Персона нон грата - Страница 6

Изменить размер шрифта:

Был не только в прошедшем времени. Рабочие кварталы столицы и рабочие города, провинциальные сельскохозяйственные кооперативы не захлестнула с головой волна антисоветизма. Здесь помнили добро, а от будущего добра не ждали.

Городок же Охотничья Деревня у Края Луга был городом мелких хозяйств, вышедших на пенсию чиновников… Нет, Ржанков не спешил с выводами, просто отметил факт. И плотнее прижал локтем кожаную папку с подкинутым ультиматумом. Не исчезало ощущение, что держит под мышкой готовую вот-вот взорваться мину.

Поворот, еще один, брусчатка под колесами вместо асфальта, и в просветах чугунной ограды – белые строения штаба Группы. Шлагбаум поднялся перед капотом. Часовой отдал честь. Ржанков был в полевой форме. Переодеться? Нет – он посмотрел на часы, – время дорого. За оставшиеся до семи ноль-ноль тридцать пять минут полковник Ржанков обязан доложить обстановку, а генерал-полковник Фокин – принять решение.

Центральная аллея, затененная липами, поглотила Ржанкова в его пятнистой униформе. Через десять минут (осталось двадцать пять) он возник на пороге приемной командующего, и у сидевшего за столом подполковника Потанина поползли вверх брови. Офицер по особым поручениям при командующем Группой не верил, разумеется, в диверсантов, захватывающих штаб Группы, однако и Ржанкова узнал не сразу. Какие черти принесли начальника отдела военной контрразведки с утра пораньше, да еще в камуфлированной полевой форме?

Понедельник был вообще тяжелый день. День докладов командиров частей и соединений командующему. И день доклада самого командующего министру обороны о том, что было вчера и будет завтра здесь, в Группе, несущей службу в центре Европы, впереди пограничных застав своей страны.

Потанин вложил в стаканчик остро заточенные, как любит командующий, карандаши и сказал:

– Напугали, Геннадий Николаевич. Честное слово, напугали. Никак, думаю, рейнджер какой… Уж было приготовился приемную оборонять.

Полковник Ржанков, мягко ступая по паркету в ботинках с высокими берцами, посмотрел в окно, покачал головой и затем с видимым удовольствием устроился в глубоком кресле:

– Какие, к черту, рейнджеры в наше время? Придет срок, и вы, дорогой Алексей Викторович, сами по описи сдадите свой кабинет и эту приемную представителям форума… фронта… движения… Поглядим, что за партия выцарапается к власти.

Потанин оглядел приемную, обшитую светлым деревом, через приотворенную дверь бросил взгляд в кабинет командующего, обставленный солидно и основательно – на годы. Жаль будет оставлять обжитые стены. Ржанков прав: придет день и час…

В никелированном чайнике закипела вода.

– Вам с сахаром или без? – спросил Потанин, доставая из тумбочки чашки и банку кофе в гранулах.

Ржанков не успел ответить. Под окном туго прошуршали шины подъехавшего лимузина и отчетливо лязгнула дверца.

– Командующий, – вздохнул Потанин, запихивая кофейные чашки обратно. – Теперь до самого вечера круговерть без продыха.

Поднимаясь с кресла навстречу генерал-полковнику Фокину, Ржанков словно впервые увидел его. Так бывает: ночь, проведенная без сна, сообщает взгляду необыденную остроту. Геннадий Николаевич подметил мешки под глазами и микроскопические кровяные ниточки лопнувших сосудов, непробритые морщины на лице командующего. Фокин выглядел старше своих пятидесяти пяти, но высокая кряжистая его фигура была скроена с большим запасом прочности. Рубашка-безрукавка оставляла открытыми сильные руки, прямые плечи выглядели шире от простроченных золотым зигзагом погонов с тремя звездами в ряд.

Сейчас Ржанков протянет командующему коричневый конверт, хрустящий на сгибах, почти невесомый, и на плечи и на сердце командующего тяжелым камнем ляжет аэродром. Большой аэродром со всем сложным хозяйством, с вертолетными стоянками, двухэтажкой командно-диспетчерского пункта и метеополигопом. А еще – весь городок, выросший за многие десятилетия под боком аэродрома. ДОСы – дома офицерского состава – и казармы, офицерский клуб и детский садик. И самое главное – люди, чья жизнь становилась залогом в игре без правил.

