Пешки ноль-А - Страница 28

Энро быстро повернулся к одному из секретарей и протянул руку.

– Послание, – приказал он. Ему немедленно вручили лист бумаги.

Госсейн слушал, пока Энро читал. Казалось, каждое слово ставилось ему. в вину. Диктатор, самый могущественный повелитель в галактике, отвлекся от множества своих дел, чтобы уделить внимание индивидууму, которого он собирался использовать как пешку в своей игре.

Предвидел или нет такой кризис невидимый игрок, перенесший сознание Гилберта Госсейна в мозг принца Ашаргина, не имело значения. Может, Госсейн и пешка, передвигаемая по чьей-то воле, но, даже будучи под присмотром, событиями он управлял, когда мог.

Энро заговорил снова мрачным голосом.

– Ни я, ни адмирал сразу не сообразили, какую миссию выполнял этот эсминец. Наконец, мы выяснили, что это за корабль. Кажется невероятным, чтобы принц Ашаргин мог когда-нибудь слышать о нем. Миссия эсминца сверхсекретна и сверхважна и, хотя я сейчас не скажу, в чем она заключается, я могу сообщить, что его послание не доставлено.

Госсейн не мог поверить в это.

– Робот-оператор при мне отправил его, – быстро сказал он.

Энро пожал плечами.

– Послание не было остановлено нами. Оно не было принято эсминцем. Мы не в состоянии связаться с эсминцем Y-381907 уже несколько дней, и я вынужден просить вас дать несколько прямых ответов. Эсминец был доставлен на Алерту линкором, и теперь потребуется больше месяца полета нового корабля, чтобы достигнуть этой планеты.

Госсейн получил две новости, переполнявшие его чувства. То, что в ближайший месяц с Алерты не будут прибывать предсказатели, было большой победой. Другой новостью была загадочная судьба эсминца.

– Но куда он мог деться? – спросил он.

Он подумал о Фолловере и напрягся. Через миг он отбросил наиболее страшные подозрения. Очевидно, Фолловер действительно не мог предсказывать события, которые имели отношения к Гилберту Госсейну. Однако, это касалось тех случаев, когда действовал его дополнительный мозг. Поэтому можно предположить, что сейчас он знает, где Гилберт Госсейн.

Именно здесь логическая цепь заканчивалась. По существу не было причин, чтобы Фолловер стал скрывать от Энро местоположение эсминца. Госсейн в упор посмотрел на Энро. Пришло время еще раз потрясти диктатора.

– А Фолловер не знает? – спросил он.

Энро уже приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но со скрежетом сжал зубы. Он уставился на Госсейна, ничего не понимая. Наконец, он сказал:

– Итак, вы знаете о Фолловере. Это интересно. Сейчас детектор лжи сообщит нам кое-что о том, что происходит в вашем сознании.

Он повернул выключатель.

За столом была тишина. Даже Кренг, который с отсутствующим видом ковырялся в тарелке, откинулся в кресле и положил вилку. Секох смотрел задумчиво. Патриция Харди наблюдала за своим братом, слабо скривив губы. Она заговорила первой.

– Энро, не будь так глупо мелодраматичен.

Тот повернулся к ней, его глаза сузились, лицо потемнело от гнева.

– Замолчи! – грубо сказал он. – Мне не нужны комментарии женщины, опозорившей своего брата.

Патриция пожала плечами, а Секох резко сказал:

– Ваше превосходительство, сдерживайтесь!

Энро повернулся к хранителю, и на миг выражение его лица стало таким злобным, что Госсейну показалось, что он ударит священника.

– Вы всегда интересовались ею, не так ли? – с усмешкой сказал он.

– Ваша сестра, – сказал священник, – является со-правительницей Горгзида и хранительницей Спящего Бога.

– Иногда, Секох, – сказал Энро, и усмешка стала шире, – создается впечатление, что Спящий Бог – это вы. Опасная иллюзия.

Священник быстро ответил:

– Я говорю, имея полномочия, которые мне доверили Государство и Храм. Я не имею права поступать иначе.

– Я – Государство, – холодно сказал диктатор. Госсейн сказал:

– Кажется, я уже слышал это раньше.

Похоже, никто не понял его замечания. И тут до него дошло, что он оказался свидетелем главного столкновения.

