Первый шаг к бессмертию, страницы дневника (СИ) - Страница 27

Том ласково провел тонкими пальцами по ветхим хрупким страницам.

Он столько раз пытался представить, каким образом создаются крестражи, но никогда не думал, что это так просто. Самое “страшное” в приготовлении ритуала - это совершить убийство, остальное находилось на уровне обычной темной магии. По крайней мере, так выглядит на первый взгляд. Единственно, что могло насторожить, это строчки предупреждение - “боль души разорванной невыносима будет”. Боль. Какая мелочь, Том знал десятки заклятий позволяющие успокоить и прекратить любую боль. К тому же, перетерпеть боль, какой бы она не была, это такая малость, в сравнении с бессмертием, которое она даст.

Ладони вспотели, а тело содрогалось от нервной дрожи. Сердце учащенно бьется в груди в ожидании невозможного, в предвкушении осуществления такой заветной мечты.

Выручай комната, на этот раз была небольшой, такой же по размерам как самый обычный учебный кабинет, и абсолютно пустой, если не считать сотен свечей парящих под высоким потолком. Вначале Том хотел спуститься в Тайную комнату, ему казалось, что будет правильно именно там разделить свою душу, ведь потом эта частица его самого, когда-нибудь должна будет освободить Васелиска. Но после некоторых раздумий от этой заманчивой идеи пришлось отказаться, слишком опасно открывать Тайник Слизерина сейчас.

От волнения немного подташнивало, казалось что все это не реально, даже двигаться было трудно.

Том бережно отложил в сторону книгу и достал из своей сумки простой дневник с выгравированными на нем буквами Т. М. Реддл. Пришлось потратить не одну неделю, чтобы наложить защитные чары на него, самые мощные заклятия как светлой так и темной магии теперь заполняли собой эту простенькую книжицу, которой была уготована великая судьба.

Реддл, дрожащими руками положил раскрытый дневник перед собой, достал из кармана мантии волшебную палочку. Теперь нужна кровь, информация для слепого осколка души, чтобы он знал, где ему предстоит храниться, в ожидании, когда он сможет стать новой жизнью своего владельца. Том сделал легкий взмах волшебной палочкой и тихо прошептал проклятье, перед ним появился маленький серебристый кинжал, вокруг его рукояти была искусно вырезана змея. Голова закружилась сильнее, хотя он еще ничего толком не успел сделать. Том взял кинжал и закатал рукав мантии, крови нужно не так уж и много. Холодное лезвие коснулось бледной кожи на внутренней стороне предплечья, резкая боль сейчас казалась нереальной; темные капли теплой крови медленно потекли по руке, по капле срываясь с кончиков дрожащих пальцев на белоснежные страницы дневника. Одно, два, четыре, семь, крупных темных красных пятен расцвели на страницах, впитываясь в бумагу. Том отложил кинжал в сторону и даже не позаботился о том, чтобы залечить глубокий порез. Осталось лишь заклятье, ведь это так просто. Он уже убил человека, даже трех (четверых, если считать несчастный случай с Миртл), значит, его душа должна быть достаточно повреждена, чтобы разорваться. Том сделал над собой усилие, чтобы его голос не дрожал, когда он начал произносить проклятье. Его формула была старой, с тех времен, когда приходилось целиком произносить все действие чар, до того как широкое применение получили короткие, кропотливо выведенные формулы. А может, просто не удалось подобрать одно слово, способное разорвать душу и сохранить ее осколок.

Последние слова сорвались с бледных обескровленных губ юноши. На мгновение, он даже подумал, что где-то ошибся, потому что сразу ничего не произошло…

