Первый контакт (сборник) - Страница 234

Но у Бена и без того хватало поводов для отчаяния. Салли горела в лихорадке. Да, она немного отдохнула и подкрепилась, но существо пожирало ее изнутри.

Бен с горечью понимал, что допустил ошибку, выгнав существо из тела Салли в первый раз. Ради этого он заставил Салли страдать. В тот раз существо бежало, хватаясь за последнюю возможность выжить. И все-таки бежало. Не потому, что его заставили,— просто оно испугалось. Но существо сообразительно. Оно догадалось, что Бену все равно придется разрядить накопленный положительный заряд. И тогда его мучения закончатся. Надо только перетерпеть, а потом можно будет отыграться.

Галактический флот смыкал ряды, чтобы уничтожить катер. Салли что-то бормотала в бреду.

— Нужно заставить существо выйти! — вслух отчаянно рассуждал Бен.— Вытащить его! Физически! Не важно как! Это всего лишь скопление электронов. Заряд в комочке. Заряд...

Электроны. Соединенные вместе электроны. Нечто на грани между энергией и материей. Что можно сделать с электрическим зарядом? Как заставить его двигаться, как избавиться от него, используя им же созданное напряжение? Что делать со сгустившимся зарядом?

— Заряд в комочке... заряд в комочке...— бормотал Бен, и капельки пота выступили у него на лбу.— Салли умирает, а я думаю о заряде в комочках — об этом знают даже дети в детском саду! А-а-а!

Он бросился к приборной панели и безжалостно вырвал оттуда телефон ОС. Содрал крышку и вздрогнул, коснувшись проводков. Потом вынул конденсаторы и выпрямитель, сложив их в изолированную трубку. К прибору присоединил шарики-электроды, а к зажимам пластины усилительной трубки телефона подвел длинный гибкий провод. Стараясь изо всех сил, Бен собрал контур и присоединил его к току телефона. Бен рассчитывал на последнюю пластину трубки, которая еле заметно пульсировала. В ней был ток с переменным напряжением, которое менялось с частотой сто миллионов колебаний в секунду, но направление тока оставалось постоянным. Амплитуда колебаний напряжения доходила до тысячи вольт и более. Потея, Бен проверил прибор и подошел к Салли. Его трясло и от ненависти, и от страха. Он выключил свет. Салли ярко сияла в темноте. Ускорившийся метаболизм существа довел ее почти до полного истощения. Бен коснулся щеки девушки электродом и нажал на провод, ведущий к пульсирующей пластине конденсатора. Сияние тут же исчезло.

Так просто.

Бен злился на себя за то, что не додумался до этого раньше. Даже дети в детском саду знают: если одна из пластин конденсатора заряжена положительно, а вторая соединена с изолированным телом, то свободные электроны перейдут в конденсатор. Стоит убрать конденсатор — и электроны останутся в нем. Если емкость конденсатора и используемое напряжение достаточно велики, можно «выкачать» все свободные электроны. А существо — не что иное, как их скопление.

Но оно обладает упорством. Оно живое, разумное и способное к ненависти. Подобный организм, образно говоря, станет цепляться зубами и когтями за свою добычу, пытаясь противодействовать любому напряжению. Но если постоянному напряжению сопротивляться можно, то хаотично меняющемуся — нельзя. Пульсация настроенной Беном пластины и резкие скачки напряжения сломили сопротивление существа. От такого тока существо испытало потрясение. Оно оказалось в тисках, как крыса, в горло которой вцепилась собака. Эти тиски сжимали и отпускали существо сто миллионов раз в секунду. Такую пытку выдержать невозможно. Хватка существа ослабла, его непреклонность поколебалась, и оно сдалось — возможно, даже не успев опомниться! Его втянуло в конденсатор, а выпрямитель не дал ему выйти оттуда. Теперь оно оказалось заточенным в маленьком приборчике на ладони у Бена. И Бен чувствовал себя триумфатором.

Он включил освещение и осторожно положил конденсатор, удостоверившись, что под ним нет проводника. Тут нужен был материал с бесконечно высоким сопротивлением. Бен надел ботинки на изолированной подошве, взял счетчик Гейгера и направил его на конденсатор. Прибор молчал. Бен поднял Салли на руки и снова отнес ее на кровать. Салли еще бредила, ее глаза ничего не видели, но причина лихорадки уже была устранена. Скоро она придет в норму, хотя поначалу, конечно, будет очень слаба.

