Перерождение (СИ) - Страница 60

Спустя несколько минут я оказываюсь на улице, где располагаются дома, в том числе и мой. Случайно мой взгляд устремляется на столб, на котором висят три объявления. Я подхожу ближе и присматриваюсь. На листовках три портрета: мой, Эммы и Рикки. Когда я смотрю на фотографию Рикки, глаза застилает пелена, но я стараюсь держаться. Рикки пропала, но она больше не вернётся. Она умерла. Пора принять это. Я срываю все три листовки, рву их в клочья и бросаю на землю.

Я иду дальше. Вскоре я оказываюсь возле своего дома. Я глубоко дышу, сердце гулко бьётся. Я волнуюсь. Как меня примут родители? Простят ли за такую глупость? Сейчас я всё узнаю. Сейчас всё изменится.

Подхожу ближе к дому, перевожу дыхание и, посчитав до трёх, несколько раз стучу в дверь. Терпеливо жду. Ответа нет. Я стучу ещё раз. Снова нет ответа. Я стучу ещё раз, но уже настойчивее. Безрезультатно. Тишина. Я хмурюсь. Может, родители ушли куда-нибудь? Я дёргаю за дверную ручку, и дверь легко открывается. Странно. Почему родители не закрыли дверь, если ушли? Я захожу внутрь. Стою возле порога и зову:

— Мам? Пап? Ким?

В ответ тишина. Я прохожу вперёд и заворачиваю в гостиную. И я кричу. Увиденное приводит меня в шок.

Повсюду тёмно-вишнёвая кровь, много крови. Рядом на полу находится искалеченное тело мамы. На диване лежит мой папа с открытыми, полными ужаса, глазами. Он весь в крови, на его шее зияет рана. А на полу лежит тело Ким. Ей свернули шею. Я снова кричу, не понимая, как это получилось. Прошло всего лишь три дня. Кто успел прибыть в Австралию раньше меня и сделать такое с моей семьёй? За что? Что они сделали? Я бросаюсь к родителям. Падаю на пол, кричу. Из глаз льются слёзы. Ни у кого не бьётся сердце. И я кричу так громко и пронзительно, как только могу. Я поверить не могу, что мою семью убили. И такое могли сделать лишь вампиры. За что мне такое? Я несколько дней назад лишилась подруги, а теперь я вижу мёртвых родителей и сестру. Во мне пробуждается ярость. Она накрывает меня с головой. Я поднимаюсь с пола, на котором находятся лужи крови. Я направляюсь к столу и в порыве злости всё сбрасываю. Я слышу звон, но он на меня не действует. Я беру вазу и кидаю её в стену. Туда же летит семейная фотография. Я кричу, плачу и разрушаю всю гостиную. Царит настоящий хаос. Стекло режет кожу, крови становится ещё больше. Но это не так больно. Моё сердце разрывается, я плачу. В душе творится настоящий ураган. Ярость переполняет меня. Я не могу себя сдерживать. Монстр внутри меня кричит, и вместе с ним кричу и я. Слёзы смешиваются с кровью. Мой голос хрипит от криков. Всё как в тумане. Я падаю на пол. Осколки вонзаются в ладони. Мои руки в крови. Я не понимаю, за что меня так наказали? Почему убили именно мою семью? Лучше бы забрали меня. Они могли бы ранить меня, пытать, причинять физическую боль и даже убить, но оставили бы живыми мою семью. Я не смогу справиться с этой утратой. За эти несколько дней я потеряла близких мне людей: Рикки, Ким, маму, папу. Они не заслужили смерти. Почему их убили? Я не могу этого понять. Несколько минут я сижу, обхватив себя руками, и сотрясаюсь в рыданиях. Неожиданно я слышу резкий вздох, как будто кто-то вернулся из жизни. Я тут же оборачиваюсь и вижу перед собой Ким. Она испуганно смотрит по сторонам. Затем на переводит взгляд на меня и вскрикивает:

— Клео?

Я тут же бросаюсь к ней и крепко обнимаю её. Ким вцепляется в меня своими руками и прижимается ко мне. Её объятия успокаивают меня, и ярость пропадает. Вместо неё теперь слёзы. Я отпускаю Ким и, прикоснувшись руками к её лицу, спрашиваю:

— Ким, прошу, расскажи, что здесь произошло?

Сестра дрожит. По её лицу катятся слёзы.

— Пришёл какой-то парень. Он приказал мне молчать, а потом на моих глазах убил маму и папу, — голос Ким дрожит. — Я хотела закричать и сбежать, но у меня не получилось. Я словно была под гипнозом, и не могла ничего предпринять. А ещё он велел мне выпить его крови, и я повиновалась. А потом наступила темнота. Клео, что произошло?

Мои губы смыкаются в немом крике. Я смотрю на сестру и не могу сказать ни слова. Как я ей скажу, что её обратили в вампира?

