Перемена - Страница 15

езопасней. Шли бы сегодня к нам.

-- Ни за что! -- вскрикнули Лиля и Куся.

Они поглядели разом на площадь, -- там пробегали новые толпы беженцев, спотыкаясь о застревающих между ногами, влекомых веревочкой за ногу, поросят. Лиля и Куся любили события. Они были крайними левыми и, если б позволила мама, пошли бы хоть в красногвардейцы!

С керосинки снята кастрюля. На ней теперь чайник, эмалированный, скоро уже закипит. Вдова расставила чашки, Лиле и Кусе их собственные, Якову Львовичу свою кружку, а себе посудинку Чичкина от простокваши, -- чашек гостям не хватало. В жестянке вареный коричневый сахар, порубленный на кусочки, -- конфеты домашнего приготовленья, называемые вдовой "крем-брюле".

Совсем было принялись за чай. В окна видно, что площадь вдруг опустела. Откуда-то из-за угла, дробно стуча сапогами, прошел отряд желто-серых шинелей и остановился, совещаясь. Лиля и Куся глядели во все глаза шинели взглянули в их сторону, разделились на группы и один за другим, молчаливо стуча каблуками по камням, подкидывая на плечи винтовки, пересекли площадь.

-- Мамочка, стучат!

Вдова идет отворять, сопровождаемая Яковом Львовичем. Лиля и Куся за нею. Сняли засов и цепочку:

-- Кто там?

В переднюю один за другим молчаливо вошло несколько вооруженных. Не отвечая вдове, поднимаются по лестнице. Двое остались внизу, -- сторожить.

Наверху остановились:

-- Оружие есть? Не прячете ли офицеров и казаков?

-- Оружия нет, и никого не прячем. Вот единственный мужчина, Яков Львович, в гости пришел.

-- Покажите документы.

Яков Львович достал из внутреннего кармана свой паспорт грязного вида "магистр историко-философских наук, Яков Львович Мовшензон". Прочитали, вернули.

-- Что там наверху?

Не дожидаясь ответа, один из пришедших по лесенке стал взбираться наверх, в открытую чердачную дырку. Там шарахнулись голуби.

-- Кто там?

-- Голуби, товарищ.

Лиля и Куся отвечают на перегонки. Смотрят глазами, как пиявками, неотрывно в лица пришедших. Они все из рабочих, лет по семнадцати, по восемнадцати, винтовки надели, должно-быть, впервые, лица юные, суровые, строже, чем надобно. Многим из них суждено было быть через несколько дней зарубленными в Балабановской роще казаками.

-- Город в наших руках, товарищ? -- выпалила вдруг Куся, не удержавшись.

-- Чего выскакиваешь? -- шепчет ей Лиля.

-- Город в руках Совета, -- отвечает безусый, -- предполагается на завтра выступленье. Вы соберитесь отсюда, тут будут обстреливать. Дом мы займем под пулеметную команду...

-- А нельзя ли тоже остаться?

-- Что ж, -- можно; только при каждом выстреле надо ложиться на пол.

-- Лиля, Куся, вы с ума посходили, -- вырвалось у мамы, -- мы соберемся, товарищи, только уж вы тут не дайте вещей разорять.

-- Не тронем, не беспокойтесь!

Спустя четверть часа вдова с базарной корзинкой, Лиля и Куся с подушками, а Яков Львович с ручным чемоданом пробегают по темной безлюдной площади, торопясь вОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com