Первый шаг Некроманта. Том 3 (СИ) - Страница 1

Три дня спустя после описываемых событий.

Двор Барятинских отдыхал в послеобеденной неге. Все разлеглись по своим углам, и только тоскливое жужжание мух, бьющихся в стёкла, прерывало вялые мысли родовитых владельцев и их слуг. Но так было не везде.

Если отойти чуть подальше от семейного гнёздышка, можно увидеть, как бегают по плацу дружинники, как коптят небо уютные ряды крестьянских избушек вдали и работают мастерские. Одна из них, как раз в полукилометре от резиденции, сейчас кипела жизнью. Насупившийся длинноволосый мастер с аккуратным хвостиком за спиной вот уже десятый час не отходил от зачаровального стола и крепкой рукой водил по стали фокусировочный камень.

Вот-вот он должен был закончить работу, и снаружи ждали совершенно разного пошиба гости. Среди них делец-аристократ Владимир Скаржинский, заехавший в имение по приглашению мастера вместе со своей подругой Еленой Рюминой, баронесса Анна Барятинская, вернувшаяся с конной прогулки, вся раскрасневшаяся и в приталенном синем жакете, а также рыжеволосый Феликс Д’Арманьяк в новом фиолетовом пиджаке и с декоративной шпажкой на поясе, которую он носил сугубо ради важности.

Но самым неожиданным посетителем был Пётр Аничков, успевший сдружиться с мастером Елисеем после нескольких сеансов лечения облысения. К слову, успешных. Все они вели лёгкую непринуждённую беседу, разбавляемую шуточками острого на язык Владимира и уморительными историями из жизни Феликса.

Все они расположились в беседке возле мастерской, которую велел поставить отец семейства Борис Барятинский в подарок сыну, так успешно отдавшему долг своей стране. В поместье уже ходили слухи о подрастающей смене старшим братьям: про ситуацию с двумя личными Брешами Артёма все быстро прознали и обсасывали новость со всех сторон. Недоверие и скепсис поселились во многих умах. Дядья, тётки и остальная родня сомневались в самостоятельности младшего наследника, мол, это братья помогли, чтобы через него спихивать в семейную казну часть Брешей.

Всем доподлинно известно: старшие получат деньги только к зиме, когда отдадут повинность в сто пятьдесят Брешей, но Борису средства нужны сейчас. Вот и придумали схемку…

В этот бред верили не все. Люди видели, как резко изменился молодой барон: как поставил на место зарвавшихся Шеиных и Мещерских, как удачно нашёл инвестора в своё предприятие и сам отъезд в Вологду уже говорил о прорывном характере подрастающего наследника.

Разговоры велись разные, но в одном они сходились по всем пунктам: приезд Артёма Барятинского изменит положение дел в семье. Те, кто не участвовал в травле младшего сына, уже потирали ладошки и посматривали на его обидчиков с нескрываемой ухмылкой.

«Ох, и задаст он им трёпку, мама дорогая, не терпится на это посмотреть», — так они думали, а ещё предвкушали свежие поступления в казну. Все хотели поправить своё материальное положение за счёт Артёма Борисовича, как его почтительно называли между собой. А кто не называл, тех записывали, чтобы потом барону на ушко сказать, дескать, вон такой-то такой-то про вас гадости изволил говорить.

Барятинские уже три года как не давали балов, и престиж семьи упал в Громовце. Потому хозяйка, Ольга Дмитриевна, так раньше любившая светские рауты, сидела сейчас безвылазно в поместье, притворяясь то больной, то занятой, и закисала в самой себе и в склоках с дочерью, мужем и дворней. Средств не хватало ни на что сверх необходимых потребностей. Нет, никто не голодал, но на людях было стыдно показываться во всём старом.

В общем, первых денег ждали как дождя, и как только он прольётся на головы всех верующих и неверующих дальше уже станет неважно, кто что думает. Наследник получит власть.

Но вернёмся к нашим гостям.

Их оживлённую беседу прервал стук открывшийся двери, и все обратили внимание на промокшего от пота мастера. Казалось, у него сейчас голова задымится от усилий вложенных в нож, который он нёс на вытянутых руках.

— Ну-ка, — встал со своего места Скаржинский и первым подошёл к прославленному зачаровальщику. — Хвались, что получил?

