Пером и шпагой - Страница 12

льше загребут... Да и то истинно: в долгу мы, а что делать? Своей крыши в городе не имею. Летний дворец - развалюха, а Зимний - когда-сь кончат? Что же мне, так и до смерти самой все по гостям ночевать?

Шувалов встал, запахнул шлафрок:

- Фридрих-то, король прусский, тоже обеднял изрядно. Даже пиво и то налогом обклал. И от авансов аглицких не откажется. Вот и пойдем мы с тобой, матушка, воедину с пруссаками, Ганновер воевать противу Франции, тебе столь любезной...

Елизавета скинула ноги с постели, тяжело брякнулась перед иконами разбухшим телом:

- Господи! Да на што мне мука така? Какой еще Ганновер? Да и есть ли такой? Может, его нарочно придумали, дабы меня в докуку привесть... Грешница я великая, уж ты помилуй мя, господи!

Шувалов накинул ей на плечи халат, трухнул в колоколец.

- Канцлера сюда! - позвал зычно. - Да чтоб с бумагами...

Вошел Бестужев-Рюмин - уже под хмелем. Молча, спины не ломая, шмякнул на стол бумаги по коллегии иностранной.

И (задом к Шувалову) сказал канцлер так:

- Я, слава богу, сыт и табаку не прошу у других понюхать. Не для себя стараюсь, а для пущей славы отечества. И корень политики моей - древний, паче того - Петра Великого система!

- Ой, не хвались, Петрович, - свысока возразил Шувалов. - Политика, как и галантность с дамами, строгой системы иметь не может. Иной час и ревность надобно вызвать, дабы удержать прелестную. А по твоей "системе" - Россия с торбой по чужим дворам шляется. У кого не берем только? Даже голландскими ефимками не брезгуем... И то - позор для русского племени!

Рука канцлера, вся в сверкающих бриллиантами перстнях, стиснула набалдашник трости чистого золота.

- А вы бы, сударик мой, помалкивали о позоре-то. Алешкина корова и помычала, а твоя бы, Ваня, лучше молчала!

- Матушка, - всгавнул фаворит, - ты слышала? Канцлер стянул парик с головы, притворно прижал его к глазам:

- Бог видит, что поклепствуют на меня... Ковы строят!

- Иван Иваныч, - вдруг сказала Елизавета. - Ты, друг мой милый, сейчас не спорь и выйди. Потом приходи с радостью...

Шувалов в злости так саданул дверьми, что посыпалась с потолка трухлявая позолота.

- А ты не реви! - велела императрица канцлеру. - Эвон, Остерман! Тот плакать умел.., во такие, как виноград, слезищи падали. А ты глаза трешь, да сухи они у тебя. Срам один!

Канцлер натянул парик на лысину. Похолодел.

- Прочти, великая осударыня, - указал он перстом в бумаги, - что отписал я тебе доказательно. Теперича мы, в негоциации с Англией, выставим для защиты Ганновера корпус не в тридцать тыщ солдат, как ранее декларировали, а.., все полсотни! И за это даст нам Англия три по ста и пятьдесят тыщ в фунтах своих...

- Креста на них нет, на разбойниках! - сказала Елизавета.

Бестужев любовно стукнул ее пальцем в плечико.

- Ты подпиши, - вымолвил проникновенно, голосом задушевным. - А уж я-то выгоду твою соблюду. И мене чем пять сотен тыщ брать не станем...

Выбрал он перышко поострее - протянулОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com