Перспективный жених - Страница 1

Николас Сэйвидж оглянулся и досадливо поморщился: заднее сиденье автомобиля, еще недавно безукоризненно чистое, было теперь покрыто собачьей шерстью, а иллюстрированный журнал, который он намеревался дочитать позже, превратился в папье-маше.

— Очень плохо! — строго сказал он виновнику этого безобразия.

Английский сеттер по кличке Джек ответил ему резким лаем. Он был крупным псом, и Николас, наверное, в десятый раз задал себе риторический вопрос: о чем только думала тетушка Летти, когда принимала решение взять этого зверя в дом?

Сеттер, правда, очень красивый, в этом безобразнику не откажешь: шерсть лоснится, озорные глаза светятся умом, — но уж больно невоспитанный. Когда Николас вел его к машине, пес все время прыгал, рвался с поводка и пытался утащить Николаса в противоположную сторону.

Накануне вечером, возвращаясь домой, Николас ненадолго — как он тогда считал — заглянул к тетушке Летти. Но выяснилась, что тетя растянула мышцу на ноге, споткнувшись об этого злосчастного пса, и теперь очень волнуется, но отнюдь не за собственное здоровье, а что не сможет отвести виновника происшествия на еженедельные занятия в школе для собак при ветеринарной клинике. Естественно, Николас счел своим долгом предложить ей помощь в этом деле.

— Ах, Николас, неужели ты вправду отвезешь Джека на занятия? — Тетя вздохнула с явным облегчением. — Джек, дорогой, ты слышишь? Дядя Ники отвезет тебя в школу.

«Дядя Ники»! Нашелся племянничек! Николас стиснул зубы и мужественно промолчал, сочтя за благо не высказывать, что он по этому поводу думает.

Пять месяцев назад, когда тетя только взяла в дом большого невоспитанного пса, родители Николаса очень переживали из-за неразумного поступка Летти.

— Боже правый, зачем же она его взяла? — спросил тогда Николас.

— Ну, она сама толком не может объяснить, — ответил отец. — Как мне показалось, пес попал к Летти из ветеринарной клиники, в которую она носит своего ужасного кота, которого подобрала на улице.

У Летиции Хортроп, старшей сестры матери Николаса, своих детей не было, и она любила Николаса как родного сына. Он тоже был привязан к тетке. В детстве он каждый год приезжал к ней погостить на недельку-другую во время школьных каникул и навсегда запомнил атмосферу любви и тепла, которая окружала его в доме тетушки и ее мужа. Десять лет назад мистер Хортроп умер, и с тех пор Николас старался навещать овдовевшую тетушку всякий раз, как только удавалось выкроить время.

Вероятно, оттого что тетя Летти была бездетна, она любила и в какой-то степени идеализировала детей, а также домашних животных. Слушая разговор родителей, Николас без труда представил, как легко было уговорить сентиментальную пожилую женщину приютить собаку, брошенную кем-то. Выяснилось, что ответственность за «знакомство» тетушки Летти с сеттером лежит на некой молодой — и, как заключил Николас, весьма безответственной — особе из ветеринарной клиники. Это же надо додуматься: уговорить пожилую вдову взять собаку, явно не подходящую ей ни по размеру, ни по темпераменту! И совет этот поступил от человека, который должен разбираться в животных профессионально!

Тетушка Летти считала Джека жертвой несправедливости, несчастным созданием, которому нужны не твердая рука и жесткая дисциплина, а нежность, любовь и всепрощение. Николас же еще более укрепился в своем мнении, когда увидел, во что превратил «бедняжка Джек» некогда безупречно ухоженный сад тетушки Летти.

На этот раз Николас приехал в Эйнсборо не только для того, чтобы навестить тетушку, была у него и другая цель, деловая. Последние десять лет Николас напряженно работал и сумел войти в десятку самых читаемых писателей страны, и вот теперь решил, что ему будет лучше жить не в Лондоне, а в каком-нибудь симпатичном маленьком городке, поближе к природе. Конечно, время от времени придется ездить в столицу к издателю, а в основном вопросы можно решить и по телефону. У Николаса была давняя мечта — написать научно-фантастический роман, замысел зрел уже давно, да все как-то не хватало времени.

