Первая мировая война в зеркале кинематографа. Материалы международной научно-практической конференци - Страница 2

До начала Первой мировой войны в Германии демонстрировалась преимущественно иностранная хроника, в основном французская, производства «Гомон» и «Пате». Сразу же после объявления войны 1 августа 1914 г. этот важный источник иссяк: вражеские фильмы были запрещены, и французские хроники перестали выходить в прокат. Образовался дефицит хроники, который немецкие студии не смогли сразу восполнить. Эту задачу решали две студии: «Messter-Woche», основанная пионером немецкого кино Оскаром Месстером, и «Eiko-Woche», подчинявшаяся немецкому издательству Scherl[1].

«Дух 1914» – изначальный энтузиазм (и опасение), с которым многие современники восприняли начало войны – требовал, чтобы в фильмах присутствовали кадры войны как таковой. Кинозрители желали видеть кадры с передовой, но немецкая кинохроника была не в состоянии сразу же удовлетворить эти потребности. В итоге 26 августа 1914 г. немецкий журнал «Kinematograph» писал: «Если немецкая киноиндустрия ничего не предпримет по поводу нехватки кинохроники, немецкие операторы должны сами отправиться на передовую и снимать эти исторические дни»[2]. Несколько гражданских операторов именно так и поступили, но большинству не удалось добраться до фронта. А те, кто все же попал на передовую, столкнулись со скептическим – если не презрительным – к себе отношением со стороны военных. Нескольких операторов арестовали, другим велели убираться с поля боя из-за опасений, что их камеры могут быть ошибочно приняты за артиллерийское вооружение и вызвать огонь противника. К концу лета 1914 г. еще до официального объявления воины несколько немецких кинокомпании попросили разрешения снимать на фронте. К осени 1914 г. с таким прошением обратились 64 компании. В итоге особое разрешение было предоставлено лишь нескольким из них, тем, которых военные сочли достаточно «патриотическими».

Немецкие военные операторы на фронте. Ок. 1917–1918.

Немецкие военные операторы на западном фронте. Июнь 1917.

Работе гражданских операторов на фронте мешало то, что они не были солдатами. Вот что писал об этом в 1915 г. оператор из Мюнхена Мартин Копп: «Особенно сложно снимать из окопов, поскольку они вырыты так, что подобрать хороший ракурс невозможно. Снимать же бой еще сложнее, поскольку оператору, естественно, ничего не сообщается о планируемом наступлении»[3].

Киноцензура усугубила эти проблемы: многие снятые сцены впоследствии запрещались по соображениям «шпионажа». В результате таких ограничений немецкой кинохроники собственно боевых действий за первые три года войны практически не существует. Не считая постановочных боев, имелись лишь кадры тыловой армейской жизни: войска готовятся к наступлению, процесс снабжения, полевые пекарни и госпитали, захваченные военнопленные. Все эти кадры можно рассматривать как суррогатные, которые вставлялись вместо хроники реальных боевых действий. И кинозрители, и газетчики прекрасно знали об этих ограничениях и с полным основанием критически отзывались о недостаточном объеме хроники актуальных событий. 6 февраля 1915 г. журнал «Lichtbild-Biihne» писал: «Нет репортажей о текущих событиях. Военная хроника – это случайный набор изображений и сцен, которые можно с равным успехом показывать и сейчас, и спустя несколько недель. <…> Зрители давно утратили интерес к подобным новостям»[4].

Из-за растущих потерь и ухудшения ситуации с продовольствием, – до конца войны немецкая империя потеряла 500 тысяч человек в результате болезней и голода, – нарастающих антивоенных настроений и стремления немцев к миру критических замечаний раздавалось все больше и больше. В декабре 1915 г. в Берлине прошла первая из целой серии антивоенных демонстраций; 1 мая 1916 г. Карл Либкнехт выступил на антивоенном митинге в Берлине. Осенью 1916 г. немецкие военные попытались положить конец такому развитию событий, взяв под свой контроль службы новостей, бывшие ранее чисто гражданскими. Так 30 января 1917 г. возникла Bild- und Filmamt (BuFA)[5]. Существовавшие ранее в войсках кино- и фотоподразделения стали частью этого нового агентства. В BuFA, являвшейся составной частью Oberste Heeresleitung (OHL), работали исключительно военные. Таким образом, Германия догнала те воюющие страны, где процесс получения репортажей с фронтов был передан под контроль военных намного раньше.

