Пером и шпагой - Страница 6

ами...

Парижская голытьба не знала, что не Помпадур, а сам король спекулировал хлебом. Франция голодала, съежившись возле промерзлых очагов. Даже знатные дамы, чтобы протопить свои наследственные замки, дарили любовь по странной таксе: одна ночь любви стоила десять телег с дровами. Франция заселяла колонии каторжниками и шлюхами, которых хватали на улицах. Иногда - хватали детей и нищих. По пять гребцов на одно весло, со звоном и стоном, выгребали в океан тяжкие королевские галеры, и на знаменах кораблей струились нежные бурбонские лилии.

От Гавра до Ньюфаундленда моря сотрясались от пушек - Англия отнимала у Франции ее американские колонии. Война между странами объявлена не была. Но если в море встречались французы с британцами, то салютовали так: всем бортом - залп из ядер раскаленных, и - саблю в зубы - вперед! на абордаж!

Франция для французов казалась тогда серым обыденным хлебом, а далекая Канада - сладким сказочным пирогом, и Англия уже вцепилась в этот "пирог" зубами абордажных крючьев...

***

- Бастилия, - говорил де Еон друзьям, - пока мне не угрожает. Заметьте, как осмотрительна моя некрополическая муза! Живых она не тревожит, паря лишь над свежими могилами.

На смерть известного физика графа Пажо д'Онсан-Брэй (у которого Петр I учился механике) он сочинил надгробную эпитафию. А вскоре умерла молоденькая герцогиня Пантьевр, и адвокат в стихах - опять-таки на божественной латыни воспел ее "благоуханную" кончину.

Де Еон ничего не потерял, до небес превознося заслуги верноподданных покойников. В салонах Парижа вдруг разом заговорили о даровитом адвокате. Шанфор, Бель-Иль, Мармонтель, Лагарп, Дюкло и герцог Нивернуа - вот круг его знакомств. Ослепшая маркиза Дюдефан целовала де Еона в надушенную голову, говоря ему при всех:

- О-о, моя дорогая тряпица!.. - Это был верх утонченной ласковости, ибо даже сам король называл своих дочерей воронами, какашками и швабрами...

Вскоре, поднаторев в салонной болтовне, де Еон выпустил в двух томах свои "Политические рассуждения об администрации древних и новых народов". И - не прогадал: к должности секретаря прибавилась еще должность цензора книг по истории и беллетристике. Вольтер в эти дни называл де Еона "светлым разумом", он просил знакомых:

- Познакомьте же меня с этим чудовищем... Но история не сохранила свидетельства - состоялась ли их встреча. Скорее - нет. Они встретились, правда, но значительно позже, когда слава кавалера де Еона уже щеголяла в пышном ворохе кружевных юбок.

Зато нам точно известно, что де Еон проник в дом аббата Берни. Это был очень скверный стихотворец и еще худший министр Франции, ведавший делами иностранными. Но, как утверждали женщины, Берни был весьма "галантерейным" любовником. Вот оно! Отсюда, из дома Берни, тропинка вела прямо в отель Бельвю, к ногам маркизы Помпадур, бойко стрекотавшей красными каблуками туфель.

***

Ну, а что еще можно требовать от лихого бургундца с серьгою в ухе, со шпагою на боку, болтуна, пьяницы и бретера?Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com