Перестаньте детей воспитывать – помогите им расти - Страница 29

Все представляют свой идеал по-разному. Но есть что-то, что объединяет все наши «идеальные» представления. В словаре Ожегова даны три значения этого слова. Идеал — это:

1. То, что составляет высшую цель деятельности, стремлений.

2. Совершенное воплощение чего-нибудь.

3. Наилучший вид, элитный образец.

Когда мы думаем и стремимся к нему, имея в виду первый вариант, — идеал становится нашим союзником. Два других превращают его во врага.

Как это начинается

Когда наш малыш родился и мы уже можем прикоснуться к нему, подержать на руках, ощутить его лёгкое дыхание — мы изумлены и счастливы. Романтическая любовь окутывает нашу первую встречу, и первые дни, и недели, и даже первые месяцы…

Мы влюблены

Наш внутренний мир словно меняется, и весь отсчёт мы ведём от него, такого прекрасного и трогательно-беспомощного существа. Мы строим планы, мы думаем, мы мечтаем: каким же он будет потом, наш малыш!

И в этих мечтах мы видим своё маленькое чудо, конечно же, Идеальным ребёнком, а себя — Идеальными родителями. Влюблённые, даже если они родители, все таковы. Они смотрят на младенца, а на носу у них — розовые очки. И это прекрасно. Такое состояние — романтики и влюблённости — помогает нам принять наш новый родительский статус и адаптироваться к тем трудностям, которые сваливаются на нашу голову с появлением малыша. Но постепенно мы привыкнем к этому потрясающему факту — у меня есть ребёнок! — и к самому малышу привыкнем; и к новой для себя — родительской — роли тоже. И тогда приходит любовь. И тогда наступает иное. Мы снимаем «розовые очки» и смотрим на маленькое чудо — своего малыша — уже не влюблёнными, а иными глазами. Глазами любящих родителей.

Так и должно быть. Когда влюблённость переходит в любовь.

В чём же здесь разница? — скажете вы. А в том, что поначалу наш восторженно-романтический взгляд видит не просто младенца — он видит Идеального младенца, самого-Самого-САМОГО, такого, как нарисовало его буйное родительское воображение. И нет в нём изъянов, а если есть, то принимаем мы их за достоинства — пока романтически влюблены. А он, малыш, действительно самый-самый-самый, только — другой. Он не такой, каким мы его вообразили, не идеальный. Со своими достоинствами и недостатками, со своим очарованием и своими капризами. Он не лучше и не хуже, он просто другой— не идеальный.

Ребёнок идеальный и просто ребёнок (тот, который растёт в нашем доме), так же далеки друг от друга, как правда и вымысел.

Истинная Любовь начинается тогда, когда мы понимаем и принимаем это.

Но бывает, что розовые стёклышки не желают спадать. Тогда родители будут и дальше идеализировать своего ребёнка, а значит, будут ожидать от него Идеальных поступков, и Идеального развития, и Идеальной самореализации… Они захотят иметь Наилучший вид, Элитный образец, что привиделся им во времена романтической любви (влюблённости). И тогда, рано или поздно, они разочаруются в нём, в своём настоящем малыше. Потому что всегда найдётся такой пунктик идеальности, которому ребёнок соответствовать не будет. Конечно, мамы и папы это дело так не оставят. Они постараются подтянуть маленького человека к тому идеальному образу, который запрограммировали в своей голове.

К счастью, дети — упрямые существа.

И они не желают становиться идеальными нам в угоду. И не становятся. Почему? Да хотя бы потому, что идеала в природе не существует. На каждого умного есть тот, кто умнее, на каждого доброго есть тот, кто добрее, и завтра ты уже не будешь безумно счастлив от того, чего достиг вчера. Мы ко всему привыкаем. И всего хочется больше и больше. Идеал — всего лишь иллюзия, прекрасная иллюзия, к которой можно и нужно стремиться, но добежать до неё и догнать её невозможно. И это, знаете, прекрасно. Потому что догнать — это значит остановиться. А там, где начинается застой, — там, извините, образуется болото.