– Вы и я, – сказал Секох мелодичным голосом, – держим чашу жизни, но только на короткий миг. Выпив ее до дна, мы опустимся вниз, в темноту. Но Государство, тем не менее, останется.

– Управляемое моей кровью!

– Может быть. – Голос священника звучал отдаленно. – Во всяком случае мы должны сначала победить.

– А потом?

– Вы получите зов Храма.

Энро раскрыл рот, собираясь что-то сказать, но передумал. Постепенно на его ничего не выражавшем лице появилась понимающая улыбка.

– Умно, не так ли? – сказал он. – Итак, я получу зов Храма, чтобы стать посвященным. Наверное, есть что-то знаменательное в том, что о зовах сообщаете вы.

– Когда Спящий Бог будет недоволен тем, что я делаю или говорю, – спокойно сказал священник, – я узнаю об этом.

Усмешка опять появилась на лице Энро.

– О, узнаете, узнаете! Видимо, он сообщит вам, а вы расскажете нам?

Секох ответил просто:

– Ваши намеки не трогают меня, ваше превосходительство. Если бы я использовал мое положение в личных целях, Спящий Бог не стал бы долго терпеть такое святотатство.

Энро колебался. Его лицо уже не было столь мрачным, и Госсейну показалось, что могущественный правитель трети галактики чувствует себя не в своей тарелке.

Он не удивился. Люди привязаны к собственному дому. Несмотря на все достижения Энро, под кожей этого человека, чье слово было законом для девятисот тысяч военных кораблей, бились импульсы живой нервной системы.

В нем они исказились до неузнаваемости. Однако мужчина когда-то был мальчиком, а мальчик младенцем, рожденным на Горгзиде. Связь была так сильна, что он перенес столицу Великой Империи на свою родную планету. Такой человек не станет с легкостью оскорблять языческую религию, на догмах которой он воспитывался.

Госсейн понял, что правильно прочел происходящее в чужой душе. Энро насмешливо поклонился Патриции.

– Сестра, я смиренно приношу извинения. Он резко повернулся к Госсейну-Ашаргину.

– Эти двое на эсминце, кто они? Итак, расследование продолжается.

Госсейн без заминки ответил:

– Женщина – обычный предсказатель. Мужчину зовут Гилберт Госсейн.

Он осторожно посмотрел на Патрицию и Кренга, произнося столь знакомое им имя. Главное, чтобы они не подали вида, что знают его.

Прореагировали они превосходно, как показалось Госсейну. Они продолжали внимательно смотреть на него, но не было и следа удивления на их лицах.

Энро занялся детектором лжи.

– Какие комментарии? – спросил он.

Пауза длилась несколько секунд. Наконец, детектор сказал:

– Информация правдивая, если рассматривать заданный вопрос.

– А что еще можно рассматривать? – резко спросил Энро.

– Здесь неразбериха, – был ответ.

– В чем?

– В идентификации личности. – Казалось, детектор понял, что ответ не удовлетворяет требованиям. Он повторил: – Неразбериха.

Он собирался сказать еще что-то, но, должно быть, звук отключили.

– Хорошо, я уточню, – вспылил Энро. Он поколебался. – Путаница связана с двумя людьми на эсминце?

– Нет, – ответил детектор. – Это… – неуверенно сказал он, – это не точно. – Он заговорил решительно. – Ваше превосходительство, этот человек Ашаргин и, тем не менее, он не Ашаргин. Он… – На миг детектор замолчал, а затем, запинаясь, закончил: – Следующий вопрос, пожалуйста.

Патриция хихикнула. Это был неуместный звук. Энро бросил на нее грозный взгляд. Он злобно сказал:

– Какой дурак принес сюда неисправный детектор? Сейчас же замените его.

Второй детектор, подсоединенный к Госсейну, ответил на вопрос Энро:

– Да, это Ашаргин, – пауза. – Кажется, что это он, – добавил он неопределенно. – Здесь какая-то неразбериха.

Теперь наступила какая-то неразбериха в Энро.

– Это неслыханно, – воскликнул он. – Ну хорошо, мы доберемся до сути. – Он уставился на Ашаргина. – Эти люди на эсминце, как я понял из вашего послания капитану Фри, пленники. Госсейн кивнул.