Первый человек (СИ) - Страница 17

- О, что это? Что за чудо? - прошептала она так тихо, словно боялась разрушить идиллию.

- Это традиция. Она называется "Ожидание". Ты ведь знаешь, что есть поверье, будто те, кто погибает в океане, остается там. Ну, духовно, что-ли?.. - она кивнула, и Котя продолжил, - Так вот. Наш город стоит в океане, и получается, что мы тоже остаемся с ним после смерти. Каждый огонек на корабле - это свеча, это чья-то душа, но еще живущая. Посмотри, их миллионы, как и жителей Кейп-Тира. Волна, что отходит от берега в полночь забирает их от города, и огни зажигаются - это значит, что душа отделилась от тела. Красные, синие и голубые цвета символизируют океан - цвета солнца, воды, неба. А огоньки в воде - это те люди, которые уже умерли. Они окружают город для того, чтобы защищать его во время ожидания.

- Ожидания чего? - словно завороженная, спросила она.

- Ожидания возвращения душ. Там, в море, корабли расходятся глубже в океан, пока не догорит последняя свеча. Она может гореть хоть целый день, и это значит, что человек, которому принадлежит душа, не может найти себя. Каждый в этом городе во время свершения этой традиции совершает истинные поступки, он понимает, кто он есть. А когда корабли возвращаются, то эти искорки... - Котя махнул рукой в сторону серебряных светляков, что облепили причал.

- Они исчезают... - докончила она, - Но для чего это делается?

- Это такой праздник, что ли... Символизирует чистоту помыслов...

Котя улыбнулся. Ее разум затуманился от загадочного рассказа друга, словно действительно ее душа отделилась от тела. Она не могла не смотреть в его синие очи. "Как океан..." - подумала она"

- Где же ты? - задумчиво выдохнула она, глядя на очертания Падифа в воздухе.

Когда она спустилась, он уже ожидал ее у самой кромки воды Мертвого озера. Здесь туман был более плотный и каплями забирался в легкие. Черная фигура Падифа выглядела в белых клочках немного устрашающе. Он легонько толкнул ее рукой.

- Догони! - и бросился от нее бегом. Но она не шелохнулась. - Ты чего? - осведомился юноша и остановился в метрах десяти от нее.

- Но ведь сейчас зима! - неужели этот спортсмен думает, что она побежит за ним по снегу, холоду, да еще в промозглом тумане?

- Тебя не должна пугать погода! В конце концов, это всего лишь физические ощущения! - сказал Падиф и снова припустил от нее, но через некоторое расстояние приостановился, - Ну хорошо! Остаешься без завтрака, обеда, ужина, и завтрашнего завтрака, обеда и ужина! Если ты, конечно, не добудешь пищу себе сама! - и с этим условием начал удаляться от нее в тумане.

Она пробурчала что-то себе под нос и сложила на груди руки. Но, когда фигура юноши почти исчезла в тумане, она погналась за ним.

Черный силуэт все более и более удалялся от нее. Линии выпрыгивающих из тумана холмов стали размытыми. Из звуков больше не осталось скрежета снега под ногами, свиста ветра в ушах, шарканья одежд, лишь одни и те же повторяющиеся хриплые вздохи. Перед тем, как броситься в погоню, она даже не думала, что все окажется настолько сложно. В конец не выдержав, она закашлялась и остановилась, с гримасой боли и утомления оперевшись ладонями о колени.

- Падиф! - прохрипела она и подняла глаза: юноши уже не было видно совсем, - Падиф! - попробовала громче, но получила только еще один приступ кашля и свалилась на колени.

- Ты все еще догоняла! - услышала она голос Падифа и подняла голову. Он стоял на расстоянии вытянутой руки от нее, уперев ладони в бока и смотрел на нее без единой капли сочувствия или пощады. - Что случилось? Почему ты рухнула на колени?

- Послушай... Я не могу больше... Давай вернемся...

- Что тебе мешает? - произнес он.

- Мне оч-чень трудно, я не п-привыкла... - у нее стучали зубы, - Оч-чень скользко и холодно, и у м-меня дых-хания не хватает...

