Песня ветра. Ветер перемен (СИ) - Страница 264

Тысячи толстых белых мух, медленно кружась в воздухе, опускались вниз. Они ложились тяжелыми шапками на ветви деревьев и пни, поваленные стволы, они прятали под теплой шубой крохотные елочки, чтобы трескучие морозы не смогли добраться до их нежных веток и мягких, совсем тоненьких иголочек. Снежинки сыпали и сыпали, ложась на следы путников, затирая их за ними, чтобы никто не смог выследить их и догнать. Они усыпали волосы Рады и плечи ее толстой дубленки, но она не спешила счищать их. Такой красивый снегопад случался нечасто, и стоило наглядеться вдоволь, пока всю эту красоту не стряхнуло с веток ветром, не прибило морозами.

В ее душе царила та же самая тишина, что и вокруг. Не было больше ни сомнений, ни боли, ни тревог. Что-то страшное осталось за их спинами, на той стороне реки, отделенное от них водой, и теперь медленно падающий снег затирал последние остатки этого, вычищал, белил мир, чтобы не осталось даже и воспоминания о плохом.

Начался новый год, началась новая дорога, и по этой дороге они шли вместе. Первым шагал Алеор, и сугробы его никоим образом не сдерживали. Он шел прямо по ним, по поверхности снега, благодаря своим способностям, сделав тело легким, будто пушинка. За ним оставались лишь едва заметные следы на верхушке наста, которые тут же исчезали под опадающим снегом. За его плечом был укреплен длинный трезубец, с другой стороны висел меч в ножнах, пояс уравновешивали короткие катаны и несколько кинжалов. Помимо всего этого арсенала, Алеор тащил еще и сумку с припасами, и все это – с такой легкостью, будто весило эта груда вещей не больше одуванчика. Эльф внимательно приглядывался к окружающему лесу, будто что-то искал и никак не мог найти.

Следом за ним топал Кай, проделывая глубокую борозду в снегу. Он нес несколько своих вьюков, в карманах которых отчетливо виднелись очертания книг. Почему-то ильтонец не захотел их бросать, когда они покидали гостиницу, и предварительно собрал все, будто чувствуя, как быстро им придется убегать. Рада подозревала, что книги эти могут быть как-то связаны с их предстоящим походом, иначе зачем ильтонцу было вообще тащить на себе лишний вес? На плечах его сейчас была толстая телогрейка мехом внутрь, оставляющая открытыми нефритовые руки, которые морозов не боялись.

Тяжелее всех ковыляла Улыбашка. Она переваливалась прямиком за Каем, который специально протаптывал для нее сугробы, чтобы гномиха могла пройти, и бесконечно ворчала о проклятом снеге, морозе, зиме, спешке, отсутствии лошади, своих потерянных еще в битве с Сагаиром топорах, и еще тысяче вещей, которую ее в данный момент не устраивали. Хотя половину из них запросто можно было проигнорировать: дорогу для гномихи топтал ильтонец, Алеор туманно пообещал, что скоро у нее будет новое оружие, а теплая дубленка и меховая шапка на ее голове дополняли картину, не позволяя холоду касаться ее. Но Улыбашка, как и всегда, оставалась Улыбашкой, а потому на нее нужно было просто не обращать внимания.

Раде же было глубоко плевать на все, потому что сейчас она была счастлива. Даже если бы ей пришлось голой идти по снегу и еще и на плечах тащить свою лошадь, она бы, наверное, все равно хохотала во всю глотку от счастья. Потому что рядом с ней, доверчиво уложив свою маленькую теплую ладошку прямо ей в руку, по поверхности снега шагала Лиара, живая и здоровая, наконец-то вернувшаяся к ней. Щеки ее раскраснелись от мороза, она то и дело застенчиво улыбалась Раде, поддергивая на плечах дубленку, немного великоватую ей. Когда Алеор капризничал и заказывал себе в Рамаэле одежду, Лиары там не было, и снять с нее мерки портной не смог, а потому сейчас она была одета в дубленку Рады, которую Улыбашка предусмотрительно захватила с собой из гостиницы. Иногда Рада просто поражалась этой гномихе. Даже при том, что гостиница уже горела, запасливая маленькая наемница не забыла подсобрать все их вещи, почти что до последнего лоскута, и вытащить все это на улицу.

