Персия. История неоткрытой страны - Страница 20

«Иран дважды оказал могущественное религиозное воздействие на весь запад, – отмечает в своей книге Б. А. Тураев. – Культ древнего иранского бога света Митры, хотя и подвергшийся влиянию вавилонского богословия и малоазийских представлений, победоносно шествовал на запад еще с эпохи усиленного синкретизма в начале эллинистической поры, особенно в римское время, начиная с Каппадокии и Понта, распространяясь сначала среди военной аристократии персидского происхождения, потом особенно среди солдат во всей западной половине римской империи, привлекая к себе сердца тем характером деятельности благочестия и энергичного служения правде, верности и культуре, которые были обусловлены иранским дуализмом. В лице Митры Иран был близок к духовному господству над человечеством: Коммод велел посвятить себя в мистерии этого бога, а в 307 г. Диоклетиан, Галерий и Лициний провозгласили в Корнунте Митру покровителем империи. Но это было всего за шесть лет до Миланского эдикта…»

Как пишет Оливер Хогг в книге «Эволюция оружия», влияние построения персидской армии на римскую также несомненно: «Тяжелая кавалерия – катафрактарии – стала более поздней инновацией легиона, появившейся во время правления Константина Великого. Всадники, а также их лошади были защищены доспехами. Аммиан Марцеллин утверждает, что римские тяжелые кавалеристы были аналогичны персидским клибанариям».

Стамбул-Константинополь отчасти обязан своим возникновением Персии. По мнению профессора лондонского Королевского колледжа Джудит Хериин, изложенному в книге «Византия. Удивительная жизнь средневековой империи», Константин Великий с уважением и опасением относился к персидской державе. «После победы над Лицинием (императором Востока. – Прим. авт.) Константин решил, что империи нужна столица на востоке, ближе к самому серьезному противнику – Персии, постоянно угрожавшей вторжением. Рассматривался вариант древнего города Трои. Вместо этого Константин выбрал колонию, созданную греками из Мегары, якобы в VII в. до н. э., на европейском берегу Босфора. Так возник Византий (Византион), который быстро стал процветать, контролируя судоходство через коварные воды, связывающие Черное море с Мраморным, которое, в свою очередь, соединяется с Эгейским морем проливом Дарданеллы».

Персидская держава была основным соперником Римской империи за влияние в цивилизованном мире. И император Гордиан был не единственным римским владыкой, кому поход против персов стоил жизни. Именно персидский поход против Шапура II стал роковым для императора Юлиана Отступника.

…Юлиан Флавий Клавдий (331–363) был племянником Константина I Великого. Пока он был ребенком, все его близкие родственники по приказу двоюродного брата Констанция, ставшего императором, были уничтожены. Получив разрешение от императора закончить свое образование, Юлиан обучался в прославленной Пергамской школе неоплатонизма. В 29 лет кабинетный затворник, привыкший беседовать с философами, назначается соправителем императора и отправляется в поход против галльских и германских племен. К удивлению императора, рассчитывавшего отделаться от нежелательного родственника, недотепа-ученый провел удачную военную компанию и стал популярным в войсках. Резиденцией Юлиана после побед в Германии стал Париж (Лютеция), где солдаты провозгласили его императором. Констанций, собиравший войска для похода на мятежного родственника, внезапно умер в самый разгар подготовки. Это было воспринято как «воля богов», и Юлиан стал единоличным правителем империи. Он был известен тем, что отменил установленные Константином привилегии для христиан и вернул все права приверженцам традиционных культов. В июле 362 года после встречи с иудейскими старейшинами в Антиохе Юлиан разрешил иудеям вернуться в Иерусалим и восстановить их храм, разрушенный в 70 году н. э. римлянами.

Деяния Юлиана напоминают царствование египетской царицы Клеопатры, тщетно пытавшейся спасти свое древнее царство от нашествия нового безжалостного времени, олицетворяемого суровым Римом. Так и Юлиан пытался спасти древнюю традицию и древние знания Европы и Азии от грядущей унификации, забвения и запрета. Он предвидел, что через несколько веков на Европу нахлынет тьма Средневековья. Слишком много будет забыто: медицина, картография, уникальные библиотеки с тысячами пергаментов, лаборатории и школы.

Доверенным лицом Юлиана, сопровождавшим его в походах, был Аммиан Марцеллин, ставший «последним великим историком античности». Он так писал о Юлиане: «Он делил свои ночи между тремя занятиями: отдых, государство, музы. Он всегда сражался в первых рядах. Его счастье было чрезвычайным, как будто на плечах самой Фортуны, которая некоторое время была доброй направительницей его судьбы, он преодолевал в победном шествии невероятные трудности…»

Вскоре после коронации Юлиан начал подготовку к военным действиям против Персии. Как писал Аммиан Марцеллин, императора «снедала жажда брани по двум причинам: во-первых, потому что он не выносил вообще покоя и бредил боевыми сигналами и сражениями, во-вторых, потому что… он горел желанием присоединить к своим славным военным отличиям титул Парфянского». Вдобавок, если бы Риму удалось взять под свой контроль проходящие по Передней Азии отрезки больших торговых путей, это сулило большую выгоду.

Филипп Гюиз в книге «Древняя Персия» подчеркивает: «Транзитная торговля давала и Сасанидам значительные доходы, поскольку у них была монополия на продажу шелка-сырца. Они регулярно поднимали цены, вынуждая таким образом византийцев к экономической зависимости от импорта этого товара наземным путем. Эта монополия закончилась в VI в., когда византийцы сумели переселить шелковицу в свою страну. В противоположном направлении двигались вавилонские ковры, драгоценные камни и сирийские ткани, кораллы и жемчужины Красного моря, наркотики из Малой Азии, иранская краска для ресниц, весьма ценившаяся китайцами. В сасанидскую эпоху города Нисибин, Артаксата (Армения) или Ктесифон стали важнейшими торговыми перекрестками и перехватили пальму первенства у Пальмиры, которая до II в. была главным торговым центром. Торговцы вели переговоры о своих товарах на полпути между сирийским берегом и Мезеной, из которой путь лежал к портам Персидского залива. С самого начала V в. Сасаниды контролировали также берега от Каспийского моря и Персидского залива (где они основали несколько портов) до Инда, господствуя таким образом над морской торговлей с Индией и Цейлоном в течение всего VI в.».

Поначалу римляне уверенно продвигались вперед. Решающее сражение состоялось у стен Ктесифона, римляне вроде бы взяли верх, но захватить укрепленный город не смогли. Персидские военачальники избрали тактику постоянных беспокоящих ударов, которые наносили легионерам конные отряды. В одной из таких схваток император Юлиан был ранен в правый бок дротиком. До сих пор точно неизвестно, метнул ли тот дротик персидский воин или кто-то из свиты императора. Но рана оказалась смертельной, и через несколько часов Юлиан скончался. Римские легионы, оставшиеся без предводителя, провозгласили императором Иовиана, начальника личной охраны Юлиана…

Вскоре римские войска были окружены персидской армией, которой командовал сам Шапур II. Положение было безвыходным, и новый император согласился на все условия мира, предложенные персидским владыкой. По этому договору Рим уступал Персии пять областей в Месопотамии и отказывался от всяких притязаний на Армению. Иовиан смог тогда сохранить свои легионы, но отступление римлян больше напоминало бегство.