Перо бумажной птицы - Страница 16

– Мне неловко, когда вы мне выкаете.

– Ладно, давай на «ты», – покладисто согласился сыщик. – Так тебе известны имена?

– Мужчину зовут Егор Сотников, – помолчав, сказала Даша. – Женщину – Вера Загребина. Его паспорт я видела своими глазами, а она свои документы постоянно держала при себе, так что в ее имени я не уверена. Но все они звали ее Верой.

– Они? – переспросил Сергей.

– Егор, Петр и Максим. Максим – это младший. Он везде меня провожал – стерег. Петра я видела всего пару раз. – Даша невольно содрогнулась. – Он совсем какое-то животное…

– Вы действительно жили в одной квартире?

– Да. Когда они забрали меня из Твери, мы поселились вместе. Все, кроме Петра. Он заходил иногда. Обычно в то время, когда меня не было дома. Я по запаху определяла: он много курит и мало моется, после него в воздухе всегда воняет, как после бомжа.

– Зачем ты им понадобилась? – спросил Макар.

На лицах обоих сыщиков Даша прочла недоумение. Она взглянула на себя их глазами: замарашка, потрепанная нищая девчонка, ничего не умеющая, кроме как обслуживать столики, ладить с собаками и неэротично расстегивать рубашку на плоской груди.

Можно было соврать. А потом отвлечь, вытащить у них деньги и сбежать. Поймать попутку, смыться в другой город, а там ищи-свищи! Хрен бы они ее отыскали в третий раз.

То ли она устала бегать от всех, то ли было что-то в этих двоих, вызывающее доверие…

Даша неловко усмехнулась и ответила:

– Потому что я очень удачливая.

Михаил Баридзеев появился в ее жизни в сентябре.

Вышло так: Ярик Кошелев заявился к Дашке со своим приятелем Лешкой Майоровым и позвал кататься втроем. С кем-то другим Дашка не пошла бы. Знала она, чем заканчиваются такие покатушки! Но Кошель с Майором были свои, знакомые по интернату беззлобные раздолбаи. Верх стремлений – надыбать шмали, валяться на чердаке и дымить, пока не окосеешь. И чтобы работать не надо было. И деньги сами чтоб падали с потолка.

У Кошеля почти так и вышло. Смазливого Ярика взяла под опеку дальняя родственница, одинокая старая дева, растаявшая от его длинных ресниц и земляничного румянца. Поселила у себя, пристроила на непыльную работенку и дала ключи от своей «Тойоты».

На ней-то и прикатили за Дашкой Кошель и Майор. Довольные, как поросята, аж лоснятся. Тетка уехала отдыхать на две недели! Тачка под задницей и свобода – что еще надо!

Дашка посмотрела на их счастливые рожи и сама засмеялась.

Ярик распахнул перед ней переднюю пассажирскую дверь.

– Поехали! Прокачу как королеву!

Может быть, Даша и отказалась бы. Но из дома мать заорала про недомытую посуду, и она змейкой юркнула в салон.

– Погнали, погнали!

Когда мать выскочила на улицу, возмущенно крича им вслед, «Тойота» уже скрылась за поворотом.

Сначала гоняли по тверским улицам. Но Даша это быстро пресекла. «Собьем еще какого-нибудь ханурика, на пять лет присядешь… Хочешь нормальной скорости – выезжай на трассу».

Кошель послушался, и уж там-то они и впрямь понеслись.

Машин было мало, Ярик лихо обгонял даже крутые тачки. Врубили рэп, открыли окна, орали в голос всякую чушь и хохотали.

Солнце било в глаза. Дашка положила голые ноги на торпеду, завернула шорты, чтобы ноги казались длиннее. Вся ее семейка осталась где-то позади, размылась, как деревья за окном. Все исчезло, кроме «Тойоты», летящей, как пуля.

А потом левая полоса, по которой обгоняли пенса на «Хундае», вдруг оборвалась, и они оказались на встречке.

Даша так и не поняла, как это вышло. Она услышала крик и увидела громадный, словно китовья туша, капот перед их лобовым стеклом.

Дашу выдернуло из машины и отшвырнуло на какую-то гору. Когда она пришла в себя, оказалось, что она лежит на куче песка. На обочине велись строительные работы, и именно туда ее выбросило из машины.

