Первый встречный (СИ) - Страница 44

К другому мужчине… Песец. А ведь только утром она в экстазе царапала спину и извивалась, повторяя его имя… Лживая сука… Жаль, не придушил до конца… Чтобы не досталась никому…

А что, ещё не вечер… В сейфе лежит наградной пистолет с патронами. Ключи от её квартиры есть… Если повезёт, грохнуть их обоих, а потом себя… Всё равно без неё — это не жизнь…

Стоп, Рома… Перебор. Не теряй человеческого облика. Эта тварь не стоит даже твоего мизинца… Просто вычеркни из жизни. Вставай с пола, сколько времени ты так просидел? Несколько минут? Или, всё-таки часов? Выпей успокаивающего. Выспись. Утро вечера мудренее… Как говорил царь Соломон: "И это пройдёт."

Роман, шатаясь, встал на ноги и медленно, по стеночке, побрел в ванную. Открыл шкафчик с лекарствами. Взял в руки коробочку с успокоительным. В ней оставалось всего две таблетки. Странно. Он точно помнил, что неделю назад купил целую упаковку. Выдавил оставшиеся и кинул в рот. Подошёл к бару, взял бутылку виски, стакан. Надо успокоиться. Не пороть горячку. Он сделал несколько глотков. Янтарная жидкость обожгла горло. По телу потекло приятное тепло.

Это надо же было так вляпаться… Жил — не тужил. Менял женщин, как перчатки. И всё устраивало… Понес же чёрт в тот клуб… Волна злости опять начинала захлестывать воспалённый мозг.

Роман опустился в кожаное кресло и покрутился со стаканом в руке. Как же быстро Ксения поселилась в подкорке… Захочешь — не забудешь. Завоевала все закоулочки. Обжила квартиру, везде есть что-то напоминающее о ней. Нужно будет полностью сменить мебель. А то куда ни глянь…

Успокаивающее вкупе с алкоголем начинало действовать. Взгляд Романа упал на шторы. Он не открывал их с того дня, как она попросила. Зачем нужно было запирать его дома на несколько дней? Чтобы спокойно встречаться с любовником? Где она вообще могла пересечься с иностранцем? В больнице? В университете? На улице? Но ведь с ней постоянного находилась охрана… Саша или Коля. Он сам запретил ей выходить из дома одной… В больнице она почти всегда была или с Сашей или с Юрой, в универе — с Баркановым… Из дома утром её забирали, вечером привозили обратно… Какой, на фиг, Рафаэль? Когда? И где?

Господи, Рома, как ты мог на такое повестись? Она лгала. Целенаправленно. Била в слабое место. За пару месяцев слишком хорошо тебя узнала. Была прекрасно осведомлена о твоей патологической ревности. Понимала, что при упоминании другого мужика у тебя сорвёт крышу… А уж после фразы про жидкость, ты вообще должен впасть в бешенство… Любой бы впал… Знала, и всё равно делала… Зачем? И ты ведь чувствовал, что что-то не так… Поверил не сразу. Но пришлось, она произносила такие ужасные вещи…

Ну и придурок ты, Литвин. Ревнивый, безмозглый дебил. Куда делся твой здравый смысл? Отключился начисто. Разве могла та Ксюша, которая три дня назад бросалась прикрывать собой, увидев на лбу след от лазерной указки так с тобой поступить? Она умоляла не выходить из дома и уехать… Держала закрытыми шторы, вытащила батареи из ноутбуков и заклеила все видеокамеры в доме… Съела большую пачку успокоительного за неделю… А три дня назад вообще с катушек съехала. Не давала проходу, не отходила ни на шаг, все время целовала, гладила, трогала. Как будто не могла насмотреться. И ночи были, как в последний раз… Она что-то знала, но почему тогда молчала?

А ты… Господи, как можно быть таким бараном? Слепым бараном. Нет никакого Рафаэля. Случилась беда. Что-то страшное, о чем она не могла рассказать даже тебе. Предпочла молчать и разорвать в клочки сердце. Обоим.

Роман схватил телефон и трясущимися руками набрал Ксюшин номер. Не могла же она подумать, что до него не дойдет? Что через какое-то время он не очухается, не начнёт думать… Значит, собиралась скрыться… Лишь бы успеть… Холодный металлический голос из динамика равнодушно сообщил: "Абонент временно недоступен".