Хорошо, если мамы и папы вовремя это поймут. А если не поймут, то события начнут развиваться вот по такому сценарию.

Сначала родители:

· ставят ребёнка в определённые условия в соответствии с тем образцом-идеалом, который они для него придумали. (Что он должен делать, каким он должен быть.) Затем, вольно или невольно,

· сравнивают своего ребёнка с другими детьми. Тот заговорил в полтора года, та в три научилась читать, у соседки дочка готовит — пальчики оближешь, у другой ребёнок играет на скрипке… Выясняется, что большинство сравнений не в пользу дорогого и единственного «образца». Кто-то в чём-то оказывается лучше. И как только это выяснится, родители впадают в панику и

· начинают суетиться. Они торопятся: подгоняют, заставляют, требуют. Им кажется, что надо ещё поднажать, найти правильный ход — и всё в порядке, «элитный образец» им обеспечен. Меняются кружки, воспитатели, воспитательные меры… иногда это помогает, но чаще — не очень. И тогда родители

· начинают сомневаться — в себе: а такие уж они хорошие родители; в ребёнке: а настолько ли он хорош, как они думали; возмущаются и недоумевают: да как же так (!). И

· разочаровываются в себе, в ребёнке, в своих способностях; и отдаляются друг от друга.

И тогда случается самое плохое: родители

· теряют уверенность; они перестают верить в то, что они хорошие родители, а их дети — хорошие дети.

Но картина не так печальна, как может вам показаться.

До опасной черты мы доходим редко. Такое случается, но только с самыми упрямыми, самыми идеалоустремлёнными, самыми, извините, твердолобыми родителями. Наши мудрые дети помогают нам снять эти самые розовые очки и разобраться что к чему: ребёнок отдельно, идеал — отдельно.

Дети так нуждаются в нашей любви, что ради неё готовы подстраиваться под нас, соглашаться, слушаться и подчиняться. Но — только поначалу. Потом они поднимают бунт.

Вот малыш выводит на листе кривой кружочек и шесть загогулин и комментирует: «это собачка, это хвост». Если вы решите, что двухлетней детке пора рисовать и получше, если начнёте исправлять его собачку с шестью хвостами и учить «как рисовать правильно», он, вместо того чтобы обрадоваться, поднимает рёв. Почему? Потому что в этом возрасте детей не волнует, похожа ли собака на собаку. Это вам нужны его «правильные» рисунки. А малыши рисуют не конкретный мир, а своё настроение, своё отношение к этому миру. Вы не поняли его? Вы настояли на своём и победили? А он зашвырнёт фломастеры куда подальше и не захочет больше рисовать.

Впрочем, это ещё не бунт, так, бунтишка, с ним, казалось бы, и справиться ничего не стоит. Однако не справляемся.

Если раз за разом ребёнок протестует, если это идёт по нарастающей, самое время подумать: не слишком ли много мне от него надо?

Всем нам знакомо это ужасное детское «я сам», «неть!», «не буду!», «не хочу!». Это не просто детский каприз. Это — способ отстоять свою «самость», своё настоящее «Я» (и заодно «выдернуть» нас из болота идеализации).

С возрастом ребёнок набирается опыта, и его «не хочу» становятся всё изощрённее: «не могу», «у меня не получится» (в смысле: делайте сами), «я забыл», «не знаю», «ла-адно» (подтекст: достали вы меня все), «потом», «нет», «неохота».

И чем настойчивей вы делаете из него эталонного ребёнка, тем сильнее (и вреднее) будет выражен этот протест. Впрочем, возможны и молчаливые вариации: от обиженного сопенья до громкого рёва и хлопанья дверью — в зависимости от ваших методов воспитания. Как известно, действие рождает противодействие.

В сущности, наши дети всю жизнь сражаются за то, чтобы разрушить образ идеального ребёнка в родительской голове. И если вы очень упрямы и твёрдо проводите политику «идеализации», со временем что-то разлаживается в них. Неадекватные реакции, плохое поведение, непослушание, соматические заболевания — как раз следствие (или последствия) такой борьбы. И тут как раз тот случай, когда нам полезно проиграть.