Первый шаг к бессмертию, страницы дневника (СИ) - Страница 1
========== Глава 1 Конфискованная книга ==========
Порывы холодного ветра больно бьют по лицу, оглушительный шум дождя окутывает сознание. Этот дождь повсюду разрезает прохладный воздух, впитывается в и так уже мокрую землю, пробивается через кроны деревьев, болезненно шипит, соприкасаясь с темной водой Черного озера. Этот ливень стер из мира все краски, оставив лишь серые бездушные тона.
Том сидел недалеко от берега озера, невидящим взглядом уставившись на неспокойную воду, словно и не замечал непогоды вокруг себя. Его школьная мантия промокла насквозь, тело нервно дрожало, пытаясь сохранить остатки драгоценного тепла, мокрые волосы липли ко лбу, лезли в глаза. Но это неважно сейчас. Этот дождь успокаивает боль. Боль в его только что разорванной душе, которую не в состоянии заглушить ни одно умиротворяющее зелье. Очередной порыв сильного ветра сбивает дыхание юноши, дрожь усиливается.
В книгах про это не было сказано ни слова!
Том отчаянно сжал в руках черный дневник, пытаясь отвлечься от собственных чувств, но это не помогло. Прошло всего несколько часов с тех пор, как он разорвал свою душу, а ему кажется, что прошла уже как минимум неделя. С первой же секунды ритуала с ним начало происходить что-то необъяснимое. В книгах были написаны предупреждения о приступах боли искалеченной души, но Том всегда думал, что боль эта будет физической. Как же он ошибался! Вместо физической боли, которую можно легко унять заклятиями или зельями, он начал испытывать постоянно сменяющиеся эмоции: панический страх внезапно сменялся жгучей яростью, которая в свою очередь преобразовывалась в удушающую тоску; с этими эмоциями было невозможно справиться, они не поддавались контролю и в первые минуты после создания крестража, Том думал, что сойдет с ума, но спустя час стало гораздо лучше, и, хоть эмоции по-прежнему беспрерывно сменялись, выносить это стало легче. Так было, пока он не вернулся в гостиную Слизерина, где его захлестнула невыносимая волна душевной боли, которую он ощущал при взгляде на любого из волшебников. Сердце болезненно сжимается, дышать становится труднее, а от взволнованных взглядов друзей разорванная душа, словно воспламенялась, неспособная вынести их присутствия. В тот момент лучшее, что мог сделать Том - это бежать как можно дальше от них всех, прочь из замка, просто скрыться там, где никого не будет, дать своей душе еще немного времени, чтобы пережить разрыв.
И теперь он сидит возле Черного озера, насквозь промокший, сжимая в руках дневник и пытаясь усмирить противную дрожь в теле. Реддл не сводил взгляда с темной обложки дневника, она словно отталкивала воду, оставалась совершенно сухой, а внутри этой книжицы, в самой глубине ее страниц, Том чувствовал ее… часть своей души, которая сейчас была так безмятежна, так спокойна, словно спит, в ожидании момента, когда сможет воскреснуть вновь. От этих мыслей на душе становится теплее, юноше не в силах сдерживать рвущийся наружу ледяной смех. Он сделал это! Смог сделать первый шаг к его личному абсолютному бессмертию, это невозможно, непостижимо и так реально! Его смех смешивался с шорохом дождя, Том сильнее сжал в руках дневник, ощущая приятное, едва ощутимое тепло, исходящее от его кожаной обложки, чувствуя, как внутри крестража бьется сердце…
- Том, Том! - взволнованный девичий крик вывел Тома из этого странного оцепенения, все счастье от победы над смертью мгновенно исчезло, и душа его заполнилась жгучим гневом и щемящей болью, как будто ее голос напомнил ему, что он утратил что-то невероятно важное в этой жизни.
Реддл поднялся на ноги, обернулся и увидел через пелену дождя, как с небольшого склона к нему бежит насквозь мокрая светловолосая девочка в форме Слизерина. Генриетта Гринграсс, ее он сейчас хотел видеть меньше всего на свете. Почему-то после создания крестража присутствие этой девчонки вызывало в нем самую острую боль и невыносимую тоску, и это было странно, ведь Том встречался с ней уже с пятого курса, и сейчас он не мог понять, что же в ней такого, что его израненная душа не в состоянии вынести ее присутствия.
