Первый человек (СИ) - Страница 20

Она заглянула в каждый мешок, просто чтобы знать, что Падиф от нее прячет. Там были запасы овощей и фруктов хлеб, приправы и специи, мед, варенье, даже сыр, вяленое мясо и, в самом темном и холодном закутке, куриные яйца.

Она взяла еду, раздула угли и быстро поджарила яйца. Не успела она проглотить первый кусок, как пещера наполнилась холодным воздухом, снег всколыхнулся на пороге и внутрь зашел Падиф. На поясе у него блестел ятаган. Он посмотрел на нее приветливо.

- Я вот тут решила приготовить завтрак... - промямлила она.

Он повесил оружие на стену и присел к ней.

- Угостишь меня?

- Конечно! Что за вопрос? - воскликнула она.

Они ели молча. Когда Падиф отложил свою тарелку, она убрала посуду, а он сел за стол.

- Подойди-ка сюда, квален, у меня есть для тебя хорошее занятие, - сказал он.

Она присела рядом с ним.

- Я приготовил записи по истории и географии. Начнем, пожалуй, с географии, потом история, потом язык... Хм... С языком будет сложно, но это будет и нескоро...

- О, мы начинаем уроки? - с воодушевлением спросила она.

- Уроки чего? Знаний? Да. Но их недостаточно, чтобы знать Искримен. Тебе нужно не просто выучить его, а захотеть понять, уметь предсказывать, слышать, что он тебе говорит.

- Такое ощущение, что только и делаю, что слушаю его...

- Что ты имеешь в виду?

- Сегодня снова этот голос мучал меня во сне.

- Мучал, потому что ты слышишь, но не понимаешь.

- А ты научишь меня?

- Я не могу научить. Могу направить.

- Ой, да это все равно...

Последнее она сказала уже про себя, отмахиваясь от туманных изречений.

***

- Нет, квален, все было не сразу. Жизнь, какой ты ее знаешь сейчас, зародилась постепенно, благодаря трудам первого человека, кто смог преодолеть пустоту и мрак зимы. Просто взять и появиться естественным путем, как ты говоришь, ничего не могло, ибо вокруг царила одна лишь гиблая пустыня. Первопроходец сумел создать жизнь из смерти... Я уже говорил тебе об этом... - Падиф свел брови на переносице и напряженным взглядом уперся в стол.

- Да, я помню. Но как первопроходец смог взаимодействовать с основаниями, и откуда он оказался среди той гиблой пустыни, если там ничего не было? - не унималась Энди.

- Этот вопрос волнует не только тебя, но и всех нас, таленов. Не существует разгадки этой тайны, и когда-то именно этот пробел в истории послужил дополнительным поводом для сомнений таленов прошлого, которые и привели к разобщению людей... Пожалуй, лучше будет, если ты сама прочтешь вот это, чтобы понять, какие сведения мы имеем по этому вопросу, - и он потянулся к краю стола, где лежала увесистая стопка деревянных дощечек.

- О, нет, нет, ведь я не пойму ничего на вашем шепелявом языке! - тут же попыталась отмахнуться Энди, с некоторым отчаянием смотря на колоду пластинок.

- Не тревожься, - тихо сказал Падиф и снял со стопки несколько дощечек, - Записи сделаны на твоем языке.

- Что? Но... Как это возможно?

- Это возможно, потому что твой язык использовался на самой заре мира, когда по земле еще ходил Первопроходец, - и юноша, загадочно улыбнувшись, протянул ей деревянную повесть лет.

- Тебе не кажется это странным? Я попала в этот мир сама не знаю как, и оказывается, что первый человек в этом месте говорил на моем наречии? Или это просто совпадение? - нервно усмехнулась она.

- Я говорил тебе, что все взаимосвязано. И совпадения... Это оправдание слабых духом и разумом. Такого явления просто не существует.

- Что ты хочешь этим сказать?

- Ты знаешь, - довольно резко ответил Падиф.

Энди облизнула губы и, опустив веки, приняла из рук юноши деревянные листки.

