Перевал Дятлова, или Тайна девяти - Страница 8

– Не щеке, а коже, – обиженно сказал Вадик. Тоже мне, литературный редактор.

– Вадик, не читай ты эти глянцевые журналы – хорошего они тебе не посоветуют. Обед ты приготовил, спасибо, сэкономил время. Давай ешь по-быстрому – и гудбай, у меня много работы.

– Суров ты был! А вон гляди, на какую речь пробрало – не такие уж и дураки в этих журналах пишут. Просто они имеют в виду нормальных женщин, а не ударенных жизнью писательниц.

– Вадька, меня не жизнь ударила, а ты…

Я решила переодеться в нечто подходящее для парадного обеда с грогом. Не стоило, наверное, быть с Вадиком такой резкой. Не важно, что бывший муж – всё равно ведь родной человек. Господи! Десять лет спать рядом, драться из-за лучшей подушки, прятать подарки, чтобы не нашел раньше времени, да просто – любить, а потом: «Аня, я пошел, потому что – Маша». Счастливая Машка, ее хищная рожица, и пустота, умерший телефон, выкуренные сигареты – целыми пачками.

Теперь он приготовил обед, и все?

Я рывком, как в кино, раскрыла дверцы шифоньера. С вешалок упали три кофточки. На помощь явился Шуми. Он мягко запрыгнул в шифоньер и начал теребить лапками кофточки. На борьбу с котом у меня ушло довольно много времени. Потом я подняла одну из кофточек, отряхнула ее от шумиковской шерсти и напялила, застегивая на ходу. Джинсы, и хватит с него.

Вадик сидел у стола сгорбившись.

– Ты не против? Взял посмотреть.

Я обомлела. Он залез в красную сумку и теперь листал одну из Светиных папок.

– Вадик, я всегда категорически против копаний в моих вещах.

– Красиво говоришь! – радостно сказал Вадик и вернул папку на место. – К столу!

Во время еды мы оба молчали, впрочем, у нас и раньше была такая привычка. Мы никогда не жаловались на проблемы с аппетитом. Но мне вдруг показалось, что ест он слишком медленно. Время тянет, что ли?

– Что это за документы? Новая книжка?

– Ну да.

– Расскажи, – попросил он и потянулся к кастрюле с грогом.

А я вдруг почувствовала, что мне хочется поделиться с ним моими мыслями, рассказать всю эту странную историю, которая сама меня выбрала.

– Ты слышал о пропавших туристах из УПИ? Это было в 1959 году.

Группа студентов отправилась в очередной поход. Категорийный – многим из ребят нужно было получить высшую категорию и разряд. Посвящался поход какому-то съезду партии. На полном серьезе: ну, ты можешь себе представить, какое тогда время было.

Вадик кивнул, а меня несло, как Гомера.

– Возглавлял коллектив Игорь Дятлов – опытный турист, сто раз бывавший в сложных походах. Впрочем, вся группа подобралась ему под стать: не было ни новичков, ни слабаков.

– Вот взяли бы тебя, ох и поплакали бы… – философски сказал Вадик кружке с грогом.

– Если ты будешь меня перебивать…

Вадик замотал головой, что не будет.

– Семеро мужчин и две девушки, – терпеливо продолжила я. – Правда, поначалу в поход должны были отправиться одиннадцать человек, но один отпал еще в Свердловске – из-за «хвостов» по учебе, а другой, Юрий Юдин, сошел с маршрута во 2-м Северном поселке.

Маршрут задумывался такой: Свердловск – Серов – город Ивдель – поселок Вижай – поселок 2-й Северный – гора Отортен – река Унья – река Вишера – гора Ойка-Чакур – река Северная Тошемка – поселок Вижай – город Ивдель – Свердловск. Протяженность – триста километров.

Так вот, у Юдина случился приступ радикулита, и его решили отправить обратно, у них с этим делом было очень строго. Я читала дневники предыдущих походов: если что-то со здоровьем не так, участник тут же отстранялся. Впрочем, некоторые говорили, что Юдин сам решил уйти, якобы чувствовал, что не тянет…

28 января группа начала движение вверх по реке Лозьва, а 31-го числа – подъем по реке Ауспии. Пытались выйти через перевал к долине четвертого притока Лозьвы. Однако из-за низкой температуры и сильного ветра ребята вынуждены были устроить ночлег.