- Том, наконец-то я тебя нашла, - Генриетта остановилась в нескольких шагах от Тома, чтобы перевести дыхание после бега и убрала мокрую челку со лба. Девушка даже не заметила, с какой ненавистью на ее смотрит Реддл и что при ее приближении он отступил назад, сохраняя между ними дистанцию, - Мы уже несколько часов тебя ищем, Эйвери и Руди пошли тебя в Запретном лесу искать, Руквуд и Блек до сих пор подземелья обыскивают, а Ивена поймал смотритель, когда мы из Замка пытались выбраться… мы с ним вместе были… Том, что… с тобой случилось? - она сделал шаг навстречу юноше.
- Не подходи, - угрожающе тихо произнес Реддл, его голос почти не было слышно из-за шума дождя. Том еле сдерживал свой гнев, от звука голоса Генриетты у него закружилась голова, его начало мутить, дыхание сбилось от новой волны гнева. Если она подойдет ближе или еще хуже - прикоснется к нему, это будет не выносимо… одно ее присутствие для него словно пытка.
- Том… - испуганно сказала девушка, глядя на юношу, с волнением и страхом. Она замерла на месте на несколько секунд, словно пыталась подыскать верные слова, прежде чем заговорить: - Мы все очень за тебя переживаем, - ее глаза наполнились слезами, в голосе слышалась искренняя забота, от чего Том испытал такую невыносимую боль, что едва смог устоять на ногах. Да что же это такое? Почему именно она вызывает у него такие сильные чувства, что с ней не так…
- Что с тобой произошло? Прошу, расскажи, мы поможем тебе, - теперь она почти умоляла его, - я сделаю все для тебя, Том… только скажи…
- Замолчи, замолчи, замолчи немедленно! - голос Тома сорвался на крик, он отступил от девушки еще на пару шагов, смотря на нее со смесью ненависти и страха. Невыносимо… ее присутствие невыносимо, невозможно, болезненно… как она это делает? Почему… Он заметил, как она медленно шевельнулась, собираясь подойти к нему, и тут же выхватил из кармана намокшей мантии волшебную палочку и нацелил на нее.
- Том… что ты делаешь? - в ужасе спросила Генриетта, - Том, милый…
Яркая вспышка разорвала пелену серого дождя, озарила берег Черного озера, раздался коротки девичий крик. Генриетта лежала на мокрой грязной земле, зажимая правой рукой левое плечо, сквозь ее тонкие бледные пальцы сочилась кровь, но она не сводила испуганного непонимающего взгляда с Тома, девушка хотела что-то сказать, но так и не успела.
- Не смей идти за мной, - приказал Реддл, изо всех сил стараясь говорить так, чтобы его голос не дрожал, и быстрым шагом пошел прочь.
***
Том Реддл что-то неразборчиво прошептал во сне. Он около пяти часов провел в общей гостиной Слизерина за чтением книг; все студенты давно разошлись по своим спальням, а он продолжал просматривать главы старых фолиантов, пытаясь найти нужный ритуал. В итоге он так и заснул, сидя в уютном кожаном кресле возле камина; книга, которую он читал, сейчас лежала у него на коленях, открытая на главе “темномагические проклятия”. Лампа, стоящая на столике рядом отбрасывала мягкий зеленый свет, от которого лицо юноши казалась еще худее, чем было в жизни: четко очерченные скулы, бледная кожа и темные тени под глазами от постоянного недосыпания.
Пара верхних пуговиц рубашки Тома были расстегнуты, зеленый в серебристую полоску галстук сильно расслаблен; на диване рядом, среди разбросанных книг, бесформенной кучей валялась помявшаяся школьная мантия.
Со стороны лестницы, ведущей в общую спальню мальчиков, раздались торопливые шаги, и Реддл нервно вздрогнув, проснулся.
- Доброе утро, милорд, - веселый и бодрый голос юноши казался через чур громким в тишине, окутывающей все это время гостиную. Нарушителем покоя оказался Рудольфус Лестрейндж - высокий широкоплечий юноша с узким лицом и непослушными взлохмаченными русыми волосами. Рудольфус был одет в спортивную форму для квиддича, в руках держал свою метлу и весело смотрел на только что проснувшегося Реддла.