Ладонь командующего была ухватистой и крепким – рукопожатие.

– Понимаю, что не порадуете, – сказал он Ржанкову, окидывая взглядом его измятую полевую форму. – Поэтому сразу – самое худшее.

Ржанков протянул конверт:

– Прочитайте. Оригинал у меня, это – перевод на русский.

Они вместе прошли в кабинет, командующий грузно опустился в крутящееся кресло и включил вентилятор.

«Последнее предупреждение русскому начальнику гарнизона.

После семи часов утра понедельника, как только один-единственный вертолет взлетит или сядет на аэродроме вблизи Охотничьей Деревни, мы будем мстить.

Безумные и непонятные полеты крадут спокойствие тысяч людей из недели в неделю, из года в год. Поэтому, если оставляете без внимания наши обращения, мы начнем террористические акции против русских. Мы знаем, как можно незаметно войти в ваши дома и казармы. Мы знаем, куда и как можно подложить подрывные и поджигательные приспособления, чтобы причинить наибольший вред человеческой жизни.

Нигде вы не будете чувствовать себя в безопасности. Смерть знает ваши адреса.

Организация фронта освобождения от русских оккупантов».

Генерал-полковник Фокин откинулся на спинку кресла и нажал клавишу селектора. Командующий воздушной армией генерал-майор авиации Максимов ответил сразу, будто ждал вызова. Да так оно, наверное, и было.

– Доброе утро, Анатолий Митрофанович, – прозвучал в динамике селектора бодрый голос.

– Для кого доброе… – буркнул Фокин, вспомнив, что свой день командующий авиацией начинает на теннисном корте. Зато и строен, и нет «подвесного бачка», каким обзавелся Анатолий Митрофанович. В комнате отдыха имелись тренажер, шведская стенка, но заниматься – душа не лежала. Оправданием были дела поважнее, всегда находившиеся с утра. Например, этот аэродром: – Вы, надеюсь, в курсе событий?

– У вертолетчиков? Да, командир полка сообщил.

– И что?

– По плану в полку полеты на боевое применение.

Для Ржанкова это не было новостью. Потому и торопился он успеть до семи. Вмонтированные в пульт селектора электронные часы выстреливали зеленые цифры: одну за другой. Командующий молчал.

– Есть приказ, – пояснил, угадав невысказанный вопрос, генерал Максимов, – полеты в полку не отменять.

– Чей и почему?

– Мой, товарищ командующий. Мы и так пошли навстречу общественности с церковными праздниками. Кто же знал, что их так много? Полетных дней почти не остается, а ведь пуски ракет на учении будут реальными!

– Да, именно так, – подтвердил Фокин и поднялся, подошел к рельефному макету полигона, на котором через три дня предстояло разыграться тактическому учению. Разработку Анатолий Митрофанович выполнил сам, «операторы» лишь подчистили и уточнили мелочи. Глядя на подкрашенные гипсовые холмы, размеченный передний край обороны дивизии, Фокин вдруг остро пожелал, чтобы учения начались прямо сейчас.

Всерьез думать об этом было просто смешно. Дата согласована с министром обороны, приглашены журналисты, военные атташе, аккредитованные в стране пребывания. На высоте «Круглая» для этой братии уже оборудуют смотровую площадку. Поблизости разыграется самый эффектный этап учения: во время танковой атаки «синих» из-за высоты должны появиться вертолеты и раздолбать бронированные машины, которые в противном случае ждал резак автогена.

– Насколько реально, – Фокин обернулся к Ржанкову и кивнул на письмо, – все это? Блеф или прямая угроза нашим людям?

Анатолий Митрофанович не хотел принимать всерьез бредни «фронта освобождения», иначе, чего доброго, пришлось бы менять план учения. Группа еще жива, и не к лицу смущаться подметными письмами! Блеф все это, детские игры.

Подтверждения своей мысли Фокин ждал от начальника отдела военной контрразведки.

– Блеф или реальность? – повторил вслед за командующим Ржанков. – Оба варианта нельзя исключать. Сейчас проинформирую здешнее министерство внутренних дел, пусть тоже думают. В управлении столичной полиции создана группа по борьбе с терроризмом. Будем работать вместе.

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com