========== 26. ==========

Некоторое время я молчу, не понимая, как такое могло произойти. Ким всего лишь пятнадцать лет. Она не заслужила такого. Я не представляю её в образе вампира. Для меня Ким — маленькая сестра, с которой мы часто не ладили и постоянно ругались. Ким не может стать вампиром. Это какая-то ошибка. Это просто невозможно. Но я видела, как она лежала на полу со свёрнутой шеей, а потом резко проснулась. Элайджа рассказывал мне, как стать вампиром: нужно умереть с кровью вампира в организме. Неужели такое сделали с моей сестрой? Зачем? И самое главное: кто? Кто смог добраться до Мельбурна раньше меня и сделать это? Только вампиры. Но я не понимаю, зачем они это сделали. Я смотрю на Ким и спрашиваю:

— Что ты чувствуешь?

— Не знаю, — пожимает плечами Ким. — У меня появилась слабость от света.

— Ты обращаешься, — произношу я.

— Что? — переспрашивает Ким.

— Мне предстоит тебе многое рассказать, — говорю я и присаживаюсь к Ким.

И я рассказываю ей всё, что со мной произошло за эти месяцы. Я рассказываю о Новом Орлеане, о Майклсонах, об Эмме и Рикки. Ким слушает меня внимательно, не перебивает, иногда хмурится и подозрительно смотрит на меня, будто не верит. Под конец рассказа мне приходится рассказать о вампирах и о том, как ими стать. После этого я молчу. Ким, похоже, верит мне.

— Значит, я стала вампиром? — тихо переспрашивает она.

Я молча киваю.

— И мне нужно выпить крови, чтобы полностью обратиться? — уточняет она.

Я снова киваю.

— А что будет, если я не сделаю этого? — интересуется Ким.

— Ты умрёшь, — отвечаю я.

— Сколько у нас есть времени? — спрашивает Ким.

— Сутки, может, меньше, — произношу я.

Ким послушно кивает, понимая, что я вовсе не шучу. Она поднимается с пола и взглядом окидывает полуразрушенную комнату, полную крови и битого стекла.

— Что мы будем делать? — спрашивает она.

— Не знаю, — отвечаю я. — Мы что-нибудь придумаем.

— Ты не поверишь, Клео, но я не могу перестать думать о крови, — признаётся Ким.

— Тебе надо выпить крови, — произношу я, — и как можно быстрее.

— Я знаю, — говорит Ким. — Мне нужно подумать.

Я удивлённо смотрю на сестру. Неужели она не станет обращаться? Она же умрёт! Я не смогу пережить ещё одну смерть. Конечно, мы с Ким постоянно ссорились, ругались, спорили и пакостили другу другу, но, несмотря на это, я люблю свою сестру и готова в любой момент защитить её.

— Хорошо, — произношу я. — Думай. Но тебе нужно что-нибудь съесть, чтобы как-то усмирить голод.

— Ладно, — соглашается Ким и проходит на кухню.

Я остаюсь в гостиной. Несколько часов назад я мечтала о новой жизни, а сейчас всё разбилось вдребезги. Родители погибли, сестра может стать вампиром. Что мне делать? Куда идти? Как много вопросов. Я прохожу к дивану, на котором находится тело папы. Я до сих пор не могу поверить, что его нет. Я вспоминаю, как раньше он возил меня на свою работу, показывал оборудования. Помню, когда я была маленькой, мы с ним ходили в парк аттракционов, где я каталась целый день, а потом папа покупал мне сладкую вату и лимонное мороженое. Теперь это останется лишь воспоминанием. Я достаю покрывало и полностью накрываю им тело папы. Я не могу смотреть на него, и Ким не сможет. Затем я приближаюсь к телу мамы. Глаза слезятся. И с мамой связаны добрые детские воспоминания. Я помню, как мама водила меня и Ким в кино, где мы смотрели интересные мультфильмы, а потом гуляли по улицам Мельбурна и играли на пляже возле моря. Это было прекрасное время. И больше такого не повторится. Я накрываю покрывалом и тело мамы. После этого я занавешиваю окна шторами и закрываю входную дверь на два замка. Никто не должен знать, что в доме кто-то есть. Я не могу вызвать полицию: это небезопасно, да и она вряд ли чем-то поможет. К тому же, начнутся расспросы обо мне: когда я вернулась и где была. А ещё дома находится Ким с сильной жаждой крови. Я не могу подвергать опасности невинных людей. Остаётся только молчать и не выходить из дома. Я прохожу на кухню. Ким стоит у входа и смотрит на комнату. Я недоумённо смотрю на сестру, а затем устремляю взгляд на кухню. На столе находятся нетронутые тарелки с завтраком и недопитые чашки кофе. На стуле оставлена раскрытая газета с ярким заголовком: «Две восемнадцатилетние девушки до сих пор не найдены. Объявлен розыск на международном уровне».