Первая исповедница - Страница 23

Большинство из тех, с кем ей довелось беседовать, больше хотели расспросить ее, чем обсуждать дела Бараха. Они хотели знать о сноходцах и правда ли то, что они слышали от людей, присутствовавших на встрече Совета в тот день, когда она вышла к ним окровавленная. Когда Магда подтверждала это, ее спрашивали о словах обряда преклонения, которые нужно произнести, чтобы защитить свой разум. Она давала совет всем желающим. Кое-кто из этих людей выслушивал ее с интересом и благодарностью. Другие же брезговали узами, связывающими с Лордом Ралом.

Насколько она знала, некоторые волшебники уже встречались с Лордом Ралом и уже связали себя с ним.

Сначала, когда Лорд Рал только покинул Цитадель, Магда тревожилась, будут ли работать узы в его отсутствие. К своему удивлению, она открыла для себя, что может чувствовать его благодаря этим узам. Это было странное ощущение, но она могла чувствовать свою с ним связь, могла сказать, в какой он стороне и далеко ли. Это была обнадеживающая связь, поддерживавшая в ней убеждение, что сноходцы ей не угрожают.

Теперь, когда приближалось лето, а тайны, связанные со смертью Бараха, преследовали ее на каждом шагу, единственным, чего она еще не сделала, было то, что предлагала Тилли в самом начале. Ей по-прежнему не нравилась эта мысль, особенно в свете новых опасностей, возникших на нижних уровнях Цитадели, но в поисках ответов Магда зашла в тупик. А еще она в глубине души боялась потерять эту возможность, если сноходцы доберутся до той женщины раньше нее.

Несмотря на свои опасения, Тилли, похоже, понимала потребность Магды найти ответ на вопрос, почему Барах покончил с собой. Тилли считала, что если Магда встретится с той женщиной, это по меньшей мере поможет ее сердцу успокоиться. Магда же не просто искала спокойствия. Ей были нужны ответы.

Наконец проход вывел их в просторное узкое помещение, похожее на огромную трещину в горе. Высоченные стены были сложены из глыб мелкозернистого гранита. Зал был высотой этажей пять, но не шире просторных общественных коридоров в верхней части Цитадели, где торговцы ставили передвижные или постоянные ларьки.

Узкий зал был таким длинным, что Магда не могла разглядеть лиц тех, кто находился на другом его конце. Иногда нельзя было определить даже их пол. Точно опознать удавалось лишь цвет мантий, свидетельствующий о ранге и обязанностях.

Магда несколько успокоилась, вновь увидев людей, успокоилась оттого, что не одна в этих темных проходах. Крики, которые она слышала, и сознание того, что несколько минут назад погибли люди, вновь обострили ее чувство утраты.

В одном месте на самом верху высоченной стены сквозь щель виднелось ночное небо. Под потолком носились летучие мыши, охотясь на насекомых.

Из-за угла выглядывал один из цитадельных котят; он сидел и следил за летучими мышами большими зелеными глазами. Очевидно, голодный. Жалея черного тощего котенка, Магда достала из мешочка на поясе небольшой сверток с кусочками курятины. Она развернула еду и бросила маленький кусочек голодному котенку. Заодно она угостила кусочком Тилли и, прежде чем убрать сверток обратно в мешочек, взяла один себе. Котенок с жадностью набросился на неожиданную добычу, а Магда и Тилли отправились дальше, потихоньку грызя свои кусочки.

Магда уже несколько раз бывала в этом огромном зале, однако приходила сюда более приятной дорогой и знала, что это важная узловая точка, лежащая на пути к нескольким важным областям на нижних ярусах Цитадели. Когда она попала сюда впервые, Барах рассказал ей, что благодаря щели под потолком вдоль одной из стен это помещение служит вентиляционной трубой, проветривающей нижние уровни Цитадели и обеспечивающей их свежим воздухом.

Незаделанные щели служили и одним из путей проникновения в Цитадель птиц. В коридорах и залах нередко встречались случайно залетевшие птахи. Иногда граклы добирались до столовых, где прыгали там в поисках крошек или даже нагло воровали еду у людей прямо с тарелок.

