Первый контакт (сборник) - Страница 230

— Есть один метеоритный поток,— начал объяснять он,— Нам нужно время и покой для того, чтобы составить план. Я полечу к этому потоку и приму его направление. Мы окажемся среди миллионов осколков, летящих к афелию по стопам кометы, которую никто никогда не видел. Там мы выключим двигатель, и, если будем осмотрительны, нас никто не засечет. Припасов у меня хватит надолго. Когда мы окажемся на приличном расстоянии даже от самых удаленных планет, то снова включим двигатель, и тогда отправимся... куда, Салли? На Сириус? На Ригель? Я слышал, у Ригеля есть несколько новых колоний, где дела идут ни шатко ни валко и куда эти пузатые штабные крысы еще не дотянулись.

Бен сел в кресло пилота, даже не включив свет, и развернул катер. Преобразователь все еще питался за счет брошенного в него браслета, который теперь находился в специальной камере в виде бесконечно тонкой проволоки. Преобразователь и двигатель работали с высокой эффективностью. Теоретически при стопроцентном КПД масса топлива, необходимого для поддержания определенной скорости в вакууме, должна равняться массе, которую корабль приобретает при этой скорости. На практике, конечно, топлива требовалось много больше. В космосе для достижения из состояния покоя скорости сто миль в секунду расход топлива составлял порядка миллиграмма расщепленной материи на тонну массы корабля. Легкому катеру топливом служил углерод, извлекаемый воздухоочистителем из обычного углекислого газа. Бен использовал грязную посуду, и запасы топлива периодически оказывались чрезмерными, хотя он вел катер на высоких скоростях. Браслет весил две унции. Около шести тысяч миллиграммов. Электрический механизм был сломан, но самого браслета с избытком хватило бы на межпланетный перелет.

Но Бен никуда пока не собирался. Перед ним на экране появился бело-голубой карлик и его система с несколькими планетами. Было там и изображение метеоритного потока с наклонной к эклиптике траекторией. С такой картой навигация становится необычайно легкой, особенно если используешь для проверки детекторные экраны. Бен включил подсветку приборов на половину мощности. Потом ввел в компьютер настройки двигателя.

— Бен,— послышался сзади дрожащий голос Салли.

— Да?

Его одолевали невеселые мысли. Ему было не по себе. Салли уже не сможет вернуться к нормальной жизни. Он сам тоже должен исчезнуть. Задетые за живое «медные каски» поднимут ужасный шум из-за того, что Салли действительно нарушила карантин на планете, где от чумы погибло десять миллионов человек. Отныне и навсегда Салли и Бен были вне закона. Им оставалось жить в изоляции или сменить имена и документы, что на цивилизованных планетах сделать непросто. Они хотели пожениться. Бен знал, что для Салли церемония много значила. А ведь ему еще предстояло найти способ зарабатывать на жизнь, притом что он не мог пойти пилотом или лейтенантом-техником в Космический флот, поскольку всех туда поступавших тщательно проверяли.

— Бен,— повторила Салли. Она была чем-то встревожена,— Это опять здесь! Оно... оно на ножке твоего кресла.

Он осмотрелся. Уже на подлокотнике. Бен попробовал прикоснуться к мерцающему пятну пальцем. Никаких ощущений, правда, оно исчезло. Но теперь светилась рука Бена! Она испускала слабое белое сияние. Такое же, как было у Салли. Но вскоре оно пропало. Бен видел отражение своего лица в стекле циферблата. Оно светилось. Остальное тело оставалось темным. Бен ощутил неопределенное, слабое подергивание в голове. Как будто его мозг зондировали. Если существо пытается проникнуть в его мысли, это уже слишком. Настоящего контакта, впрочем, не произошло. Бен не смог бы общаться с существом. Но он чувствовал его эмоции. Это обнадеживало, но само по себе было довольно неприятно. Бен понимал, что существо разочаровано. Оно оказалось не в состоянии прочесть его мысли. Но оно явно было настойчиво, целеустремленно и обладало незаурядным терпением.

Лицо Бена перестало светиться. Зато ярко засияла рука. Он внимательно осмотрел ее. Облако замерцало, как будто в тревоге. Бен опустил руку к навигационным приборам. Казалось, на долю секунды они вспыхнули. Потом все исчезло.