Погони за ними не было. Видимо, Первопришедшим по горло хватило Алеора с его выходками, и они удовлетворились тем, что разгромили приехавших на Ночь Зимы наемников. Это было единственным, что омрачало сейчас счастье Рады. Ее взгляд то и дело обращался к Алеору, и она вспоминала его слова, сказанные перед самым отплытием из Рамаэля. Если бы она не закричала тогда, что Алеора отравили, все эти люди не погибли бы там. Но, возможно, погибла бы Лиара. Или ты бы потеряла ее навсегда. И еще неизвестно, что нас ждет за Семью Преградами. Возможно, ее присутствие окажется решающим фактором в том, чтобы мы смогли добраться туда, и тогда все жертвы будут ненапрасными. Но слова Алеора и его жесткая улыбка никак не желали уходить из памяти, и сердце то и дело болезненно сжималось при воспоминании о том, что она оставляла позади.

Но это, впрочем, не настолько сильно тревожило ее, а может, просто зима помогала, старательно вычищая ее память и тревоги, чтобы и следа от них не осталось. Теперь их ждал другой путь, путь на Запад, за Семь Преград, они наконец-то добрались до самого начала этой тропы, и от предвкушения у Рады внутри то и дело замирало сердце.

А еще ей было над чем подумать. Лиара рассказала ей все, что узнала в Иллидаре, и Рада, по чести, не слишком поняла ее слова. На ее взгляд, они все это и так прекрасно знали еще до того, как Лиара ушла к эльфам, и Рада не совсем понимала в таком случае, зачем той вообще нужно было туда возвращаться. Помявшись, она так и сказала ей, отчего искорка только глубоко вздохнула и мягко сжала ее ладонь:

- Я должна была узнать, кто я такая, Рада. Я должна была посмотреть на них всех, чтобы понять, что это не то место, где мне хотелось бы прожить свою жизнь, понимаешь? – взгляд ее штормовых глаз был внимательным и очень терпеливым, и Раде стало стыдно за свои слова и мысли. В конце концов, искорка имела право посмотреть в глаза своей матери, перед тем, как уходить в опаснейшее путешествие в своей жизни, на дорогу, которая приведет ее неизвестно куда. Правда вот, об этом-то Рада как раз думала меньше всего, как-то совершенно запамятовав на фоне информации о Великой Матери, которую искорка должна была добыть в Иллидаре. Словно в ответ на ее мысли, Лиара добавила: - К тому же, мы узнали очень много нового, Рада, гораздо больше, чем я ожидала.

- Может быть, так и есть, только я все никак в толк не возьму, что оно все означает, - честно призналась Рада, почесав в затылке. Она чувствовала что-то важное за словами Лиары, но что именно – даже самой себе объяснить не могла.

- Во-первых, мы с тобой совершенно точно не Аватары, ни мы обе, ни каждая из нас в отдельности, - начала объяснять Лиара, и Рада кивнула. Почему-то когда искорка объясняла ей непонятные вещи, это было совершенно иначе, чем когда их объяснял Алеор. И спрашивать было не стыдно, потому что никто не гнобил ее за ее незнание, и понималось сразу же и до конца. – Во-вторых, Великая Мать – это действительно что-то новое, а не вернувшееся старое, как я и думала. И это просто волшебно.

- Лиара, вот богами клянусь, я ничего нового тут не вижу, - Рада страдальчески взглянула на нее. – Объясни мне все еще раз, пожалуйста! Потому что иначе я просто изведусь!

Лиара нежно улыбнулась ей и приложила свою крохотную ладошку к груди Рады. Ее руки всегда были теплыми, даже в самые холодные ночи, словно весь мир окружал ее искорку и заботливо грел ее, сберегал от беды. И сейчас Рада даже сквозь толстую дубленку чувствовала тепло ее руки.

- Вот здесь ты чувствуешь Великую Мать, здесь она идет через тебя, правильно? – Рада кивнула, и Лиара продолжила. – И это так, потому что Великая Мать и есть жизнь. Она – ты, она – природа вокруг тебя, она – весь мир, все небо и звезды, все, что ты видишь, что окружает тебя. Но раньше ты этого не чувствовала, так?

- Так, - кивнула Рада. Внутри зашевелилось что-то очень-очень тонкое, совсем близкое к пониманию, но она никак не могла это поймать.

- Ты этого не чувствовала в себе, хоть и была этим. А потом что-то случилось с тобой, и ты вдруг ощутила это золото внутри себя.