Магда заметила несколько воробьев, очевидно, залетевших сюда через щель и ночующих на уступах под гребнем стены. И взъерошенного ворона – он сидел на балке и наблюдал черными глазками за людьми внизу.

Поскольку снаружи было теплее, чем внутри, в эту ночь вентиляционные отверстия работали наоборот, что позволяло влажному воздуху проникать в комнату, принося ощущение липкости. Легкая дымка, наплывающая из рабочих помещений, слоями растекалась по залу.

Каменная лестница, встроенная в стену справа, вела к длинным узким балконам, откуда можно было попасть в просторные покои. У некоторых таких покоев были двери, но во многие просто открывались проходы.

Почти все люди здесь, казалось, куда-то спешили, но Магда привыкла к тому, что в Цитадели все постоянно торопятся. В огромной Цитадели иногда можно было не один час добираться из одного помещения в другое. Задержка по любой причине, даже чтобы просто поболтать, порой могла в конечном итоге отнять заметную часть дня. Возможно, поэтому Тилли предпочитала самые пустынные второстепенные проходы.

Заметив, что Магда уставилась на тележки с ворохами окровавленных бинтов, почему-то оставленные вдоль стены, Тилли склонилась к ней и прошептала:

– В делах, которыми занимаются люди здесь, внизу, ошибки обходятся весьма дорого. Хуже того, зачастую они караются смертью.

Магде не было нужды спрашивать, о чем говорит Тилли. Она несколько раз сопровождала сюда Бараха, когда ему требовалось переговорить с кем-нибудь из подчиненных ему волшебников, работающих над оружием, необходимым для войны.

Они входили в ту часть Цитадели, где подобное оружие создавали из людей.

Хоть Магда и понимала необходимость этого, ее пугала сама идея использования магии для изменения человеческой природы, изменения сути человека – вплоть до того, что он вовсе переставал быть человеком. Такое изменение людей казалось ей невыразимо отвратительным.

– Пойдем там. – Тилли указала на проход, скрывавшийся в тени на другой стороне огромного зала. – Нам нужно туда.

Магда кивнула. Конечно, она знала это место, хотя прежде у нее не было причин спускаться сюда. Ее волнение усилилось, и она прижала руку к животу.

Пересекая этот зал, она старательно прятала лицо под капюшоном плаща. Она не собиралась таиться ради того, чтобы остаться неузнанной, но и не хотела без прямой необходимости открыто демонстрировать, что пришла сюда. Тем не менее эхо каждого шага предательски разносилось по всему подземному залу.

Выглянув из-под края капюшона, Магда увидела волшебников и узнала их. Хоть она не делала ничего предосудительного, но не хотела задерживаться для беседы с ними или объяснять им свои намерения. Ее дела никого не касались. Она не стала сдвигать капюшон.

Барах говорил иногда, что, делая нечто важное, не нужно рассказывать людям то, чего им не следует знать. Он придерживался этого правила всю жизнь. Даже Магде он обычно не говорил ничего из того, что по его мнению, ей знать не требовалось.

Например, почему он покончил с собой.

Она считала этот поступок Бараха не обычным самоубийством, как полагали те, кто не знал его так, как она. Магда твердо верила – все гораздо сложнее. Самоубийство было попросту не в его характере, поэтому она не сомневалась, что здесь кроется нечто большее и должна существовать веская причина. Барах пожертвовал жизнью, и причина тут могла быть только первостепенной важности.

И она подозревала, что на сей раз он хотел, чтобы она узнала причину – в этом состояло отличие. Слова оставленной ей предсмертной записки должны были сказать очень многое. Эти слова в голове Магды повторял его голос.

«Тебе суждено находить истину».

Как бы то ни было, она призвана открыть правду о его смерти.

Проходя через огромный зал, Магда заметила, что некоторые из арочных проемов в стене слева обустроены как рабочие места. Люди склонялись над верстаками, занятые выпиливанием, ковкой, резкой и прочей обработкой металла, а иногда и дерева. За некоторыми из этих углублений с рабочими местами виднелись просторные комнаты, как правило, с большими раздвижными дверями, широко распахнутыми, вероятно, для притока свежего воздуха.