Первое апреля — один день весны - Страница 1

Весна всегда приходит кстати. Не то что зима, или осень, или даже лето. Ранней зиме, например, никто не радуется. Да и какая в том радость, если на земле и трава еще не пожухла, и листва с деревьев не опала, а уже валит снег и прихватывает морозец! И не просто холодно. Как говорится, ветерком пронизывает. А за городом и подавно худо. И картошку толком не убрали, и не сняли капусту, а тут — на тебе! — зимняя стужа!

Поздняя зима — тоже не радость. И для земли, что без снега сама стынет и озимые губит, — плохо. И для людей, которые и без того не вылезают из осенних простуд.

Про осень и говорить нечего! Особенно если она дождлива и промозгла.

Ну, а лето? Конечно, лето — совсем неплохая пора. Да слишком много планов на лето строят люди. И для работы, и для отдыха, и просто на каждый день — для жизни. А глядишь, и поломает лето все планы. Одним недодает солнца, а с дождями, наоборот, перебарщивает. Другим — жары отпускает в избытке, а с прохладой жадничает. И так — каждый год. А тут еще запросы у всех разные. У горожан — свои. У деревенских жителей — свои. В Сибири — одни. В Средней Азии — другие. Попробуй тут всем угодить!

Вот и получается, что одна весна всем временам время, какая бы ни была она — ранняя или поздняя, буйная или спокойная! С нее, весны, все начинается — в природе ли, в людях.

Поэтому и я решил с весны начать — с весны на московских улицах.

В Москву весна нагрянула рано. Небо поголубело. Солнце стало вовсю припекать, зимние одежи с людей скидывать. А про снег и говорить нечего. Неизвестно, кто с ним быстрее справлялся — дворники ли, уборочные машины или теплынь? Поплыл снег. Ручьями побежал. Лужами распластался на асфальте.

Гошка не знал, прилетели уже грачи и скворцы или нет. И как узнаешь? Естественных наук второклассники не проходят. Но и без скворцов видно — настала весна. По небу видно. По солнцу. По лужам. И — по грязи. Ох и много ее стало на московских улицах в мокрую погоду! Может, даже не меньше, чем где-нибудь за городом. Прошелся от дома до школы или обратно, все — заляпался. Мать ворчит, а сама каждый день чулки по нескольку раз стирает. Ясно, она не такая неаккуратная, как Гошка, а все равно, выйдет на улицу — обязательно чулки забрызгает.

И так все.

Но люди не сердятся. Потому что, во-первых, весна. А во-вторых, грязь на московских улицах тоже не обычная, а особая — рабочая. Строится Москва, копается, перекапывается — отсюда и грязь. Там подземный тоннель строят, там — переход, там — трубы перекладывают. Ну, а там, где новые дома растут на месте старых, — и подавно. Люди строят, торопятся. Машины торопятся. Самосвалы и огромные грузовики с платформами, на которых стены домов привозят, растаскивают грязь по всему городу. А строят сейчас в Москве столько, сколько никогда не строили! Попробуй поспей строительную грязь убрать!

Говорят, что по весне у всех бывает хорошее настроение.

Гошка не знает, что такое настроение. Гошке просто бывает или хорошо, или плохо. Хорошо, когда не ругает никто и вообще когда все хорошо. Вот в школе Гошка учится — это хорошо! В школе нравится ему. И то, что у них машина есть — новая «Волга», — это хорошо. И когда можно покататься на ней — хорошо. А раньше у них был «Москвич» — это тоже хорошо. Но не так, как «Волга». «Волга», ясно, лучше!

А что же плохо? Плохо, правда, не часто бывает, но бывает. Во дворе, например, Гошка как-то подрался. Правильно подрался, за правду, а ему же попало. Мать как раз шла из магазина и увидела.

— Я же правильно стукнул его!.. Чего он сам!.. — пробовал оправдываться Гошка.

— И он еще говорит «правильно»! — возмущалась мать. — Как это можно драться «правильно»? Я покажу тебе «правильно» ремнем!

Вот дома всегда так. Не разберутся, а кричат.

Когда родители ссорятся — это тоже плохо. И Гошке при этом попадает. Как в прошлом году, например, из-за дачи.