- Нет, - он покачал головой, - Дело не в этом, а дело вот в чем, - и с этими словами он коснулся указательным пальцем ее виска, - В конце концов, все, что ты насказала мне... Хм... Это всего лишь физические ощущения, - он встал и, отойдя от нее на пару метров, улыбнулся, - Только не бойся меня. И не злись, но мы продолжаем, ведь ты все еще догоняла! - и он побежал от нее совсем уж легким бегом, как-то даже лениво размахивая руками.

Энди глядела ему вслед и догадывалась, что он замедлил темп не потому, что сжалился над ней, а для того, чтобы дать ей дополнительное время.

- Безусловно, ты отлично натренирован, - забормотала она, - Ты воин, а я всего лишь... Но ведь не в этом дело, так? - и ей снова отозвались его слова, - Ведь ты веришь, что я могу и дальше бежать, а значит, я могу... - эта мысль постепенно начала укрепляться в ней, и она начала вставать на ноги. Колени уже заиндевели от холода, но она разогрела суставы и мышцы, пританцовывая. Собрав все остатки мужества, что теплились в ее сердце, она бросила их на еще один рывок.

Но только Падиф понял, что девушка догоняет его, то тут же ускорил темп, отчего она сразу пала духом и растеряла пыл. В итоге мужчине не понадобилось много времени, чтобы вновь скрыться. Через минуту бесполезного бега Энди остановилась окончательно: она даже не знала, в каком направлении двигаться. Усталость и боль жгли ее изнутри. Но Падиф не заставил себя долго ждать. Он вернулся и они пошли обратно к горе.

Пещера встретила ее теплом, уютом и спокойствием, и она облегченно вздохнула. Она пошла к костровищу, где они ужинали.

- Ты куда собралась?!

- Как куда! Завтракать!

- Нет, завтракать, так завтракать, только не обязательно идти туда. Это ведь костровище! - в звуках его речи слышалось столько укоризны, что Энди засмущалась, думая, что делает что-то не так.

Падиф поманил ее рукой. Они подошли к противоположной от входа стене, где в маленький колодец стекала чистейшая вода из горных глубин. Он протянул руки к стене и словно ухватился за что-то прямо в ее полой поверхности. На фоне совершенно черного монолита пробежала светлая полоска, словно отблеск металла, и Падиф потянул. В камне оказалась дверь, за которой была кладовая с припасами.

Падиф потянулся к одному из мешков и вынул оттуда два яблока. У Энди глаза вспыхнули и слюни потекли. Юноша прищурился, поиграл плодами и бросил один девушке. Она быстро справилась с ним. Падиф же жевал медленно, прислонившись к стене.

- А может еще что-нибудь поедим? - голос ее звучал вежливо.

Падиф хмыкнул и покачал головой.

- Тебе нужно не съесть, а выплюнуть! - покачал головой он, - Пойдем! - и, подхватив что-то у входа, выскочил наружу.

На минуту девушка замешкалась. Потом она потрясла головой и с соблазном в глазах покосилась в сторону кладовой и кровати. Наверняка эта дверь не тяжело открывается... И кровать такая уютная.

Падиф ожидал ее у края платформы, и в руках у него были две длинные палки. Энди с нехорошими догадками уставилась на это орудие. Мужчина улыбнулся и бросил ей одну корягу. Она, испугавшись, с тихим криком отпрыгнула назад. Стук удара дерева о камень глухим эхом раскатился по равнине.

- Ты чего? Бери! - махнул Падиф рукой в сторону валяющейся палки.

- Зачем?

- Битва! - крикнул Падиф с видом быка, бросающегося на красную тряпку, побежал на нее.

- Стой!!! - закричала она, отпрыгивая в сторону и прячась за скамейкой, - Зачем?

У нее бешено стучало сердце и тряслись руки. Падиф выглядел суровым и слишком сильным для нее - она не была уверена, что он будет щадить ее тело. Одновременно с этим возможность насилия над ней со стороны малознакомого человека пугала ее и принижала Падифа в ее глазах. Она не могла позволить ему бить ее. Он наклонил голову и весь скривился - даже неприятно стало на него смотреть, и быстрыми шагами вплотную подошел к ней, так что девушке пришлось еще отступить, чтобы не задирать голову, глядя ему в глаза.

- Слушай! Я сказал тебе драться - значит, ты должна делать так, что не ясно? - сквозь зубы прошипел он, - Ты будешь выполнять то, что я прошу?