Переспать назло. Мертвая петля (СИ) - Страница 18

Правду говорят, надежда умирает последней, а глупая надежда не умирает никогда.

В тот день они говорили долго, Нина вернулась к друзьям уже вечером, переполненная непонятными чувствами. Вроде, умом понимала, что зря все затеяла, а сердцем…

Они снова начали переписываться. Подружка Лианка, соседка в новом доме, с которой она сблизилась в последнее время, даже посмеивалась над ней, подкатывая глаза и поражаясь вселенской Нинкиной глупости. Она иногда говорила:

— Вы ж с ним цирк бесплатный. Как можно так? Столько раз хвост по кусочкам отрезать, а он как будто заново отрастает? Это сколько же можно на одни и те же грабли? Ты вообще головой думаешь?

А Нина отмалчивалась, потому что права была подруга во всем. Кроме одного. Кавалеров у Нины было много. Всегда. Даже в последнее время, когда она ходила хмурая, как осенняя туча. А сладкой дрожью ее заливало только от Артема. Злая судьба какая-то.

Артем писал о своих планах на будущее. Нина умом понимала, что планы чересчур уж радужные, но ей так хотелось, чтобы все было правдой. Он писал… Ах… Он писал, что они поженятся, и у них будет двое детей, мальчик и девочка, чтобы она обязательно дождалась его. О, она обещала! Обещала, что будет его ждать до 23 лет.

Почему до 23? Ну, как же, он должен был окончить свое училище, получить назначение, обжиться. Чтобы было, куда привести жену. Оставалось ждать не так уж много всего два года.

На самом деле, два года — это очень много.

За два года может столько чего произойти.

Оно и произошло, когда она приехала к нему в гости перед летним отпуском. Они с его однокурсниками пошли в кафе, отмечать. Ребята были со своими девчонками, все шутили, пересмеивались. Нина в их компании чувствовала себя не в своей тарелке, лишней себя чувствовала. А еще, Артем… нет, он, конечно, уделял ей внимание, но он о чем-то шептался с одной из девушек. Вроде, ничего криминального, но Нину душила ревность. Видимо у нее на лице все было написано, потому что, парень, сидевший рядом, наклонился к ней и с понимающей улыбкой прошептал на ушко:

— Не ревнуй.

Тогда она встрепенулась, ах, ее заставляют ревновать, да еще и выставляют дурой? А ней пойти ли вам…? Теперь веселье из нее так и перло. Уж она и смеялась, и танцевала со всеми до упаду. Да уж, по части невинного кокетства ей не было равных.

Кончилось это тем, что молчаливый Артем проводил ее до дому, попрощался и ушел. На следующее утро она уехала, а он так и не позвонил, и у нее не появился. Пропал! В очередной раз пропал.

Это уже было даже не смешно!

В очередной раз наступать на одни и те же грабли было слишком болезненно. Ее христианского смирения и всепрощения больше не осталось. Месть и только месть занимала ее мысли. Подумать только! Она же столько времени берегла себя для него, думала подарить ему свою девственность… Ведь никому другому она принадлежать не хотела.

Да и сейчас не хотела. Достаточно было взглянуть на кого-нибудь из новых или старых кавалеров, как мысли улечься с ними в постель увядали сами собой. Оказалось, что взять и переспать с кем-нибудь просто так, назло, не так-то просто. Совсем не просто. У нее словно какой-то блок вставал. Обидно даже как-то…

А между тем настала зима, подошли новогодние праздники. На работе все праздники всегда отмечались, как положено. В армии так: положено — значит положено. Под новогодний вечер, который в этот раз проводили с размахом, арендовали киноконцертный зал гостиницы Россия, комсомольская организация расстаралась. А часть приглашений на вечер по старой доброй традиции отдали в комендатуру.

Кое с кем из ребят Нина была знакома, все-таки работали в одном здании, ходили в одну столовую. Так что на вечере она была не одна, завела еще одно знакомство, на которое, впрочем, не особо обратила внимание. Так, приятельские отношения, ограничивающиеся стенами здания. Потом с новым знакомым пересекалась в коридорах. Как-то он пошутил по этому поводу, встретившись на ее пути в третий раз за утро: Может, это судьба?.

