Переспать на удачу (СИ) - Страница 23

Скандальное семейство наконец-то покинуло кафешку. Нелли хоть и чувствовала себя вымотанной, но запал у нее еще оставался, и время от времени из нее начинали сыпаться новые жалобы и обвинения. Беспольский на ее обвинения в основном молчал, но старался обнять жену, и держал ее бережно, терпеливо пережидая очередную порцию обидных слов. Что ж, он заслужил. Нельзя быть таким слепым (в исполнении Нелли это звучало скорее как 'тупая задница').

Эмма, с тревогой наблюдавшая за ними вначале, теперь успокоилась и, помахав папе с мамой ручкой, сказала:

- Ну, меня ждет шопинг. Пойду-ка я, пройдусь по магазинам, родственников навещу... А вы тут не поубивайте друг друга. Пока.

Девушка ускользнула по своим делам, а чета Беспольских продолжила выяснять отношения.

Сначала они посидели на скамейке на улице, говорили. Потом в машине, потом посидели на диване в вестибюле гостиницы, снова говорили. Потом он предложил поужинать в ресторане. В ресторане тоже говорили. Говорили о том, чего никогда не касались раньше, думая, если обходить эти темы, то можно на них закрыть глаза, словно их нет. Нельзя, потому что недоговоренное всегда стоит между людьми сомнениями и непониманием.

Он рассказал ей все, чего не рассказывал раньше, про их институтскую дружбу, про его подлость по отношению к Майке, про чувство вины, и вообще, про чувство (не все, конечно, все рассказать нельзя было). Про то, как приходилось нещадно ломать себя, чтобы выжить в той Америке. Про то, как страшно осознавать себя ущербным и жалким. Про то, что ощущал себя одиноким и никому не нужным. Ни ей, ни дочери.

А она тоже рассказала то, о чем вообще молчала всю жизнь. Про то, что он понравился ей с первого взгляда, что хотела его заполучить любой ценой. Надеялась, что сможет покорить его, стать для него единственной любимой. Про то, как страшно переживала, видя, что он надрывается и ломает себя, как всеми силами старалась помочь. Как боролась с той стеной, что он вокруг себя выстроил. Как горько было признать свое поражение, потому что полюбила его больше жизни. Как потом смирилась, перестала к нему лезть, и просто была рядом, любя его издали и ожидая с глупой надеждой, что может быть, его сердце все-таки оттает. Как дочка переживала за них, даже ушла отдельно жить, чтобы дать родителям возможность как-то наладить свои отношения.

И выходило, что они просто живущие рядом одинокие люди, которым и нужно-то всего ничего - немного тепла друг от друга.

Кончилось это тем, что мачо, проснувшийся в Алексе, нежно погладил жену ладонью по щеке, коснулся пальцами губ и спросил шепотом:

- К тебе или ко мне?

- К тебе, - задыхаясь, ответила Нелли, - У меня в любой момент может Эмма прийти.

Что сказать, финал водевиля был достоин Толстого и Достоевского.

***

Странное дело, после той сцены в кафе настроение у Майи Суховой было приподнятое весь день. Даже как-то отошли на задний план собственные проблемы. Она готовила ужин - тефтельки, Сережа любит, да и Василис тоже. Кот сидел рядом на стуле и внимательно следил за тем, как хозяйка лепит из фарша шарики, провожал взглядом каждый аппетитный колобок, отправлявшийся на сковородку. Майя негромко переговаривалась с пушистым рыжим экспертом по вкусным мясным блюдам и мельком, уже по привычке поглядывала в окно. Нет, она не надеялась увидеть там никого на скамейке, она знала, что на скамейке никого не будет. Во всяком случае, того, кого она не ждет.

И вдруг застыла. Там он. Сидит на скамейке. Сердце замерло, а потом заколотилось как бешеное. На лицо неожиданно наползла улыбка. Кот уставился на нее, наклонив усатую морду набок и как-то даже умудрился хитро прищуриться. Тут она спохватилась:

- Нечего на меня так смотреть, Василис. Никого я не ждала.

- Да что ты? А я и не сомневался, - ей показалось, что кот изобразил ехидную ухмылку. Не только чеширские коты умеют улыбаться.

- И нечего так ехидно улыбаться. А то получишь одну вермишель вместо тефтелек.

- А вот это было жестоко! Лишить меня тефтелек! - кот обиженно отвернулся, сполз со стула и, задрав хвост, важно покинул кухню.