Камнезор вдруг подобрался весь, выпрямил спину и с достоинством протянул артефакт аристократу.

— А мне что-то не видно, Владимир Юрьевич, не соизволите сами посмотреть? Старый совсем стал…

Скаржинский улыбнулся и, покачав головой, взял на пробу огненный нож.

— Красота, — повертев в руках, ответил он и повернулся к знатным гостям, — явление чуда! — провозгласил он. — Восставший из пепла гений Елисея снова дарит миру шедевры. Тридцать процентилей, дамы и господа, прошу, — нож пошёл по рукам, а Владимир подмигнул уставшему, но довольному такой похвале мастеру.

— Я восхищаюсь вашим талантом, Елисей, отличная работа, — отметила Рюмина, и это ещё больше окрылило деда.

Настолько, что он готов был пойти на второй заход, лишь бы опять выслушать эту похвалу из милых уст баронессы.

— Поздравляю, — сдержанно кивнула Анна Барятинская, она слабо разбиралась в магии и артефактах.

Пару раз провела изящным пальчиком по лезвию и отдала дальше уже в руки Аничкову.

— Спасибо, Анна Борисовна, и вам, Елена Алексеевна, — поклонился мастер и незаметно вытер повлажневшие глаза.

Некромант умелыми руками ветерана повертел нож, создал несколько простеньких заклинаний, кивнул сам себе и вошёл в азарт. Окружающие смотрели за представлением — огненные шары улетали в небо и растворялись, с каждым разом становясь всё больше и больше. Так тестировали скорость артефакта стихийники и могли сказать: удачно или неудачно вышла вещь.

По лицу Петра Аничкова можно было понять — ему нравится изделие и Елисея это ещё больше заставило молиться за здоровье Артёма Борисовича, так удачно подвернувшегося ему на жизненном пути. Кем бы он сейчас стал? Доживающим свой век бродягой, спившимся, проворовавшимся, без собственного угла. На худой конец, контрабандисты приютили б его, взяв в рабство, и делал бы он единички да пятёрки за краюху хлеба, а не за десять процентов с продажи. Но вместо этого мастер вернул свои навыки в пиковую форму!

— Спасибо, Владимир Юрьевич, за когти василисков, — прошептал он аристократу, — вы ускорили их доставку. Я бы через Феликса долго ждал — у него и своих проблем с лавочкой выше крыши…

— Елисей, это же и моё предприятие. Если что-то нужно, ты всегда можешь обратиться за помощью.

— Ваше благородие… — хотел было расплыться в благодарностях мастер, но прервался, потому что к ним спешил откуда-то конный отряд государственных некромантов. Их «кровавые» погоны можно было узнать издалека.

— Немедленно положите оружие! — крикнул Аничкову главный, ещё свежий выпускник распутинской школы, и направил на него короткий меч, грозно покрывшийся каменной коркой. Ещё чуть-чуть и с него слетит целая серия острых как клыки пуль. Нешуточное заклинание.

— По какому праву? — остановившись, спросил Пётр.

— По такому, что если не послушаешься, будет хуже, старый ты пропойца! — вспылил юноша.

Позади него остальные маги хмуро смотрели в спину руководителю и на бывшего товарища. Аничков опознал несколько старых вояк, с которыми бок о бок сражался в Воркуте.

— Я знаю законы, в чём меня обвиняют?

— Взять его! — не выдержал раздражённый командир отряда, а сопровождающие, не смея ослушаться, выстроились полукругом и бросили в сторону нарушителя соломенные фигурки собак.

Те тут же выпрыгнули, словно из пустоты, и, яростно рыча, принялись окружать Аничкова, вздохнувшего от непроходимой тупости мальца. Вальяжно вертя нож в левой руке, он правой полез к поясу.

— Не смей! Руки, чтобы я видел!

— Да ты успокойся, не нервничай, вот смотри, — Пётр повернулся боком, показывая на флягу, а затем свинтил с неё крышку и отцепил от пояса. — Где вас таких берут? — после этого он жадно присосался к выпивке.

Весь день терпел, хотел было уже бросать под влиянием Елисея, но, видимо, не судьба — неприятности постучались раньше, чем он собрал волю в кулак.