Салли невольно вскрикнула. Бен обернулся й отчетливо увидел ее, хотя в кабине было совершенно темно. Лицо, шея и руки девушки светились белым. Слабое сияние было заметно даже сквозь одежду. Счетчик Гейгера затрещал...

— Я опять... заразилась чумой,— еле слышно произнесла Салли.— Теперь я вижу. У меня те же ощущения, что и раньше. Такое чувство, будто есть... внутри меня... что-то самодовольное... и жадное, и... оно ждет чего-то, и... словно мурлычет.

Бен Шолто облизнул губы. То, что существо оставило тело Салли и совершило экскурсию по кораблю, натолкнуло его на мысль, что это и есть одна из любопытных форм жизни с Лоры. Но теперь Бен вдруг понял истину. Чума не стала бы заглядывать внутрь приборов или исследовать металлический каркас кресла, как не стала бы пытаться проникнуть в чужой мозг. Обычная чума не стала бы. А эта действовала иначе. Чума Фароны вовсе не была болезнью, чье летальное воздействие на организм вызывалось токсинами. Чума Фароны — это существа. Они проникали в ткани женских тел, как и в металл. Они каким-то образом питались за счет чужих жизненных сил. И женщины погибали.

Десять миллионов умерло на Фароне из-за существ, завезенных с Лоры. Они не могли прибыть на одном корабле в подобном количестве, учитывая, что женщины оставались живы от двух дней до двух недель после того, как их тела начинали светиться. Нет. Существа должны были как-то размножаться. Терпение и решительность, которые ощутили по очереди Бен и Салли, возможно, объяснялись тем, что существо понимало — некоторое время оно будет оставаться в одиночестве.

И тело Салли служило домом существа, одного из тех, что погубило половину населения Фароны. Оно проникло внутрь ее и жадно ожидало чего-то. И мурлыкало в предвкушении.

Вселенная продолжала вращаться. Галактике до этого дела не было. Апелляционная коллегия службы администрации, расположенная на Арктуре-Н, отвергла петицию, подписанную более чем тремястами миллионами жителей четырех планет Алголя. Они хотели подавать жалобы прямо в Галактическую комиссию, минуя погрязшую в рутине службу администрации. Но коллегия решила, что петиция побуждает ее к действиям, что само по себе беспрецедентно, хоть и выходит за рамки ее компетенции. В прошении было отказано.

Подкомиссар Фрайна-VII женился на дочери комиссара и с помпой отправился к месту нового назначения на военном корабле галактического класса.

Один чиновник администрации обнародовал факт, что в уставе колонизационного кооператива Аллиота не хватает двух запятых и одной точки с запятой, и, следовательно, семь миллионов человек не имеют права на построенные ими города, заводы и все остальное, так что их место может занять любой желающий, кто представит должным образом оформленные документы. Чиновнику прочили большое будущее в администрации.

Один капитан Космического флота предпочел уйти в отставку, чем выполнить приказ и выселить людей с планеты

Квенн «любыми средствами», вследствие чего был арестован. Взяли под стражу капитана его подчиненные, которые сделали вид, что наилучшим вариантом будет перевезти жителей в другое место. (Уже потом выяснилось, что в приказ вкралась ошибка, к тому же он был направлен в канцелярию Космического флота вместо канцелярии Миграционного бюро. Распоряжение предписывало расширить заселение Квенна любыми средствами, потому что планета потеряла много людей из-за эмиграции. Чиновник, допустивший промах, был наказан, но высшие чины, подписавшие документ, не получили никакого взыскания.)

Чуме на Фароне уделялось немного внимания, зато весь флот подсектора был мобилизован для того, чтобы поймать маленький катер, осмелившийся нарушить официальный приказ.

Телефон ОС продолжал гудеть, хотя звук был уменьшен до упора. Детекторы включались дважды. Однажды слабый сигнал тревоги появился на крайнем экране, а второй раз прямо по курсу возник военный крейсер. Он шел быстро, но и Бен тоже. Преобразователь уже несколько дней работал на полную мощность, и браслет вместе с другими материалами был превращен в чистую кинетическую энергию, приличный процент которой сообщался катеру. Пол-унции материи конвертировалось в скорость. Так что маленький катер едва заметно промелькнул на экранах крейсера и исчез. Если бы они разминулись на приемлемом расстоянии — допустим, пять тысяч миль,— то автоматические лучевые прицелы крейсера могли бы успеть вычислить курс и скорость катера и команда произвела бы точный выстрел из позитронной пушки.