Помимо военных фотографов BuFA создала шесть киногрупп, во главе каждой из которых стоял офицер. Они были направлены на все фронты. В отличие от гражданских операторов, которые просто «наведывались» на фронт, члены этих групп были солдатами, подчинявшимися офицерам и военным приказам. Это позволило получать реальные съемки с фронта, что ранее было немыслимо.

BuFA также взяла на себя роль центрального органа цензуры (ранее эти функции выполнялись различными агентствами, включая немецкую полицию), что позволило снять некоторые ограничения и демонстрировать более реалистические фотографии и хронику. Снятые BuFA кадры включались в немецкую кинохронику 1917,1918 годов, повышая ее актуальность и реалистичность.

До окончания войны BuFA выпустила несколько сотен документальных фильмов, многие из которых пропали во время Второй мировой войны. В отличие от пропагандистских материалов Антанты, где делался акцент на «свободу» и «демократию», в продукции BuFA подчеркивалась идея превосходства Германии и значения Германской империи для будущего Европы. С точки зрения содержания и стиля эти фильмы не отличались утонченностью; они доказывают ошибочную веру военных в то, что такая пропаганда может возыметь моментальное влияние на зрителя[6].

Помимо документальных фильмов о войне BuFA и другие контролируемые военными киностудии выпускали художественные фильмы и продукцию культурного характера[7]. Часть из них была явно пропагандистской, другие же, такие как фильмы Генри Портена или кинокомпании «Нордиск», представляли собой развлечение в чистом виде и прокатывались вместе с пропагандистскими фильмами единым блоком[8]. Поскольку немецкие военные стремились объединить пропагандистские усилия на внутреннем и внешнем рынке, эти фильмы предназначались как для зрителей в самой Германии, так и для Центральных держав и нейтральных стран Европы.

Мирные переговоры в Брест-Литовске. Февраль 1918

Документальная продукция BuFA отличается тем, что некоторые фильмы имели значительную продолжительность, а отдельные достигали метража художественного фильма. В отличие от кинохроники, предлагавшей набор коротких «зарисовок», в этих военных фильмах делалась попытка поведать некую историю от начал до конца в хронологической последовательности. Более того, они тяготели к большей реалистичности[9]. В них исследовались новые возможности кино, включая «съемку с тележки»[10]. Один из таких фильмов BuFA «Oesel genommen» («Взятие Эзеля») о захвате в 1917 г. балтийского острова Эзель, называют самым ранним немецким документальным фильмом[11].

Брест-Литовский мирный договор между новым большевистским правительством России и Центральными державами, подписанный 3-го марта 1918 г., положил конец участию России в войне. О предшествовавших договору переговорах и сопровождавших его событиях рассказывает фильм BuFA «Friedensverhandlungen in Brest-Litowsk» (Мирные переговоры в Брест-Литовске)[12]. Помимо съемок делегаций и переговоров в нем есть замечательные кадры того, как немецкие и русские солдаты встречаются и торгуются в окопах. Эти кадры составляют резкий контраст принятому ранее изображению русских солдат как военнопленных или мертвых врагов и свидетельствуют о том, что ради пропагандистского воздействия кинокартины BuFA была готова пересмотреть социальную роль группы людей (русских солдат]. Незадолго до того, как в силу вступил подписанный мирный договор немецкая киноиндустрия попросила разрешения демонстрировать свои пропагандистские картины в России, являвшейся ранее важным прокатным рынком[13]. Подписание договора почти совпало по времени с важным событием в немецкой киноиндустрии – образованием Universum Film Aktiengesellschaft (UFA], который на протяжении десятилетий вплоть до 1945 г. будет оставаться крупнейшим и самым важным немецким киноконгломератом. UFA, как и «Bild- und Filmamt», был создан по инициативе немецких военных как средство продвижения немецких фильмов и их использования в пропагандистских целях, особенно в целях культурной пропаганды. Эти попытки базировались на убеждении одного из отцов-основателей UFA генерала Эриха Людендорфа, что «война продемонстрировала выдающуюся мощь фотографии и кино как инструмента пропаганды и манипуляции сознанием»[14].