Переводчик - Страница 3

– И не вздумай шутить, – предупредил его русский. – Я понимаю по-вашему.

Все закончилось достаточно быстро. Бандитов и приехавших воспевать их подвиги журналистов связали как баранов, несмотря на стенания гиен пера о попираемой демократии. Вскоре прибыл спецназ ФСБ, по официальной версии, совершивший захват банды и освобождение заложников, всех, кроме генерала Легоминова, естественно.

Группа убыла к ожидающему ее вертолету на захваченных джипах, прихватив с собой для компании Турпаева. Уехали вовремя, удачно разминувшись с группой телевизионщиков, следующей к месту триумфа российских спецслужб в сопровождении офицеров пресс-центра группировки федеральных войск.

На полдороге командир приказал остановиться. Он вышел полюбоваться ущельем, мимо которого проходила горная дорога в компании бывшего хозяина жизни и крутого местного бизнесмена. Компанию им составил Боксер или дядя Володя, называйте как хотите. Он заботливо поддерживал «бригадного генерала» под локоток, приводя его в трепет одним своим видом. Турпаев раскололся, как говориться, до задницы. Он охотно и подробно ответил на все вопросы и показал на своем телефоне заветные номера. Беседа продолжалась минут тридцать и закончилась как-то неформально. Командир кивнул, а Боксер одним коротким движением сломал допрашиваемому шею и сбросил его на дно ущелья прямо в протекающую через него мутную речушку без названия.

Когда вертолет набрал высоту, командир группы подошел к освобожденному генералу и, хлопнув по плечу, спросил:

– Стас, водки хочешь?

– Очень хочу, с тушенкой, если можно.

И пусть вас не удивляет такое запросто-фамильярное отношение к высокому воинскому чину со стороны не очень высокого – в реальной жизни Станислав Фролов имел то же звание, что и командир группы, которого страшный человек дядя Володя Боксер накануне боя назвал Бегемотом, то есть, был подполковником. Кроме всех прочих талантов, он обладал изрядным даром перевоплощения и сыграть вальяжно-хамоватого «дикорастущего» московского генерала ему было нетрудно. На такого вот живца в виде самопального генерала с «неограниченными полномочиями» и попался простодушный чеченский бизнесмен Турпаев и его подельник – одна такая сука из штаба группировки в генеральском чине.

– Сейчас дадут. Били сильно?

– Когда захватили, немного банок накидали для испуга. Я и испугался. Больше не били, только жрать почти не давали.

Самый молодой офицер группы, старший лейтенант Борис Комиссаров, позывной Альт, которого за молодость и юношескую наивность в группе называли не иначе как Борюсик, по-детски восторженно глядя на умиротворенно курящего человека с позывным Боксер, выдал:

– Как вы этого слона кончили, дядя Володя, я уж думал, все, кранты.

– Спортсмены, – ответил тот, махнув рукой.

– Между прочим, Альтенок, – пользуясь случаем, решил повоспитывать подчиненного командир, – я ведь против того, как ты сказал, слона мог и тебя выпустить и ты его должен был сделать. Ясно?

– Ясно, командир, – и опять полез с вопросами, – дядя Володя, Вы ведь даже не разминались перед боем, почему?

– Всегда нужно быть готовыми, мы ведь не спортсмены, а бойцы.

– Командир, – не выдержал еще один недавно принятый в группу боец, – а правда, что дядя Володя – лучший рукопашник в спецназе?

– Одни говорят, что он, другие, что Сова.

– Сова – лучший, – Боксер снова закурил.

– Так ему, говорят, уже за пятьдесят.

– Сова и в восемьдесят будет лучшим.

Когда в доску пьяного Фролова заносили в транспортник, следующий на Москву, он вдруг открыл глаза и приказал несущим его тело впредь обращаться к нему исключительно по воинскому званию «товарищ генерал-подполковник» и опять отключился.

Самолет набрал высоту и взял курс на столицу Родины, которая у нас все-таки осталась, на Москву. Командир подсел к безмятежно любующемуся видом из иллюминатора.