Грудь разорвалась от боли, все силы словно в один миг иссякли, кровь закипела, он чувствовал как она горит в его жилах, причиняя невыносимую боль. Юноша пошатнулся и упал на колени, прижав руки к груди, тихо хрипел, он, отчаянно пытаясь вздохнуть, но не мог. Он почувствовал во рту привкус крови, жжение в глазах, словно они готовы были вот-вот лопнуть, хотелось кричать из последних сил, но тело не слушалось. “Я умираю” - липкий страх сковывал разум, но как только эта мысль пронзила его сознание, боль начала отступать, сжиматься в один ревущий комок, Том жадно вздохнул, чувствуя, как холодный воздух проникает в горящие легкие. Реддл лежал на холодном каменном полу, чувствуя лишь острое жжение в груди, он с трудом мог пошевелиться. По коже прошелся резкий болезненный зуд, словно ее пытаются содрать слой за слоем по маленькому кусочку, всем телом Том чувствовал невыносимый жар, словно он стоял впритык к огромному костру. Крик сам вырвался из груди, хриплый отчаянный измученный, Том увидел как от его тела отделяется что-то напоминающие белый прозрачный дым, услышал громкий лихорадочный шелест страниц. “Дым”, отделяющийся от тела слизеринца устремился к дневнику, начал парить над ним, становясь чуть плотнее, приобретая форму, он тянул за собой тело Том, приподнимая его до тех пор, пока юноша снова не встал на колени. Все в мгновение прекратилось, Том тяжело дышал, и не в силах поверить в это, смотрел на силуэт парящей над дневником.

Это был он сам, такой же Том Марволо Реддл, только полупрозрачный, его голова безвольно повисла, глаза мирно закрыты, Том, сам не зная зачем это делает протянул руку к собственному призраку, но не успел прикоснуться, как Прозрачный Том открыл глаза и медленно склонив голову набок насмешливо уставился на своего хозяина, стоящего перед ним на коленях, истекающего кровью, дрожащего, бледного, обессиленного. Лицо призрака исказила жестокая, почти звериная улыбка и он что-то прошипел. Страницы дневника снова начали безостановочно перелистываться, впитывая в себя часть души, поглощая ее, сохраняя на бумаге. Призрак становился все бледнее и бледнее пока окончательно не исчез.

Том обессилев, упал на спину, дрожащей рукой стер с губ кровь.

Он это сделал, он смог!

Радость охватила его и Реддл рассмеялся. Громко, счастливо, но отчего-то в его смехе совсем не было жизни.

Счастье от победы над смертью неестественно быстро пропало и Том тихо зарычал, от внезапно нахлынувшей на него волны гнева, юноша, пошатываясь, поднялся на ноги, чувствуя как ярость разливается по венам, заполняет все его сознание, жаждет крови, мечтает причинить боль….Но не успел Том ничего сделать, как волна чувств угасла, потухла окончательно, все чувства и желания потухли в один момент оставляя пустоту, полную апатию, из которой расползлась, подобно лозам дьявольских силков, удушающая печаль и тоска. Том никогда раньше не испытывал это чувство так ярко, он оперся о холодную каменную стену, чувствия, что от переполняющих его чувств, в глазах появилась предательская резь. Нет, он никогда раньше не плакал и теперь не собирается, чтобы с ним не происходило.

Эмоции сменялись все быстрее, Том уже не мог понять себя, затерялся в собственных ощущениях, он чувствовал, как его разорванную душу лихорадит, это, должно быть и есть та “боль”, о которой было написано в книге. Да как такое можно назвать болью?! Это безумие, Том сидел на полу, прижавшись спиной к холодной голой стене, обхватив руками голову и прижав колени к груди, то яростно рыча, то судорожно вздыхая, пытаясь дышать, даже когда от тоски в горле появлялся удушающий комок. Эмоции сменялись постоянно, то медленнее, то быстрее, Реддл не мог уже в них разобраться не мог понять, что он сейчас чувствует на самом деле, а что является последствием заклятия, уже не мог даже разобраться в собственных мыслях. Ослабленное тело дрожало, голова кружилась, зрение стало не четким, рукав мантии над глубоким порезом пропитался кровью.

Время шло, тянулось невыносимо медленно, но все же двигалось вперед. В книге было написано “несколько часов”… а потом душа должна успокоится, но сейчас казалось, что это не прикатится никогда.

Но так лишь казалось, минуты медленно ползли, сливаясь в часы, успокаивая бурю в душе, оставляя лишь физическое изнеможение. Том тихо рассмеялся. Выдержал. Выжил. Вынес-таки все. Теперь уже все окончательно позади. Реддл прислушался к своим ощущениям, эмоции все еще были не стабильны, но их изменение стало предсказуемым, а сила чувств настолько ослабла, что была почти не заметна, такие перепады будет легко скрыть от окружающих, нельзя же до завтрашнего дня оставаться в выручай комнате.