Песнь Пророка (СИ) - Страница 160

Дым вокруг понемногу рассеивался, являя светловолосого эльфа, небрежно придерживающего свой посох. Он смотрел на Хоука с легкой надменной улыбкой, которую он до этого не видел ни у одного эльфа. И предпочел бы не видеть вообще ни у кого.

- Далеко собрался, Гаррет Хоук? - со смехом спросил Хаави. - Друзей своих спасать? Сестричку? Или любовничка? Всех-то не успеешь.

- Сейчас я тебе уши намылю и все успею, - выплюнул Гаррет.

Новый удар мечом не принес ничего. Соприкосновение сильверита с силовым полем сопровождалось тихим сосущим звуком. Металл не нанес магическому щиту никакого ущерба.

- Ты и не представляешь, насколько умело я это делаю, - ухмыльнулся эльф.

Розоватый пласт поля отслоился. Хоук едва успел отбить его прежде, чем он прошел сквозь него.

- Не настолько, - парировал он.

- Я только начал.

Хаави обошел его кругом. Щит двигался за ним, облегая пространство едва заметной пленкой.

- Ты даже подойти ко мне не сможешь. Заключенный в свое тело, ты и не знал, насколько это, - Хаави коснулся своего виска, - может быть сильным.

- Эльф-молокосос метит в магистры, это, должно быть, страшный сон Фенриса.

Гаррет бросил попытки ударить с размахом и направил меч горизонтально. Укол отбросил его самого назад.

- Магистры ничтожны по сравнению с тем, чем можем стать мы, используя возможности ваших душонок.

- Ты, кажется, пропустил последнюю лекцию, - заметил Хоук, уворачиваясь от нового магического лезвия. - Речь шла о том, чтобы коллективно переехать в светлый мир, а не безраздельно править. Ха. Ты и сам не веришь в этот бред.

- Я получил силу, - упрямо ответил эльф. - Зачем мне какие-то сумасбродные идеи об освобождении от бренности бытия? Все это подстроено духами. И я не раз это ему говорил.

- Лучший ученик.

- Да!

Хаави сжал посох так сильно, что волна энергии последнего заклятия толкнула Гаррета. Она бы сшибла его с ног, если бы не колонна за его спиной. Он врезался в нее, тормозя, и заклинание сошло на нет.

- Я всегда был лучшим, - прорычал эльф. - Я впитывал в себя все, что говорил учитель. Я научился всему тому, чему он хотел меня научить, и овладел даже тем, что ему не под силу. Я превзошел его.

Он вздернул руку, демонстрируя одно из проявлений школы Духа.

Призрак, сторожащий разрыв в Завесе, пошел трещинами. Он застонал тем самым утробным голосом Тени, словно был по-настоящему живым. А потом его тело разорвалось на сотни клочков, разлетающихся пеплом в разные стороны.

- Я черпаю не только душу пленника, но и свою, - прохрипел Хаави.

Заклинание сковало Хоука, прижимая к каменной колонне. Он почувствовал, как оторвался от пола и пополз вверх, цепляясь ремнями за рельеф.

- Он так не может. И никогда не сможет потому, что слишком занят своей Песнью. Песнью Пророка! - с издевкой проговорил эльф. - Он несет слова Пророка, но я сильнее и умнее его. Я знаю, как и на что это использовать. Своя душа гораздо глубже, ты знаешь все ее потаенные уголки, и тебе не приходится рыться в грязном белье. Гаррет Хоук, угадай, была ли моя история хоть отчасти правдой?

Гаррет хотел ответить, но горло было сдавлено, он мог только промычать.

- Я ведь в самом деле убил хозяйку, - Хаави улыбнулся, предаваясь приятным воспоминаниям.

Хоук оттолкнулся от колонны, наконец падая вперед, на ноги. Его немного шатало после заклятия, не хотелось думать, что эльф еще может показать.

- И не только ее. Но это уже мелочи. Я шесть лет провел бродяжкой у лесов, где меня принимали за долийца, одного из сумасшедших, гонящихся за своим прошлым. Самое унизительное, что можно испытать. А потом забрали в Круг. Твоими стараниями еще одна бойня магов с храмовниками не была так заметна на фоне остальных, улизнуть было проще простого. Гораздо сложнее было найти достойного учителя. Но я его нашел. Он не лепил из того, что было, он дарил и дарил знания, и делал щедро, не прося ничего взамен. Кроме верности.