***

Сергей тоже заметил, что пост на скамейке этим вечером не пустует. С некоторой тревогой незаметно наблюдал за матерью, она сегодня была весела, шутила. Ну раз так... Сделаем вид, что ничего не происходит.

***

На это раз повидаться с Майей Михайловной Суховой в NN Университет пришла Эмма Беспольская. Когда Майе Михайловне передали, что еще кто-то из семьи Беспольских пришел к ней, просит уделить немного времени для беседы и готов подождать в вестибюле, она просто расхохоталась. Конечно, она встретится, у нее двадцать минут свободного времени, сейчас спустится в вестибюль. Филипп Рудинский, случайно оказавшийся рядом, не мог удержаться, любопытство оказалось сильнее. Он пошел вслед за Майей.

Майя Михайловна спустилась в огромный холл родного Универа, где ее ждала дочка Алексея Беспольского. Откровенно говоря, женщина недоумевала, зачем она могла понадобиться этой девушке. А Эмма Алексеевна Беспольская тем временем разглядывала доски с разнообразнейшей информацией, висевшие на стенах. Увидев Майю Сухову, улыбнулась и пошла навстречу

- Добрый день, Майя Михайловна.

- Добрый день.

- Я пришла поблагодарить Вас.

- За что?

- О, благодаря Вам родители помирились, они... Знаете... Как будто наконец смогли увидеть друг друга. Спасибо.

- Ох, - Майя отмахнулась с улыбкой, - Я ничего не сделала.

Эмма еще раз осмотрелась вокруг:

- Здесь учился папа?

- Да. Мы здесь учились. А сейчас я здесь преподаю.

Эмма кивнула. Майя заметила интерес девушки к происходящему в холле и спросила:

- А ты? Какие у тебя планы.

Девушка только собиралась ответить, как вдруг ее взгляд сфокусировался на чем-то за спиной Майи. Майя обернулась, к ним подходил Филипп. Вид у него был неожиданно заинтересованный. Подошел, поздоровался. Состоялось взаимное чопорное представление участников этой сцены, достойное викторианского романа. И тут Эмма, стрельнув в Филиппа Павловича Рудинского плазами, спросила Майю Сухову:

- А скажите, у вас иностранные студенты учатся.

Майя только собиралась ответить, как вместо нее заговорил Филипп. Он слегка насмешливо оглядел девушку и мягко, но уверенно ответил:

- Да, но это не каждому по зубам. Тем более...

Договаривать не стал. Мол, сама пойми. Эмма выпрямилась, задрав подбородок и слегка прикусив губу, смерила его оценивающим взглядом с ног до головы, а потом выдала:

- Вы, господин Рудинский, плохо знаете Беспольских. До свидания, Майя Михайловна. Я не прощаюсь.

Бросила ему еще один взгляд, в котором ясно читался вызов, и ушла. Слегка ошарашенная Майя взглянула на своего коллегу и друга. Тот пристально и как-то хищно смотрел девушке вслед. Куда делась его флегма, его сутулость, руки в боки уперты, даже ростом выше стал. Потом словно пришел в себя и повернулся к Майе, пытаясь вести себя, как ни в чем не бывало. Но поздно, она-то все заметила.

- Быка за вымя, говоришь? Ну-ну... - подумала Майя, а вслух ехидно спросила, - Вам на лекцию не пора, господин Рудинский?

Вечером пошел дождь. Майя тревожно выглядывала в окно. Сидел он. Сидел там, под дождем. Как немой укор. В конце концов, не выдержала, накинула плащ, взяла зонт и вышла. Когда она уже была в дверях, ее окликнул Сережа:

- Куда на ночь глядя? Дождь во дворе.

- Мне надо...

- Какого черта! - взбеленился сын, - Пусть катится к себе! Нечего сидеть тут, давить на жалость!

- Сережа! На улице дождь.

Сын зло фыркнул и ушел к себе в комнату.

Дождь припустил сильнее, Влад успел промокнуть, но не хотел замечать этого. Он сидел здесь, вспоминая, как провожал Альку. Вид у Альки теперь был умиротворенный и слегка смущенный одновременно. Будто отгреб от жизни подарок, но сам еще толком ничего не понял. Повезло парню, его Нелька рядом с ним, в глаза смотрит, пылинки сдувать готова. Дочка... Тоже с ним... Эх...