Песнь Сердца (СИ) - Страница 3

- От чего вам неприятны эти люди?

- А вам было бы приятно, если бы в ваш дом входили незнакомцы, да к тому же сватали с кем попало?

- Помните, они не желают вам зла. Вы должны быть спокойны по отношению к ним.

- А что насчет женихов, которым меня обещают в жены? Не хочу идти в брак не по любви. И я не верю в эту самую настоящую любовь между мужчиной и женщиной. Мужья и жены неверны, и не любят друг друга за душу. В чем смысл брака? Чтобы просто продолжить род?

- Отчасти так и есть. Не вас и не меня не было, если бы люди не стремились к размножению. Однако, про любовь вы сказали честно, и я поддерживаю вашу точку зрения, потому что придержан тому же, - мужчина почувствовал, как солнце напекло ему спину и предложил иди дальше. - Не удивительно, что вас сватают.

- Почему же? - недовольным тоном спросила девушка.

- Вы редкая и, пожалуй, единственная особа, стоящая очень дорого. Я бы тоже за вас боролся.

- Они не борются за меня, - та покраснела до корней волос. - А про себя скажу так: кактусы не съедобны.

Мужчина расхохотался, утирая свободной рукой слезинки.

- Почему вы засмеялись?! - с вызовом спросила девушка. - Я именно такая, - предупредила она, потянув свой кувшин на себя. - Я никому никогда не достанусь, потому что это мой закон. А теперь отдайте кувшин.

- Нет, - мужчина улыбался, оттягивая сосуд на себя. - Не отдам.

- Отдадите, - прошипела она, дернув кувшин настолько резко на себя, что мужчина потерял равновесие, свалившись на нее. Глиняные стенки кувшина треснули, и вода, подобно слезам, стала вытекать на землю.

Их лица оказались слишком близко. Стоило преодолеть пару санти-метров, чтобы их губы коснулись друг друга.

Ее ладони уперлись в его широкую грудь, чтобы сдвинуть мужчину. Однако тот, не смел двигаться. Девушка забеспокоилась, ожидая самого худшего.

- Вы снова думаете обо мне плохо, - огорчился мужчина.

- А что мне о вас думать? - прошептала девушка, опираясь на локти, затем на ладони. Их взгляды снова столкнулись, как вчера, но беспредельно близко. У обоих возникло желание поцеловаться.

- Что происходит между нами?

- Чувства, - пролепетал он, стараясь дышать ровно.

Девушка разглядела его очаровательные губы, спрятанные за усами, чистую кожу и выразительные скулы.

Сейчас она могла заметить любые детали, начиная от родинок и заканчивая тонким телесным запахом напоминающий кедр. Однако, внутренние сложившиеся убеждения, приказывали ей встать немедленно.

- От вас пахнет, не то ли кедром, не то ли мускатными орехами. Какое же это ароматное масло?

- А вы неплохо различаете запахи, - похвалил тот, пока не поднимая взгляд. - Занимаетесь ароматерапия?

- У меня есть к этому стремление. Как вы узнали?

Девушка застенчиво улыбнулась, понимая, что в данной ситуации трудно вести разумный диалог.

- Давайте, вы подниметесь и пойдете со мной, и потом выпьем чая с мятой и щепоткой корицы. Думаю, мои родители будут рады вас ви-деть. Только боюсь, что их глубоко расстроит разбитый кувшин.

На этот раз, его глаза перестали прятаться за пушистыми ресницами. Он облегченно улыбнулся, мысленно поблагодарив за доброту.

- Они не будут огорчены, - успокоил он, поднимаясь вместе с ней.

- Спасибо, - облегченный выдох освободил голову от переживаний.

Их взгляды опять столкнулись. Даже взволнованный ветер не смог отвлечь двоих, разгоняя песок и засохшие листья.

- Кажется, нам нужно познакомиться, - предложила девушка, пожи-мая ладони незнакомца.

- Фанэ? - послышался женский крик за спиной. - Что ты делаешь? Этот мужчина пристает к тебе?

- Как не вовремя. Это моя мать. Мне нужно идти, - сжав губы, девушка поспешила освободиться от крепких рук.

- Простите, господин! - мать подошла уже с грозным лицом, заметив разбитый кувшин. - Фанэ, живо объясни, как это называется?

- Мама, я случайно уронила кувшин. Понимаешь, я и мой новый друг шли вместе, и.. - девушка запнулась, начиная краснеть.

- Новый друг? - руки матери уперлись в бока. Темные, бездонные глаза стрельнули на высокого гостя. - Кто вы? Неместный? - женщина сразу поняла, что мужчина не был земляком. Видимо, обыкновенный странник, сбившийся с пути.

- Вы правы. Я неместный и не хотел смутить вас своим присутствие. Видите ли, ваша дочь мне нравится, поэтому я сопровождаю ее к дому.

- Понятно. Поэтому кувшин разбился, - мать закатила глаза, но потом понимающе улыбнулась. Наконец-то Фанэ приглянулась еще кому-то. - Что же, мне остается поругать вас и впустить в дом.

Конечно, старая женщина не желала показывать недовольство или завалить нежданного ухажёра вопросами. Вдруг он богат, раз уж спокойно путешествует?

7

- Итак, значит, ваше имя Иешуа и вы домогались к моей дочери? - от строгого басистого голоса дрожали стены. - Где ваша совесть, молодой человек? Мы не знаем вас, следовательно, прежде чем знакомиться с нашим ребенком, вы обязаны спросить этого разрешения у меня

- Ох, Флавий, ты опять за свое. Прошу тебя успокоиться. Почему-то мне кажется, что очень хорошо, что он как раз не спросил твоего разрешения. Не обижайся, дорогой. Разве ты не видишь, что он гораздо старше, опытнее и смелее. Каким был когда-то ты.

- Не начинай перебивать меня..., - рявкнул старик, явно раздраженный осознаваемой неправотой. - Вы, Иешуа, больше не приближайтесь к этому дому и моей дочери. Я понятно объясняю?

Иешуа скромно кивнул, собравшись уходить.

- Постойте! - остановил Флавий, совсем озабоченный своей правильностью. - Возможно, я передумаю, если вы поможете с одним делом.

- Какая вам нужна помощь? - удивился Иешуа.

- В основном с деньгами. Но я вас попрошу о другом. Добудьте мне самую лучшую сеть для улова. Выполните просьбу, считайте, что вы наполовину добились моего разрешения. Если еще принесете мне пять молодых кур, можете свободно приходить сюда.

- Хорошо. Какова будет моя награда?

- Да все, что вам захочется. Только в пределах нормы, господин, - пригрозил морщинистым пальцем старик.

- Я свободно буду общаться с Фанэ в любое время. Даже ночью. Вы согласны?

- Зачем ночью-то? - мужчина озадаченно ухмыльнулся.

- В любое время, - повторил высокий гость, ожидая ответа.

- Эх, ладно. Согласен.

Отец Фанэ будто освободился от душевной боли, сверкая изнутри. Однако его дочь все слышала и глубоко оскорбилась.