Пес государев - Страница 46
Быстро до слободы слухи долетели. Весь двор как улей жужжит. Все новости из Москвы обсуждают да Царя дожидаются.
Федька снова к лестнице крутой подходит да смело вниз шагает. Малюта за столом сидит да мирно молоком балуется с хлебом свежим да медом душистым.
– А-а-а… Пришел? – он Федьке кивает да за стол жестом приглашает.
– А чего это ты победу молоком празднуешь? – Федька его спрашивает да на стол ендову с вином ставит. – Вели закуски несть!
– Ну, коли ты не травить меня пришел, так отчего не выпить? – Малюта отвечает да в ладоши хлопает.
Тут же слуга прибежал и, выслушав приказ хозяина еды принесть, спешно удалился.
– А пошто мне тебя травить-то? – Федька ухмыляется. – Мы ведь с тобой теперича в одной упряжке.
– Молю тя, после того, как мы врага общего убрали, в разных мы с тобой упряжках, Федя, – Малюта улыбается.
– А коли и так, – Федька вино красное по чаркам разливает. – Ведь хорошо сладили! Мой служивый мысль опальным воеводам подсказал у владыки схорониться. А твой слух про то по слободе пустил. Давай-ка на сегодня забудем, что мы с тобой враги. За дело наше выпьем! За опалу митрополита Филиппа! Легкой смерти ему!
========== Глава 26 ==========
Вот и вернулось все на круги своя. Царь в Москву носа не кажет. Снова в подземелье к Малюте наведываться стал. Новые погромы над боярами учинять удумал. Федьку вновь к себе приблизил.
А Федька и рад стараться. Наденет на себя летник нарядный, праздничный, щеки свеклой подкрасит, волосы в косы черные вплетет и пляшет перед Царем ночи напролет. Радуется кравчий, что все на место встало.
Все да не совсем…
Ночка темная уж к рассвету катится, а Царь по опочивальне как шальной мечется. То к окну подскочит, то у иконок на колени бухнется, то в угол дальний забьется, голову руками обхватит да шепчет что-то, очами красными вращая.
– Государюшко, ты бы ко мне прилег, – Федька ему говорит да по мягким перинам рукой бьет. – А уж я тебя по головушке поглажу да в лоб чистый поцелую. И вся хворь твоя пройдет.
– Не помогает мне ворожба твоя, Федя! – Царь на полати садится да в темноту испуганно вглядывается. – Не уходят они.
– Кто, батюшка? – Федька по сторонам озирается.
– Покойники! – Царь шепчет и на крик переходит. – Уйдите, окоянные! Не должны вы тут стоять! И проклятия мне слать не можете! Вы мертвые все! Я вас убил! Подите прочь!
– Государь, так ведь нету никого, – Федька боязливо оглядывается и Царя к себе прижимает. – Успокойся, батюшка!
– Вели, чтобы они замолкли! Чтобы звонить перестали! – Царь кричит и из рук его вырывается. – Сил больше нет терпеть трезвон ентот! Голова моя от него на части рвется!
– Тихо кругом, – Федька его по челу гладит. – Ночь на дворе.
– Погляди, – Царь на Федьку глаза красные поднимает да перстом себе на лоб указывает. – Видишь трещинку? Из нее кровушка моя вытекает. Все глаза мои ею залиты. Все будто в пелене красной видится!
Так в ночах безумных и лето прошло. Царь от бессонных бдений высох весь. Волосы на голове почти все вылезли. Глаза в черных колодцах потонули. Как Федька над ним не бьется, а лучше Царю не становится.
Как-то позвал Царь Федьку к себе да с ним одним в хоромах своих закрылся.