Раньше у них всегда дача была. Давно была. Гошке девять лет, и все эти годы он знал: как настанет июнь, они отправляются с матерью на дачу.

Там хорошо. Гошкина мать не работает, и поэтому ей не надо ждать отпуска. В прошлом году они тоже жили на даче, но осенью дачу отобрали.

Тогда-то и поссорились мать с отцом. Только отец домой вернулся и про дачу сказал, сразу все и началось.

— Я так и знала! — возмущалась мать. — Так и знала! От тебя этого следовало ожидать. Тебе все безразлично: и мое здоровье, и здоровье сына…

— Это, конечно, свинство! — говорил отец. — Я и сам понимаю и не меньше тебя возмущен. Сколько лет пользовались — и вдруг… Но что делать? Согласись: дача — казенная и мы занимали ее не совсем законно. Одно дело, когда я руководителем мастерской был, другое — сейчас…

— Что значит «законно», «незаконно»? — не сдавалась мать. — Почему другим можно? И уж если ты считаешь, что правильно отобрали, так свою надо было строить. Сколько лет тебе говорила! Тряпка!

Мать часто ругала отца за бесхарактерность и называла его почему-то тряпкой!

Но тогда Гошка никак не мог понять, что случилось с дачей. Всегда была дача «своя», и вдруг оказалось «не своя». Всегда говорили: «наша дача», «у нас на даче», «к нам на дачу» — и вдруг «казенная»!

— А почему она наша и не наша? — спросил Гошка.

Тут он получил подзатыльник от матери.

— Правильно! Не лезь не в свое дело! — сказал отец.

Отец с матерью потом долго не разговаривали. А когда заговорили, опять стали ссориться. Вновь мать говорила отцу, что ему наплевать на свою семью, наплевать на то, что она и Гошка нездоровы.

Гошка очень удивился. Вроде бы мама всегда была здорова. Но он решил в ее здоровье не вмешиваться. Мало ли что! Глядишь, опять попадет!

— А почему я нездоров, когда здоров? — спросил Гошка о себе.

— Займись-ка лучше уроками! — с досадой сказала мать.

«И чего они ссорятся, взрослые! — думал Гошка. — Смешно! Ну, ребята ссорятся или даже дерутся в школе — это понятно. Один подножку подставил, другой ни с того ни с сего тряпкой в тебя запустил, третий — пример не дал списать… А взрослые! Вот отец, например. Он еще только с работы пришел, слова сказать не успел, а мать уже на него сердится. Будто только и ждала его, чтоб поругаться!»

Чаще всего, как замечал Гошка, отец и мать из-за денег ссорились и из-за разных вещей. Из-за вещей, когда отец чего-нибудь не купит, что мать просила. «У меня денег таких нет», — объяснял он. А мать — на него! А разве он виноват, если и верно у него денег нет. Правда, отец у Гошки архитектор. Много домов построил отец в Москве и не только в Москве. Гошка знает. Но знает Гошка и другое: ведь дома не один отец строил, а и рабочие, и другие люди. Что же одному отцу все деньги отдавать! Вон Гошке дают каждый день деньги на завтраки, так их и хватает на одни завтраки. А на самокат или на двухколесный велосипед все равно не хватит, хоть неделю не завтракай! Правда, Гошка не работает, и зарплаты у него не бывает, а у папы и зарплата есть, и еще какая-то «левая» работа. Смешно — «левая»! Это отец с матерью часто говорят про «левую» работу, и тогда мать тоже ругается. Вроде так получается: матери хочется, чтоб «левой» работы у отца было больше, а отец не может достать эту «левую» работу.

— Возьми, в конце концов, с книжки! — говорит отец. — Есть же деньги!..

— «С книжки»! — возмущается мать. — Тебе волю дай, так и на книжке ничего не будет!

Вот и ссорились отец с матерью по всяким непонятным Гошке пустякам.

Но так случалось не всегда. А если Гошке и попадало ни за что, так на то он мальчишка. Тут не всегда разберешься, когда Гошка прав, а когда неправ.

Сегодня отец с матерью веселые. И Гошка знает почему. Мать достала вчера в мебельном магазине шесть новых стульев с полукруглыми красными спинками и столик на низких прямых ножках.