Бен вернулся в кабину. Его взгляд горел ненавистью. Он смотрел на свой прибор с нескрываемым злорадством. Отключив его, он разрядил пластину. Шарик, которым он касался щеки Салли, ярко заискрился, это было видно даже при свете. В конденсатор попало не одно существо. Собранные вместе, попавшиеся в подстроенную Беном западню, они не могли перескочить на металлическую обшивку катера и ярко сверкали на электроде. Бен повернул в сторону шарика счетчик Гейгера — тот отчаянно затрещал. Бен убрал счетчик.

— Ага-а-а! — громко крикнул он.— Вы здесь? И вы знаете, что попались? — Бену показалось, что его захлестнула волна ненависти. В ответ он усмехнулся.— Вы хотели убить Салли? Ловко! Понимаете вы меня или нет, но, наверное, догадываетесь, что сейчас будет, верно?

Бен достал маленький позитронный пистолет и прицелился в шарик на расстоянии нескольких дюймов. Тот сиял пульсирующим, зловещим светом. Бен нажал на курок, и от пистолета распространилось красноватое излучение. Шарик ослепительно вспыхнул. Раздался немой, но почти невыносимый вопль — в нем была и боль, и злоба, и ненависть.

А потом остался только металлический шарик, соединенный с конденсатором, и провод. Счетчик Гейгера на них не реагировал. Бен облизнул губы. Его месть еще не закончена. Он опять выключил свет. Сияние обнаружилось на кресле пилота. Бен подкрался к нему и прикоснулся электродом. Сияние пропало. Бен повернул выключатель и разрядил пластину. Шарик заискрился. Правда, не так ярко, как раньше. Теперь в ловушке оказалось только одно существо. Бен недобро рассмеялся и выстрелил по электроду из пистолета. Существо издохло с беззвучным криком.

Тем временем Салли перестала бредить и тихим голосом позвала Бена. Он прибежал к ней со стаканом воды. Его по-прежнему обуревала ненависть.

— Я убил многих из них! — громко объявил он,— Я их всех достану! Всех уничтожу! Они мучили тебя. Они могли убить тебя! Я отомщу...

Салли чуть заметно улыбнулась. Она была истощена и очень слаба.

— Надо всем рассказать, как бороться с чумой, если она появится где-то еще...

И тут Бен вспомнил. Салли еще ничего не знала, но надежды на спасение не было. Он убивал существ, потому что они вредили Салли. Но незадолго до этого он слышал приказ и никак не мог помешать его исполнению. Хуже того, чума уже распространилась по свету. В новостях несколько часов назад упоминали, что крейсер Галактической комиссии приземлился на Фароне с почтой для местного комиссара. Он же должен был подписать текущие документы, что бы ни случилось! Были соблюдены все санитарные нормы. Но никому и в голову не пришло, что электрическим зарядам они не страшны. Так чуму занесли на Галату, где теперь женщины умирали тысячами, а тела тысяч других светились, испуская космические лучи.

Бен все рассказал Салли.

— Мы должны сообщить,— настаивала она.— Даже если мы погибнем, Бен...

— Дорогая,— с горечью возразил Бен,— ты же знаешь этих штабных. Как только мы выйдем на связь, все корабли разом кинутся, чтобы уничтожить нас. Нас быстро разыщут. Если мы успеем передать информацию, а они сумеют записать ее... рано или поздно, когда погибнут еще миллионы, наши сведения распространят как результат блестящих исследований под руководством какой-нибудь «медной каски». Но мы уже умрем, а наши имена будут обесчещены. Нас посмертно опозорят, а какая-то сволочь припишет себе наши заслуги и украсит толстый живот очередной наградой.

— Может, это будет женщина,— сказала Салли. Она лежала на кровати и нежно смотрела на Бена.— Среди штабных есть женщины, и они еще хуже мужчин. Но не стоит порицать их, Бен. Они — важные птицы и занимают высокие посты. Они должны сохранять достоинство и потому становятся напыщенными и глупыми. Если бы они понимали, что всех интересует их работа, а не они сами...