Шутки остались шутками. Но в любой шутке только доля шутки, остальное-то правда.

А в мае, как раз вышло так, что у Нины в этот день был день рождения, их комсомольская организация и комсомольская организация комендатуры организовали совместную однодневную прогулку-пикник на теплоходе.

Там оказался и тот знакомый с новогоднего вечера, капитан Иванков Юрий Валерьевич. С ним Нина и стала встречаться после этой поездки. Осторожно, приглядываясь, прохладно.

Но мужчина ее не торопил. Вообще, для настоящего мужчины нет крепостей, которые не берутся. И это вовсе не означает, что мужик, если он настоящий, должен крушить все вокруг и танком переть напролом, нет, он просто должен быть рядом, когда нужен, должен суметь доказать, что он самый лучший. Так вот, Юра, именно такой позиции и придерживался, в силу своей душевной чуткости уловив, что у Нины в душе незажившие раны.

Когда пытаешься построить новые отношения на пепелище старых, нужно время, чтобы душевные раны могли затянуться. Нужно дать это время, и выбор.

Прошел май, за ним июнь, июль, наступил август, а потом и он прошел. И Нина поняла, что весь этот год, все лето ждала Артема. Не дождалась. В сентябре, она таки переспала с Юрой. Собиралась назло Артему, за то, что целый год не удосужился ни написать, ни позвонить. А вышло…

А вышло, что в объятиях Юры она нашла успокоение и чувство защищенности, словно скиталась долго-долго и, наконец, вернулась домой. У нее к нему не было страсти, да и любви не было, но ей было так спокойно и надежно с ним. И ведь что странно, ему она поверила безоговорочно, и сожалений никаких не испытывала. А с Артемом не так все было, видимо, не испытывала она никогда к нему доверия.

В общем, в начале декабря они с Иванковым подали заявку в ЗАГС. Свадьба была назначена на конец февраля. А перед Новым Годом пришла безымянная открытка со стишком. В последней строчке говорилось что-то о пушистых снежинках, которые поцелуют тебя за меня. Эта открытка и теперь лежит в той заветной шкатулке. Она тогда всю душу Нине перевернула.

Что и говорить, с чувством юмора у судьбы проблем нет, да и мертвых петель, заготовленных для нас наивных, у нее хватает.

За три недели до свадьбы, после полутора лет молчания, пришел Артем. Как гром среди ясного неба, прямо как статуя командора к донне Анне.

Не имея сил что либо говорить, она пригласила его войти. Артем прошел, неловко топчась в прихожей. Дверь в большую комнату была приоткрыта, на двери шкафа висело свадебное платье. Нина провела Артема на кухню, указала рукой на табурет. Все молча.

— Я закурю? — спросил Артем.

— А… Да… — рассеяно ответила Нина, думая, как же ему сказать…

А слова как-то сказались сами.

— Артем… я замуж выхожу.

Он ответил не сразу, пыхнул сигаретой, глядя на нее пронзительно:

— А я тоже к тебе за этим приехал.

Господи… Ну где же он был эти полтора года? Где?! Что-то пульсировало в мозгу, какие-то обрывки мыслей, Нина не запомнила тот разговор полностью. Отдельные фрагменты.

Он ушел.

Нина обессилено опустилась на табурет в кухне.

Мать, Серафима Петровна, вышла вслед за Артемом, проводить до лифта.

Ушел…

Ушел.

Глаза закрылись сами.

Но тут Артем буквально ворвался обратно. Не ожидала, вскинулась встревожено, а он встал на колени, за руку ее взял, в глаза заглядывает… А Нинку словно током дернуло… Чужой он теперь для нее, чужой… Хоть и любить его не переставала ни на минуту. Чужой.

— Нина… одумайся… Нина… Нина!

Одуматься… Мысли в голове бьются.

Все приглашения разосланы, как же объявить о том, что свадьба отменяется, я не могу.

Я для Артема небольшая потеря, он справится.

Я не могу нанести Юре такой удар, такую боль. Я же сама пережила весь ужас. Нет.

Мне больше нечего ему дать. Девственность отдала жениху, душа — пепелище. Слишком много обид и горечи. Я не выдержу и все на него изливать начну.