танец был две с половиной тысячи лет назад, задолго до моего рождения, и вся информация о нем носит характер крайне разрозненный, противоречивый и фрагментарный. И уж тем более никто, кроме самих Аватар, не может сказать, помнят ли они свои прошлые воплощения. Впрочем, если верить пророчеству Провидца, скоро у всех у нас будет шанс узнать это на собственной шкуре, и даже, возможно, лично у них самих.

- Боги, с каждой минутой это звучит все более уныло. Кажется, скоро меня просто завалит вашей мрачностью, - вид у Улыбашки был каким-то неуверенным. Она поежилась, будто испытывала страх. Махнув рукой на ильтонца, гномиха развернулась и зашагала прочь, бросив через плечо: - И вообще, коли будем здесь трепаться, скоро задубеем как сосульки. Давайте-ка соберем дров и пойдем обратно в тепло. Надеюсь, за это время Алеор успеет договориться с Редлогом.

В чем-то гномиха была права: пальцы ног Рады даже в толстых меховых сапогах уже успели занеметь от холода. Она несколько раз поджала их, разгоняя кровь, и вместе с искоркой направилась к окружающим деревьям. Недалеко от лагеря, насколько она помнила по своей прошлой вылазке, в снегу валялась поваленная сосна. Кай за их спинами подошел к сухой торчащей из земли елочке, взялся за нее своей каменной клешней и с легкостью вырвал из земли. Рада только головой покачала: елочка была почти что на ладонь выше ее самой.

- Рада, а что ты будешь делать, когда начнется Танец Хаоса? – негромко спросила ее идущая рядом искорка.

Вопрос был неожиданным, и Рада удивленно вскинула брови, не совсем зная, что ответить.

- Честно говоря, я даже и не думала об этом, - призналась она, почесав в затылке. – Знаешь, столько было беготни, столько всего с нами происходило, что даже как-то и не приходили такие мысли. Но вообще… Не знаю, искорка, выхода-то у нас нет, - она невесело усмехнулась, глядя на Лиару. – Это случится, случится совсем скоро, и весь мир будет втянут в это, так что и мы тоже не сможем спрятаться, не так ли? Думаю, самым умным из всего, что я могла бы сделать, было бы поддержать Аватар и постараться помочь им по мере своих сил, чтобы этот кошмар поскорее кончился. Это как с больным зубом: коли уж начал ныть, то надо драть его поскорее, пока все не загнило.

- Я знала, что ты так ответишь, - улыбнулась Лиара, и от нежности в ее глазах Раду бросило в жар.

- А ты? – Рада скосила на нее взгляд. Искорка рядом с ней казалась совсем маленькой и хрупкой: на целую голову ниже ее, уже в плечах, миниатюрнее. Только сейчас что-то такое сильное было в ее лице, что Рада совсем-совсем за нее не боялась. Маленькое гибкое деревце, которое обязательно выдержит шторм и устоит, пусть даже его будет клонить к самой земле и рвать с корнем ураганным ветром. Деревце, слишком цепляющееся за жизнь, чтобы позволить сломать себя.