"Ужас, беспроглядный мрак и опустошение - это окружало меня, и не было вокруг ничего, кроме смерти. Воздух, плотный, безвкусный, такой же пустой, как и все вокруг, просто не мог уместиться в груди, разрывая ее... И не одного звука вокруг. И единственное, что оставалось, это слушать голос внутри себя, следовать его зову, высасывая у смерти ее убийственную энергию, чтобы жить самому, чтобы таяли снега для новой жизни... Но пустота не могла покинуть мир, она не могла просто так уйти, если единственная мысль в мире была в одном лишь человеке, возрождающем жизнь из праха. И тогда мне стало ясно, что делать, и моею просьбою было создать для меня подругу, и я попросил основания, попросил мир об этом. И я отдал свою мысль всему, что жило, впустил в себя тот разум, что был вокруг. И так появился род ваш, разумный, живой, свободный и смертный, ибо смерть нельзя искоренить навечно."

- Он что, писал его сам? - она недоуменно посмотрела на Падифа.

- Да, - улыбаясь, закивал головой наставник, - А еще у него были помощники - летописцы, некоторые из которых писали с его слов.

- Помощники - ученики?

- У него не было учеников, хотя многие хотели бы, - скривил губы мужчина.

- Многие? - переспросила она, но Падиф укоризненно и строго взглянул на нее и она тут же поправилась, - Я имею в виду, кто хотел и почему он не взял их?

- Хотели те, кто был наиболее приближен к нему, если кто-то вообще мог быть ему близок. Ведь вся его семья умерла, тогда как он был обречен жить долгое, долгое время среди чужих людей, не ведающих о том, что было в самом начале. Хм... Считается, что он не брал учеников, потому что руководствовался тем правилом, которое используется и поныне - к познанию приходят самостоятельно.

- Но как тогда передались все эти знания об основаниях и прочее?

- Он дал лишь ключи. Тем более, его мысль была повсюду.

- Падиф, а когда он создал людей, он стал их вождем? Или просто очень почитаемым человеком?

- А почему ты так уверенна, что людьми тогда кто-то вообще руководил? - Падиф наклонил голову, словно бы пытаясь рассмотреть ее лицо с другого ракурса.

- Ну, так устроен человек. Без власти будет хаос. Иначе откуда будешь знать, как поступать? Нужен какой-то образец, какой-то стандарт, в соответствии с которым следует жить...

- А ты не думаешь, что если человечество будет жить в гармонии друг с другом, то никому не нужно будет руководить им?

- Только если это будет. Но этого не будет - люди не смогут согласовать все свои действия и желания.

- Суть существования без руководства заключается не во всеобщем равенстве, а всего лишь в понимании каждого своей истинной цели, талантов, требований.

- Знаешь, Падиф, все это звучит довольно неопределенно.

- Не более неопределенно, чем твои рассуждения, - сказал он, - Ну а теперь скажи мне, что ты думаешь о происхождении оснований и о тексте, который прочла.

- Да, точно, - спохватилась она и сосредоточилась, - Первопроходец говорит, что слышал голос внутри себя - что это за голос?

- Я думаю, это голос оснований. Возможно, но мы не знаем точного ответа.

- Нет, тогда бы он написал, что слышит голоса, ведь оснований - четыре?!

- Возможно, - только и сказал Падиф.

- А что если это... Тот же голос, который и в моей голове? - предположила она, - Ты можешь его чувствовать, но не слышишь, а я - слышу, но не различаю. Может, только Первопроходец мог понимать, что этот голос говорит ему?

- Я и не предполагал, что это может быть тот же голос, что и у Первопроходца!

- Ты сомневаешься в моих силах? - она пошутила, но Падиф, очевидно, воспринял эти слова серьезно.

- Наоборот - это воодушевляет меня еще больше! - и он вскинул руки, улыбаясь.

- Ладно-ладно, - заворчала она, пытаясь унять неприятную тему в зародыше, - Я еще кое-что хотела спросить по поводу этого текста. Он пишет, что отдал свою мысль миру. В чем смысл?

- В этом наша гармония. Все мы - плод одного сознания, именно поэтому мы можем общаться с основаниями и друг с другом мысленно. В каждом из нас - части его, Первопроходца. Хотя и с каждым новым рождением сознания людей все больше отличались друг от друга.

После они покатались на лошадях. Когда они возвращались обратно, она обратила внимание на тонкую белую полоску на горизонте.