Первый контакт (сборник) - Страница 231

Но дистанция между ними оказалась миль в двадцать. Они могли бы пройти еще ближе друг к другу, если бы на военном корабле не вспыхивали так ярко щиты противометеоритной защиты. Благодаря им крейсер и катер успели разойтись в последний момент. К этим заранее непредсказуемым маневрам прицелы приспособиться не успели. Вспышки огромных прожекторов на фронтальном экране регистрировались в сдвинутом спектре. Относительная скорость двух кораблей составляла существенную долю от скорости света.

Маленький катер скрылся из поля зрения детекторных экранов крейсера. Бен стал тормозить, столь же резко, как и разгонялся. Теперь у флота были данные о траектории движения катера, по которой можно вычислить ускорение. Они наверняка решат, что после встречи с кораблем-охотником Бен отклонится от курса в ту или иную сторону. Но, так или иначе, они будут считать, что Бен продолжает полет.

Флот построится в сеть и примется прочесывать весь сектор, чтобы поймать преступников — носителей вируса чумы, погубившей половину населения Фароны. Хотя причиной эпидемии стала спесь штабных крыс, все средства, имеющиеся в распоряжении Галактической комиссии, будут брошены на уничтожение маленького катера. Огромные боевые корабли войдут в гиперпространственные тоннели, чтобы добраться до места охоты быстрее света. Громадные авианосцы с истребителями и разведчиками на борту где-то в парсеках отсюда покажутся мерцающими точками, а через мгновение возникнут рядом, причудливо покачиваясь в пространстве. Корабли поменьше примутся рыскать повсюду в поисках катера, на борту которого только двое — мужчина с усталыми глазами и бледная от страха женщина. На выполнение задачи через сутки после встречи катера с крейсером мобилизовали больше полумиллиона солдат и тысячу судов. Для штабных крыс это был знаменательный день: то-то они дали волю своему чванству, раздавая указания и по три раза требуя подтверждения того, что они выполнены.

Но они предполагали, что Бен продолжит бегство. В действительности же он снизил скорость настолько, насколько позволяла мощность преобразователя. Небольшой катер медленно подкрался к метеоритному потоку, внедрился в его гущу и с постепенно убывающей скоростью лег в дрейф по направлению к афелию безымянной кометы, в окружении массы камешков и глыб, многие из которых по размеру приближались к астероидам. А флот в это время искал корабль, который должен был мчаться во весь опор.

— Ну, теперь-то они нас не найдут,— устало сказал Бен, наконец выключив тягу.— Как ты себя чувствуешь?

— Мне... хорошо, кажется,—тихо ответила Салли.

Она сидела в кресле, которое Бен изолировал от пола. Периодически он снимал показания со счетчика Гейгера. И каждый раз тот трещал. Метаболизм существа каким-то образом предусматривал испускание лучей. Электрический метаболизм. По сути, существо представляло собой организованные электрические заряды. Это не так уж невероятно — ведь они играют важнейшую роль в работе клеток, в том числе и человеческих. Взаимодействие электрических зарядов и вещества привело к возникновению жизни на Земле, а без заряда материя становится мертвой. Исследования шаровой молнии показали, что энергия способна самоорганизовываться и контролировать свои масштабы. Вот почему организм с чисто электрической природой вполне мог существовать.

Поэтому Бен изолировал кресло. После того как существо впервые покинуло тело Салли и обследовало корабль, Бен надеялся, что оно повторит экскурсию. Казалось, оно страдало от любопытства. Бен принялся доставать различные предметы — от камер до позитронного пистолета, единственного оружия на корабле. Он подносил предметы к Салли и давал ей прикоснуться к ним. Бен рассчитывал раздразнить существо, чтобы заставить его отправиться в новое путешествие. Но безуспешно. Счетчик Гейгера, нацеленный на Салли, трещал с прежней интенсивностью, ни чаще, ни реже. Чуть дрожащим голосом она объясняла, что чувствует, как в ее теле поселилось активное, но очень терпеливое и самодовольное создание. И оно будто мурлыкало.

