Песнь о Гамаюне (СИ) - Страница 18
— Кто? — немного растерянно спросил Ксавьер и даже огляделся, словно ожидая увидеть еще кого-то.
— Неважно, ты еще ее встретишь, — Эрик принялся снимать с себя легкий походный доспех, он не шел ни в какое сравнение с полым металлическим панцирем, который носили рыцари и многие воины, и его легко можно было снять самостоятельно. То, что было нужно, Эрик бы не допустил даже вероятности того, чтобы застрять в металлических тисках. И пусть его защита была не такой прочной, зато не тянула к земле и не стесняла движений, а скорость он ценил выше дополнительной брони. — Переодевайся.
— Прямо сейчас? — Чарльз казался напуганным и стоял на месте, не зная, что делать.
— Да. Чем быстрее — тем лучше. Если поползут слухи о том, кто ты, то мы так просто от Страйкера не отвертимся, а если сейчас же уладим все формальности с Шоу, то я смогу тебя защитить, — кожаный с металлическими вставками нагрудник со звоном рухнул на пол, и Эрик решительно направился к широкому шкафу из красного дерева. Особо не выбирая, взял первую попавшуюся одежду и, ничуть не стесняясь, принялся переодеваться.
— Поторапливайся, — прикрикнул он на замершего Чарльза. Юноша молча кивнул, пораженно глядя, как бледный свет из окна касался обнаженной широкой спины Эрика, подчеркивая множество глубоких и неровных шрамов, от одного только вида которых перехватывало дух. На мгновение Чарльз словно смог услышать звон мечей и рев сражений, в которых побывал Эрик, и увидеть каждый удар, который приняло на себя его тело. Должно быть, он и правда был очень живучим.
— Да, — тихо сказал Ксавьер и наконец-то отвел взгляд, торопливо подошел к кровати и с удивлением уставился на белый льняной костюм, который был ему приготовлен.
— Мужчины у вас такое носят? — с сомнением уточнил он, заметив, что сам Эрик облачался в куда более грубые черные одежды, совсем не похожие на нежную льняную ткань, которая словно текла между пальцами Чарльза.
— Да, — как-то странно ответил Эрик и тихо рассмеялся.
— И как это понимать?!
— Она любит белый. Прости, сейчас нет времени искать тебе другую приличную одежду, а моя тебе будет слишком велика. Одевайся и не ной.
— И кто же эта «она»? — недовольно проворчал Чарльз, но все же стал снимать свои пропахшие потом и пропитанные грязью серые лохмотья. На бледной коже виднелись разводы от въевшейся пыли, воды и Дварокс знает, чего еще, и внезапно Чарльз отчетливо осознал, насколько он грязный, но просить воды, чтобы привести себя в порядок, не стал, надеясь, что это ждало его впереди.
Эрик туже затягивал ремни на сменных сапогах, дорожные уже было впору выкидывать, но эти еще немного жали. Лишь малое из тех неудобств, которые ему предстояло испытать в этом месте. Он поднялся и посмотрел на своего голубоглазого демона, который, путаясь в тканях дорогих одежд, пытался запаковать себя в узкую рубаху. Со штанами и ботинками он справился быстро и теперь боролся с остатками одежды.
— Тише, стой на месте, — с легкой усмешкой произнес Эрик и подошел к Чарльзу, положил руку ему на плечо, ощутил, как тот напрягся. — Я помогу, — едва слышно за треском огня в камине произнес он и неспешно начал помогать Чарльзу протиснуть руки в рукава и застегнуть плотный запах спереди. Грудь Ксавьера быстро вздымалась, а когда Эрик касался его кожи, то мог ощутить, как быстро стучало сердце в груди его гамаюна.
— Все пройдет хорошо. Успокойся. Когда мы закончим, это делать будут слуги, — он провел пальцами по ключице вверх к шее, застегивая крючки на ткани, ощутил, как нервно дернулся кадык под его пальцами, когда он застегнул высокий ворот, и пристально посмотрел в сияющие синие глаза своей последней надежды. — Не говори, если не спросят, — предупредил он и к его удивлению Чарльз нервно хихикнул.
— Я не уверен, что вообще смогу говорить.
— Что это значит?
— Я плохо чувствую себя от… этого, — он кивнул на флакончик на тумбочке и облизал губы.