В первый февральский день в верховьях Ауспии был сооружен лабаз, где туристы оставили запас продуктов и лишних вещей.

– Лабаз? – переспросил такой же далекий, как и я, от туризма Вадик, а я важно покивала.

– За три дня группа Дятлова должна была взять Отортен и потом вернуться в лагерь, чтобы продолжить маршрут. Поэтому туристы торопились.

Я заглянула в листок, подписанный младшим советником юстиции Ивановым, чтобы проверить, насколько хорошо запомнила цифры и факты. Пока вроде бы всё излагала верно.

– В три часа дня начался траверс высоты «1079», которую местные манси называют «Холат-Сяхыл». Переводится это с мансийского как «Гора Мертвецов». Якобы когда-то давно здесь погибло девять манси.

– А дятловцев сколько было, ты сказала?

– Девять. Меня радует твоя наблюдательность, Вадик. Не совсем еще конченый человек. Так вот, почему они пошли на Холат-Сяхыл? Напоминаю тебе, что их главной целью была гора Отортен, а никакой «1079» в маршруте не значилось. Траверсируя склон Горы Мертвецов, можно было избежать спуска в долину четвертого притока Лозьвы, то есть пяти-шестиметровой толщи снега. Логичнее было пройти по хребту, где малозаснеженный рельеф, чтобы сохранить время и силы.

Туристы взяли левее на несколько сотен метров и вместо перевала между высотами «1079» и «880» вышли на склон Горы Мертвецов.

Горы эти, Вадик, судя по фотографиям, широкие и невысокие, лысые – почти никакой растительности там нет. Правда, один ученый, Александр Матвеев – у него куча книжек про географические названия Урала – писал, что несколько раз был на этом самом Холат-Сяхыле и на вершине его видел удивительно яркие незабудки…

– Символично, – сказал Вадик. – Дальше?

– Дальше – больше. Судя по фотоснимкам, прямо на склоне (если точнее – в трехстах метрах от вершины) поставили лагерь. Вырыли яму в снегу, уложили туда лыжи. То есть палатка стояла на лыжах – так делают. И примерно в это время заканчиваются записи в дневниках дятловцев. У них был и общий дневник, который они вели по очереди, и почти у каждого был личный – мода того времени.

Кстати, если совсем точно, то записи в дневниках датируются предыдущим днем – а именно 31 января. 1 февраля, то есть в день, который нас особенно интересует, ребята готовили выпуск газеты «Вечерний Отортен» – что-то вроде стенгазеты, только там не было стен, чтобы ее повесить.

На 12 февраля был назначен контрольный срок, когда группа Игоря Дятлова должна была сообщить о себе в Свердловск из Вижая. Этого не случилось.

Честно говоря, мало кто забеспокоился. Случалось и раньше, что туристы не выдерживали назначенных сроков, поэтому искать их стали не сразу. И даже очень не сразу… Только 20 февраля, можешь себе представить? Четыре спасательных отряда, состоявших из студентов, отправились разыскивать затерявшихся туристов. И хотя ни о чем особенно плохом по-прежнему не думали, подключились и военные. Сначала поиски были безуспешными, но в конце концов, а точнее – 26 февраля, одно из поисковых подразделений обнаружило палатку дятловцев.

Удивительно, что в ней лежали почти все вещи туристов. Два одеяла, рюкзаки, штормовки, брюки и еще много всего. Тут же нашли продукты.

С подветренной стороны палатки, именно там, где находились головы, ткань оказалась разрезана в двух местах, так, что через эту прорезь можно было вылезти. Ниже палатки на протяжении пятисот метров сохранились следы, ведущие в лес и в долину четвертого притока Лозьвы. Следы восьми-девяти человек. Некоторые шли без обуви, что лично мне кажется странным… Все-таки февраль.

На расстоянии полутора тысяч метров от палатки, под огромным кедром, поисковики обнаружили остатки костра. И тут же были первые трупы… Возле бывшего костра лежали раздетые до нижнего белья Кривонищенко и Дорошенко. В трехстах метрах от костра – Рустем Слободин, дальше – Зина Колмогорова. Игорь Дятлов полулежал-полусидел, обнимая рукой ствол маленькой березки. Как и Зину с Рустиком, его нашли как бы на одной прямой от кедра до палатки. Зина, кстати, была ближе всех к палатке.