- Какая, должно быть, травма. Верность. Удар по самолюбию подлеца.

- Ну нет, - эльф облизнул верхний ряд зубов. - Сильную душу не сломить.

Гаррет отшатнулся назад, глядя, как туман змеей обхватывает шею Хаави сзади. Вероятно там, где у него не было щита.

Серая мгла рассеялась в мгновение ока. Дымные змеи оказались руками Эсмильды. Храмовница крепко держала у горла эльфа свой меч.

- Нет у тебя души, падаль, - женщина сжала рукоять.

Ее волосы растрепались, глаза горели. Эсмильда надавила лезвием на шею эльфа. На коже блеснули рубиновые капли крови. Но тут же храмовница ощутила, как сила уходит из ее руки. И она не смогла даже убрать ее.

Хаави развернулся. Порез на его горле удлинился, но не был смертельным.

Хоук дернулся вперед, но ударился об остатки щита.

Скрюченная ладонь эльфа обхватила лицо Эсмильды. Под кожей заструились черные вены. Храмовница сделала шаг назад. Ее тело взмыло вверх, окатываясь сиянием.

Правая кисть обернулась на триста шестьдесят градусов, из запястья вынырнула кость. Но рот женщины был сомкнут темными нитями, и она не могла кричать.

Гаррет только предполагал, что темница делает с ее внутренними органами. Он не мог больше ждать. Он все понимал. Эсмильда не надеялась убить мага. Она жертвовала собой. Чтобы спасти его, чтобы спасти остальных и дать время, ослабив противника неожиданной атакой со спины.

Вложив в свои руки всю силу, всю злость, которая скопилась у него внутри, Хоук замахнулся мечом. Эльф только посмотреть на него успел.

На этот раз сильверит с легкостью преодолел щит, на поддержание которого у Хаави не хватало концентрации. Лезвие скользнуло по его шее, как по медовой дорожке. Голова свободно отделилась от тела. Так же легко, как это делало его заклинание. Щель, расцветшая на горле, заструилась кровавой сетью, расползающейся по светлой коже. С губ эльфа сорвался последний вздох. Удивленный, возмущенный, не верящий в происходящее.

И Хаави развалился, как карточный домик. Тело обессиленно рухнуло в одну сторону, голова – в другую. Светлые пшеничные волосы утонули в луже крови, а брови эльфа так и остались изумленно приподнятыми.

Гаррет бросился к Эсмильде, ловя ее падающее тело. Оно смачно ударилось о каменный пол прежде, чем Хоук успел обхватить его. Храмовница обмякла в его руках. Не нарочно, в ней просто уже не было жизни. По ощущениям ее тело было похоже на мешок, набитый требухой. Внутри почти не осталось целых костей, а органы напоминали бульон, рубленное мясо в крови.

Гаррет опустился на пол рядом с ней, обнимая ее лицо.

- Эсме, - прошептал он, не веря в то, что она может не слышать его. - Это же не твой конец.

Хоук не привык терять друзей в бою, не привык держать их на руках, зная, что они доживают свои последние минуты. Но Создатель видел, больше он ничего поделать не мог.

С Эсмильдой они познакомились совсем недавно, но ему казалось, что он знает ее достаточно. Она была совсем не плохой женщиной, у нее были свои предубеждения, свои мечты и фантазии. Он понимал часть из них, другая оставалась для него заветной. К тому же храмовница была целеустремленной и верной, что он так ценил. И несмотря ни на что, ставила семью на первое место, как и он.

Гаррет погладил ее по щеке.

- Прощай.

Он не знал, видела ли она его, умирая, или перед глазами стояла кровавая пелена, но он держал ее до последнего. Пока не потухли синие глаза, и ему не пришлось закрыть их.

Он поклялся, что позже похоронит ее должным образом. Но сейчас перед ним оставались другие цели. Полоумный колдун был все еще жив, а прореха в Завесе - не запечатана.

Хоук осторожно опустил тело Эсмильды на пол и поднялся, поправляя щит на предплечье.

Он был готов ко всему, но, демон побери, не к этому.

Огненный шар ударил его в грудь. Отброшенный, Гаррет упал на зад, вовремя придержавшись руками, чтобы не завалиться на спину. Запах горячего металла впитался в его ноздри, а раскаленный воздух поднялся к лицу, заслоняя зрение. Но он все равно видел.