Чарльз едва заметно побледнел и постарался не смотреть на Эрика, а только на пузырек с отравой, который ждал его. Пусть в последний раз он пил его так давно, но все равно помнил эффект, и, если бы не ситуация, он бы ни за что не согласился снова испытать подобное. Если это и было лучше выжженных глаз, то ненамного.
— Чарльз, — Эрик коснулся его лица, заставляя смотреть прямо на себя. — Ты должен запомнить: когда мы будем перед Шоу, то будь почтителен. Соглашайся со всем, что я скажу, и не встречайся взглядом ни с ним, ни со Страйкером.
— Можешь не переживать об этом, — с легкой горечью произнес Ксавьер и убрал от себя горячую руку Эрика, не желая больше ощущать его властных прикосновений, сам решительно направился к столику, на котором стоял флакон, и хотел было уже залпом осушить его, но поднял и замер, глядя на жидкость внутри.
— Что-то не так? — уточнил Эрик, следя за Чарльзом и невольно скользя взглядом по его фигуре. Без бесформенных лохмотьев, весь окутанный белыми, почти кремовыми тканями, он словно преобразился. Оказался таким изящным и грациозным, что, если бы Эрик сейчас увидел его впервые, то принял бы за одного из благородных дворян или хозяина столичного дома страсти. Пусть о нем и мало что было известно, теперь Эрик понимал, как бы выглядели «фавориты» оттуда. А учитывая любовь Эммы к подобным заведениям, выбор одежды стал более понятным. Только не хватало, чтобы Страйкер, взглянув на Ксавьера, принял его за одного из таких «падших юношей». Эрик отвел взгляд от Чарльза и достал одну из накидок из своего шкафа, из светлых был только достаточно тяжелый плащ, но он все же был в состоянии скрыть тело Чарльза от подозрительного взгляда Страйкера. Может, оно было и к лучшему. Пока он будет вынюхивать возможные грехи Чарльза, то и думать не станет, что этот юноша может быть и не человеком вовсе.
— Я жизнь тебе вверяю, — тихо произнес Ксавьер, откупоривая пузырек, и почти не вздрогнул, когда его плечи укрыл плотный плащ.
— И я сохраню ее, — пообещал Эрик, застегивая громоздкую застежку. Он на мгновение встретился взглядом с Чарльзом, и ему показалось, словно юноша проник в его разум и смог заглянуть в каждый закуток памяти, увидеть все его мысли. Его взгляд пробирал до костей, но Эрик его выдержал. И, видимо, юноше этого было достаточно.
— Расскажешь, как все пройдет, — все с той же грустной усмешкой произнес Чарльз и отсалютовал флаконом, а затем залпом осушил его.
Первые несколько секунд ничего не происходило, и Эрик отошел на пару шагов назад, взволнованно глядя на Чарльза, глаза которого горели так же ярко, если не ярче.
Сердце гулко билось, и вот уже казалось, что снадобье не подействовало вовсе, и сознание пронзили сотни мыслей. Что делать теперь? Встреча через несколько минут, если они увидят Чарльза, если только заметят, даже если выжечь глаза прямо сейчас…
Звон стекла легкими переливами разнесся по огромной спальне. Чарльз тяжело вздохнул и пошатнулся. Эрик тут же бросился к нему и успел подхватить ослабшего юношу, но стоило взглянуть в его бледное лицо, как Леншерр увидел это.
Сияние затухало, пряталось на дне ярких глаз Ксавьера, пока юноша жадно пытался вздохнуть и цеплялся за Эрика. Все меньше и меньше демонического света, и вот глаза уже просто синие, а затем голубые, и дышать Чарльзу становилось легче, дрожь отпускала, но глаза продолжали затухать, пока не стали блеклыми и серыми, а взгляд пустым и бездумным, словно вместе с небесным сиянием из взгляда исчезла сама душа и сознание Чарльза, и на мгновение Эрик испугался, что Чарльз умер. Он встряхнул юношу, и тот с трудом поднял голову, издал тихий, похожий на звериный рык, хрип.
— Ох, черт. Это будет сложнее, чем я думал, — выругался Эрик и осторожно повел за собой Чарльза, который ступал так, словно шел по корабельной палубе в шторм, и, к ужасу Эрика, начал тихо хихикать. Но звук этот отдавался от стен и звучал слишком жутко и хищно, от него мурашки бежали по спине, а взгляд серых пустых глаз сейчас пугал его куда больше, чем сияющие глаза Чарльза.