Ксения лежала на разложенном сидении автомобиля и тупо смотрела в потолок. Слёзы иссякли. Наступило опустошение. Она выпустила наружу тщательно скрываемые в последние несколько дней эмоции. Поплакала от души, порыдала, покричала и это сработало как анестезия. Боль вернётся, но пока слегка отпустило, нужно сделать кое-что важное — замести следы.

Вернуть Романа она не рассчитывала. Конечно, через какое-то время он остынет, догадается, что не было никакого любовника, но такую чудовищную ложь наверняка не простит. Пути назад не будет. Слишком больно. Слишком несправедливо. Слишком унизительно. Она бы не простила… А вот приехать выяснять отношения вполне может…

Но пока Тихонов на свободе, Роман всё ещё в опасности. Поэтому она должна выполнить условия полностью. А там… Ксения уже знала как поступит. Бывший муж не должен остаться безнаказанным. Девушка вздохнула, сложила сидение и повернула ключ зажигания. Нужно торопиться. Уже вечер.

Сегодня днём она заезжала в больницу. Написала заявление об увольнении и оставила у себя на столе. Ключи от кабинета отдала вахтёрше на проходной и велела в понедельник отдать Юрию Александровичу. К тому времени он уже должен знать что произошло. Ключи от квартиры завезла Насте.

Купила билеты на самолёт себе, матери и детям на три разные рейса, вылетавшие примерно в одно и то же время из разных аэропортов — в Лондон, Барселону и Анталью. Забронировала отели в этих городах.

Найти её будет не так-то просто. Роману. Если не перехватит сразу, у него не будет возможности искать её за границей. Всё-таки частная фирма, пусть даже такая крутая, ограничена в ресурсах. А вот Тихонов точно знает, где она осядет. И, скорее всего, в ближайшее время там появится. Ксения очень на это рассчитывала. Она будет готова… И Алексей за всё ответит…

*** Москву сковали вечерние пробки. Поток машин двигался с черепашьей скоростью в обе стороны. Ксения нервничала. Нужно было успеть забрать мать, детей и заказать такси в аэропорт. А ещё кое-что купить. Девушка съехала с основной дороги. Как удачно. Всё, что нужно — рядом. Салон связи и аптека.

Ксения внимательно посмотрела на себя в зеркало. Да уж. Вид полоумной наркоманки. Прическа растрёпана, нос и губы распухли от слёз, глаза красные. На блузке не хватает пары пуговиц, шея с синими следами пальцев… Просто нимфа…

Бум… Глухой удар сотряс машину. Только этого ей сейчас не хватало… Черный Ленд Крузер по касательной задел заднее крыло, въехал в столб и остановился. Мужчина на водительском сидении замер, опершись о руль.

Твою мать… Как же не вовремя… Понакупают прав… Ну, что тупишь, ты ж врач, пойди, посмотри что с ним…

Злющая Ксения вышла из машины. Остановилась, постучала по стеклу внедорожника. Водитель был жив, без видимых повреждений, но вел себя странно. Опершись на руль, правой рукой он держался за грудную клетку и тяжело дышал. Шипя сквозь зубы ругательства, девушка открыла водительскую дверь: — Мужчина, с вами всё в порядке?

Ничего не разобрать. Невнятное бормотание. Страдальческое выражение лица. Ксения потрясла его за плечо и наклонилась ближе. Прикоснулась рукой. Кожа была холодной и липкой, крупные капли пота выступили на лбу. Глаза закрыты, губы синие, бледный. Пульс прощупывался с трудом, слабый, примерно восемьдесят ударов в минуту. Да уж. Хреново. Ксения набрала 112.

— Здравствуйте. Нужна кардиологическая или реанимационная бригада. Примерно 74 километр МКАД. Мужчина. ОКС. Кардиогенный шок.

— Охххх… МКАД в том районе стоит в обе стороны… Время доезда минут сорок и больше…

— Издеваетесь? Через сорок минут вы уже констатировать приедете…

— Что нужно делать знаете?

— Знаю, но у меня нет ни лекарств, ни тонометра, ни ЭКГ, ни даже стетоскопа… Ладно… Чем смогу…

— Постараемся побыстрее…

— Поняла. Жду.

Ксения повернулась к мужчине. На вид лет пятьдесят-шестьдесят. Крепкий, поджарый, загорелый. Благородное, мужественное лицо. Наверное в молодости за ним женщины бегали табунами. Да он и сейчас ничего, несмотря на бледный вид и гримасу боли…