Пес государев - Страница 4

– Ко мне в опочивальню ее приведи, – Царь шуту кивает да довольно бородку окладистую поглаживает.

Пляска кончилась, песня девичья смолкла. Только красавица с очей царских исчезла – потерял Иван интерес ко всему пиршеству. Посидел еще минут несколько да поднялся, рукою всем помахивая, мол, пируйте дальше, православные.

Спальники Царя в опочивальне поджидают. Снимают с него одежды праздничные, облачают в зипун, золотом расшитый да мехом отороченный. Садится Царь у окошечка, поджидать гостью желанную.

Чу! Шум какой-то в коридорах слышится. Двери в опочивальню царскую распахнулися, и втолкнули охранники в комнату девку растрепанную да раскрасневшуюся.

– Вот приволокли тебе, государь! Еле отмахалися! Не девка – черт в юбке! Дерется как мужик заправский. Все в морду кулачищем вмазать норовит! – охранник Царю докладывает.

– Дурни! Обрубки деревянные! – Царь с лавки вскакивает. – Я просил деву красную к себе в гости звать! А вы ее силком тащили?! На кол всех посажу! В кипятке сварю! Закопаю заживо!

– Погоди, государь, не гневайся, – тихим голосом красавица молвит. – Коль сказали бы мне, что ты меня в гости ждешь, я бы не противилась. Сама бы побежала по морозу бóсою. Отпусти солдатиков, не лютуй. А я уж постараюсь их вину загладить. Пляской жаркой тебя потешить.

Царь солдат отпустил с миром. А девица косу растрепанную рукою поправила, кокошник, жемчугами расшитый, на голову надела, вскинула на Царя очи черные, улыбнулась ему и ножкой об пол топнула.

Закружилась она в танце огненном, каблучками громко по полу постукивая да руками воздух раздвигая. Царь на лавку перед нею плюхнулся да в ладоши в такт пляске захлопал. Любуется он станом гибким, шеей белою лебединою да взгляды ее горячие ловит.

Не сдюжил Царь танца жаркого. Вскочил он на ноги да к девке красной кинулся. Обхватил руками он стан тонкий да на ушко жадно зашептал:

– Ты же моя горлинка ясная, краса ты моя ненаглядная! Ежели будешь со мною ласкова, озолочу тебя! Царицей сделаю!

– Не держи меня, государь. Не неволь! – девка ему отвечает и от царевых ласк отстраняется. – Я птичка вольная да смелая. Захочу – твоею буду. Не захочу – не заставишь!

– Да ты с норовом? Как кобылка молодая, – не сдается Царь. – Ничего, душа моя. Я тебя приручу да объезжу!

Только Царь прицелился да к губам алым девичьим потянулся, снова шум за дверьми послышался.

– Да кого там принесла нелегкая! – Царь в сердцах кричит.

– Не вели казнить, государь-батюшка! – воевода Басманов в опочивальню царскую вваливается да в ноги Ивану бухается. – Это ж сын мой. Федька, что в рындах у тебя служивал. Повеселить мы тебя хотели, батюшка! Васька, шут твой, присоветовал сынка мово в бабское одеть да послать сплясать пред тобою. Вот мы на енто дело с Федькою и повелися! Ты прости уж нас, окаянных, за глупость нашу!

========== Глава 3 ==========

Факелы мерцают аки глаза коней загнанных. От света их на стенах тени извиваются, будто в пляске бесовской. От одежд боярских потом застарелым воняет да псиною, а бороды их перегаром смердят.

Царь на костяном троне восседает да с ненавистью на бояр сверху смотрит. С детства он обиды от них терпит. Только и помнит, что пинки да зуботычины. И голод… Голод окаянный все нутро его скручивает. Вот тогда-то колокол в его голове и грянул. Так и гудит он до сей поры набатом тревожным, не дает Царю есть и спать спокойно.

– Князь… Петр Михайлович, – Царь к Щенятеву обращается. – Что там от Федорова слыхать? Новости какие?

– Государь, еще пушек бы да пищалей надобно, – со скамьи встает князь Щенятев и Царю в пол кланяется. – Хорошо бы повелеть Пушечному двору да Гранатному поболее стараться. Уж ты не скупися.

– Будут вам пушки. И пищали будут, – Царь кивает да снова на бояр взгляд недобрый бросает. Те притихли сразу же. Морды в бороды спрятали. Боятся глаза на Царя поднять. – Володимир… Морозов! – громко Царь боярина окликает. – А с провизией чего?