В голове было гулко, как в пустом мусорном баке. Рот забит песком, по рукам течет что-то теплое – Даша не сразу поняла, что это ее кровь. И только заметив мучнистое от ужаса лицо водителя грузовика, осознала, что произошло.

Она долго не могла найти их машину. Разум отказывался верить, что груда металлического хлама под капотом большегруза и есть бывшая «Тойота».

А потом Даша увидела Ярика и Лешку.

История о подростках, попавших в жуткую аварию и оставшихся в живых, наделала в Твери много шума. Фотографии утекли в Сеть и были вначале объявлены фотошопом. Мало кто мог поверить, что после такой катастрофы можно уйти на своих двоих.

Правда, Ярик сломал запястье, а Майоров при падении выбил половину зубов. Даша сильно расцарапала руку. Но по сравнению с тем, что должно было их ожидать…

Позже специалисты объяснили это тем, что пассажиры и водитель не были пристегнуты, а «Тойоту» в последний момент развернуло боком, прежде чем встречная машина сплющила ее в лепешку. С установкой лобового стекла произошел какой-то брак: оно вылетело от удара, как затычка, и всех троих выбросило следом за ним.

Исключительное стечение обстоятельств.

Про аварию говорили две недели. На Ярика и Лешку ходили смотреть как на живое чудо. Даша держалась в тени и вообще старалась изо всех сил скрыть тот факт, что она тоже была в машине. На ее счастье, остановившиеся после аварии водители снимали только двоих парней, вцепившихся друг в друга.

Так что и в этом ей повезло.

Любая новость живет две недели, а затем забывается, если не ворошить угли в этом костре.

Через три недели все окончательно стихло, и Даша успокоилась.

Через месяц к ней явился Баридзеев.

Из всех, кто читал об аварии, ахал, изумлялся, восхищался, перепроверял, убеждался и обсуждал феноменальное спасение с приятелями, он единственный выцелил Дашу Белоусову, – девушку, о которой почти нигде не упоминали, так как фигуры Кошеля и Майора заслонили ее полностью. Парни даже ухитрились дать пару интервью и попали на радио, где не смогли толком сказать ничего, что не было бы запикано в прямом эфире.

Баридзеев не был умным. Однако у него случались точные догадки, близкие к прозрениям, и одним из таких прозрений стала роль Даши в случившейся аварии.

Остальное было делом техники. С кем-то он поговорил сам, к кому-то отправил своих ребят… Из разрозненных фактов у него сложилась картина.

Он подловил Дашу, когда она вышла из продуктового магазина. Веско сказал: «Здравствуй, я Миша, надо поговорить», – и таким естественным заботливым жестом перехватил у нее тяжелые пакеты, словно они были давно знакомы.

Ему было около тридцати. Толстый, с черными бараньими кудрями над широким лбом, рыхлой кожей, приплюснутым носом и темными глазами навыкате, Баридзеев обладал своеобразным обаянием и харизмой человека, который на многое готов ради достижения своих целей. Он был, несмотря на полноту, даже элегантен в движениях. Родиться Миша опоздал: посмотрев «Крестного отца», Даша поняла, что Баридзеев идеально вписался бы в его кинематографический мир.

Чутье подсказало Мише, что спугнуть в почти буквальном смысле птицу удачи очень легко. Поэтому с самого начала он повел себя обходительно и аккуратно.

– Я знаю, что ты можешь, – сказал он Даше. Для разговора Баридзеев выбрал тихую кофейню с живыми цветами и ароматом выпечки. Все это выглядело безобидно и мило – почти так же, как смешной кудрявый толстяк напротив Даши. – Ты – большая ценность, Даша. Я хочу предложить тебе сделку. Не отказывайся сразу, подумай.

Миша подготовился хорошо.

– Ты хочешь свалить из дома, – проникновенно говорил он. – Я готов тебя в этом поддержать. Но мне тоже нужна поддержка… Если мы поможем друг другу, оба станем сильнее. Тебе ведь не помешают друзья, которые заботятся о тебе, верно?

Даша довольно быстро поняла, что от нее требуется. Только она недооценила масштаб притязаний Баридзеева. Ей казалось, перед ней бизнесмен, крутящий сомнительные дела, которому никак не подвернется удачный случай. Планы у Баридзеева были наполеоновские, граничащие с безумием, но об этом Даша догадаться не могла.