– Ну, что, дядя Володя, сборы офицеров запаса закончились?

– Завтра заканчиваются.

– Выпьем?

– Можно.

– Спасибо, что сходил с нами, показал молодым, как работать надо.

– Обращайтесь.

– Как тебе ребята, кстати?

– Нормальные ребята.

В ту ночь ему в кои-то веки не приснился тот, давно проигранный бой, и он проснулся с простодушной и радостной, как когда-то в юности, улыбкой. Вообще-то здорово просыпаться оттого, что ты проснулся и выспался, а не оттого, что какая-то сволочь орет над ухом «Подъем». Давненько уже Сергею не доводилось слышать по утрам своей «любимой» команды, но факт ее отсутствия даже с годами не переставал радовать.

Радостное с утра настроение необходимо срочно закрепить и усилить, а потому следующие полтора часа были посвящены интенсивной разминке. Сначала были разогреты суставы и отработана растяжка. Затем Сергей покрутил педали велотренажера, задумчиво глядя в окно, полчаса поработал на универсальном тренажере (никакой штанги или гирь: надо беречь то, что осталось от когда-то здорового позвоночника и, вообще, тяжести закрепощают). И, наконец, на десерт – три раунда на мешке. Претензий от соседей из-за производимого физкультурой шума Сергей не опасался, так как когда делал ремонт денежки не пожалел, а потому звукоизоляция была прекрасной и в квартире не только по мешку можно было со всей дури стучать, но и организовывать банкеты, драки на десять персон или даже громко слушать тяжелый рок. Впрочем, разными глупостями Сергей у себя дома не занимался и, вообще, лишнего шума никогда не любил.

Выйдя из душа, он подошел к большому зеркалу в прихожей, привычно посмотрел на свое отражение и увидел, что и ожидал увидеть: седую голову мужика около 40 (плюс – минус пару-тройку лет) и тело действующего боксера-полутяжа.

Пришло время начать зарабатывать тяжким трудом на хлеб насущный, а потому Сергей прихватил чашку крепкого кофе, сигареты и отправился к компьютеру, в недрах которого его ожидал текст на китайском языке. Сергей трудился не абы где, а в бюро переводов, где считался неплохим специалистом по китайскому и английскому. В китайском он вообще был монополистом, переводил хорошо, но долго и особых претензий к нему не было, все понимали, что язык трудный. На завершение работы у него оставался всего один день, но Сергея это мало волновало: китайский он знал гораздо лучше, чем старался показать и шесть листов текста с иероглифами планировал перевести и отредактировать часа за три-четыре, прерываясь на перекуры, спортивные новости по ящику и обед.

Где-то через полтора часа неторопливой работы зазвонил телефон. Сначала кто-то хрипло дышал в трубку, а потом хамовато и с матерком спросил, куда он, мать его, попал.

Сергей кротко ответил неизвестному собеседнику, что тот попал пальцем в жопу и повесил трубку.

Судя по всему, эта содержательная беседа подействовала на несчастного переводчика как допинг: перекуры прекратились, ТВ так и не был включен и еще через пару часов перевод был выстрадан, отредактирован и отправлен по назначению. Совершив все эти подвиги, Сергей позвонил на работу и строгим голосом сказал, что через час будет и попросил приготовить его гонорар с учетом последнего сделанного перевода. Упоминание о гонораре и строгость в голосе были явно не лишними, так как владелица фирмы – ушлая баба с когда-то педагогическим образованием славилась тем, что работой загружала охотно, а платила вяло и все норовила «накормить завтраком» (сейчас денег нет, зайдите на неделе, а, кстати, вот вам еще переводик небольшой, за все сразу и рассчитаемся…). С Сергеем, однако, такие трюки не проходили, после первой же попытки мадам сыграть в свою любимую игру на деньги он спокойно сообщил ей, что собирается устроиться на работу в переводбюро по соседству и просит дать ему рекомендацию. Мадам тонкий намек тут же поняла и после этого случая стала относиться к Сергею с определенным уважением и даже почти не обсчитывала его при оплате.