Николас думал и о том, что ему тридцать семь, не за горами сорокалетний рубеж, и он не прочь сменить жизнь в большом городе с ее бешеным ритмом — а именно в таком ритме он жил последние десять лет — на более спокойное существование. Он даже подумывал о том, чтобы сменить холостяцкий образ жизни на семейный. Теоретически Николас ничего не имел против брака, но, наверное, был слишком разборчив, потому что до сих пор так и не встретил женщину, которую мог бы назвать своей «второй половинкой».

И вот благодаря Джеку и травме тетушки Летти ему пришлось везти пса в собачью школу.

— На скольких занятиях он уже побывал? — спросил Николас у тетушки, пока та пыталась надеть на сопротивляющегося сеттера ошейник. В конце концов ей это удалось, и она заботливо ослабила застежку, чтобы Джеку было не слишком неудобно.

— Ну, точно не помню… Кажется, третье. Мы с Джеком пропустили несколько уроков, потому что ему очень не нравился один пес в группе, и руководитель сказал, что, возможно, если мы несколько недель не будем ходить, это даже к лучшему. Бедняжка Джек был так разочарован, когда другие собаки получали хорошие оценки и вкусные призы, а он — нет, я ему очень сочувствовала, он выглядел таким подавленным…

— Действительно, бедняга, — сухо согласился Николас, бесстрастно разглядывая возмутителя спокойствия.

— Джек очень умен, — продолжала расхваливать воспитанника тетушка Летти. — Он даже чувствует, когда телефон должен зазвонить, и идет меня искать.

Николас воздержался от комментариев по поводу выдающихся умственных способностей сеттера, тем более что родители поведали ему, как Джек сжевал телефонный провод. Тетушка Летти всегда отличалась чрезмерной доверчивостью.

— Маргарет, наконец-то! Прошу прошения, что пришлось вытащить вас из дома в ваш выходной, но у нас тут случился аврал.

Увидев тревогу в глазах Роджера Палмера, главного врача ветеринарной клиники, Маргарет Джейсон, или просто Мег, миниатюрная девушка с копной темно-рыжих кудрей и огромными голубыми глазами на миловидном личике с нежной молочно-белой кожей, заверила:

— Не переживайте, вы меня ни от чего важного не оторвали.

Когда позвонили из клиники, Мег как раз приступила к наведению порядка в кухонных шкафах — занятию хотя и нужному, но не самому увлекательному. Поэтому, узнав, что ее срочно вызывают на работу, она со спокойной совестью отложила его до лучших времен.

— Так что случилось?

Роджер быстро ввел ее в курс дела:

— На ферме Гриффитса возникли сложности. У племенной кобылицы осложненные роды, там сейчас Питер, но, боюсь, понадобится операция. Я немедленно выезжаю на ферму, моих утренних пациентов примет Джорджия, а Бриджит заменит Питера у операционного стола, так что в качестве дежурного врача, кроме вас, оставить некого. Сегодняшние утренние занятия в школе для собак тоже придется проводить вам. — Последнее предложение Роджер произнес уже у двери.

Прием еще не начался, и Мег решила, что успеет выпить чашечку кофе и просмотреть почту, а заодно и обсудить с коллегами последние новости.

— Очень надеюсь, что в наше дежурство не случится ничего экстраординарного, — призналась она Джорджии. — Честно говоря, я не уверена…

— На твоем месте я бы больше боялась не сложных пациентов, а занятий в школе для собак, — с иронией заметила Джорджия, перебивая ее. — Сегодня приведут Джека.

— Джека? Какого? Миссис Хортроп?

Джорджия кивнула.

— Только этого не хватало! — простонала Мег.

Английский сеттер миссис Хортроп успел стать своего рода знаменитостью в клинике. Прекрасный пес, чистопородный, совершенно не агрессивный, но, к сожалению, слишком независимый и не желающий подчиняться никаким правилам. Положение усугублялось еще и тем, что миссис Хортроп была его второй хозяйкой, и, согласившись взять пса, она тем самым спасла его от участи окончить дни в питомнике для бездомных собак.