Досадно. И все же проблема выходила за рамки традиционной медицины, поскольку речь шла не о микробах и не о сложном взаимодействии ферментов и прочих биологических механизмах. Проблема была в самом существе. И Салли трое суток просидела в изолированном кресле.

— Не знаю, насколько оно разумно,— мрачно сказал Бен на второй день.— Сомневаюсь, что можно определить коэффициент его интеллекта. Но оно любопытно, принимает решения и у него проявляются эмоции. Возможно, какой-нибудь суперортодоксальный ученый сказал бы: мол, у вас нет доказательств, что вы имеете дело с живым организмом. Ну и пусть. Существо способно обходиться без связи с каким-то определенным типом материи, но не является независимым от нее. Его средой обитания служит вещество. И оно предпочитает тебя, а не меня или кусок металла. Ты погибнешь, если оно задержится в твоем теле надолго, и тогда оно станет охотиться за другим хозяином. Это, должно быть, и происходило на Фароне. И оно наверняка может размножаться, если уж оно живое. Но за время твоего перелета с Фароны существ не стало двое. Похоже, что и сейчас оно не приступило к размножению, а ведь прошло довольно много времени. Может быть, оно понимает, что ты — единственная женщина здесь, и если ты умрешь... Оно вроде бы питается жизненной силой твоего тела, но не может получать энергию от металла или от меня. Это... настоящий людоед, живущий за счет других. За счет тебя. Пусть уж оно лучше взялось за меня бы!

Сидя в кресле, уставшая Салли отвечала тихим голосом:

— Думаю, положение безнадежное. Да, здесь только одно из этих существ, но оно убьет меня. Нам его не остановить. Я могла бы надеть герметичный скафандр, ведь оно может передвигаться только по проводнику. Тогда оно оказалось бы словно в тюрьме и не сумело бы покинуть меня. И я вышла бы через шлюз, чтобы существо уже никому не причинило вреда. Мы же... не можем нигде приземлиться, пока существо живо. Мы не можем занести чуму на другую планету, как это произошло на Фароне! Я... была там, Бен!

— Неужели ты думаешь, что я позволю тебе выброситься в шлюз? — с жаром воскликнул Бен,— Оставлю тебя в космосе?

— Я бы этого хотела,— робко сказала она.— Или выстрели в меня из позитронного пистолета.

— Я бы с удовольствием выстрелил в это существо,— мрачно заметил Бен.— Как твои ощущения?

— Думаю, нормально. Только мне как-то не по себе. Существо чем-то недовольно.

Бен кивнул, сжав губы.

— Надеюсь, мы выкрутимся. Оно должно быть скоплением свободных электронов, образующих живой организм. Оно не может быть ничем иным! Его метаболизм предусматривает испускание космических лучей. Такое излучение невозможно без положительных зарядов. Если ты изолирована, твое тело накапливает положительные заряды, и это рано или поздно приведет к нейтрализации свободных, пусть даже организованных, электронов, из которых состоит существо. Может быть, оно погибнет, даже не понимая отчего. Оно вызывает у людей болезнь. А что, если мы можем вызвать болезнь у него?

Бен не мог прикоснуться к Салли, чтобы не произошло разрядки положительного потенциала, который они накапливали в ее теле. Или, скорее, само существо накапливало в ее теле во вред себе. Они решили убить существо продуктом его же собственного метаболизма, задушить его положительными зарядами, которые оно само производило, подобно тому как человек задыхается в углекислом газе, который неизбежно выделяется при дыхании.

Казалось, Салли ушла в себя. Она почти ничего не говорила, а если и говорила, то с явным трудом. Наконец на третий день она глубоко вздохнула и сказала:

— Прости... Бен, но я больше не могу. Существо страдает, и оно заставляет меня страдать вместе с ним. Я больше не могу!

Бен протянул руку и коснулся ее запястья. Оно мгновенно осветилось. Существо собралось в комок, оно стремилось выйти. Это было заметно даже в освещенной кабине. Стоило Бену дотронуться до Салли пальцем, как пробежала искорка. И все. Но Салли испытала облегчение. Она даже слабо улыбнулась.