Перелетная птица 2 (СИ) - Страница 3

Японец не договорил, но было совершенно ясно, что он хотел сказать.

– И это мудрая мысль. Вот что, господин Мифунэ. Сейчас вы едете в посольство, передаёте его высокопревосходительству мою нижайшую просьбу – подъехать в Консерваторию, чтобы прослушать произведение, которое я от имени русского народа подарю Японии. А я немедленно телефонирую ректору, чтобы он собрал нужных нам музыкантов.

Спустя два часа все необходимые люди собрались в просторном репетиционном зале Консерватории: Александр, судорожно дописывающий ноты, Агата, сидящая рядом, японский посол с небольшой свитой и полтора десятка музыкантов – преподавателей и аспирантов во главе с ректором. Все с интересом ждали продолжения и оно последовало. Александр дописал, вышел на первый план и заговорил:

– Господа музыканты, как вы знаете, мы с супругой готовим кругосветный перелёт по Северному Полярному Кругу, и этапами подготовки мы планировали перелёты во Владивосток и в Нью-Йорк. Однако его высокопревосходительство посол Японии в России Хэйхатиро Абэ предложил продлить маршрут до Токио, и мы сочли его идею блестящей. А господин Тоширо Мифунэ дополнил эту мысль предложением создать музыкальное произведение в подарок японскому народу. Вдохновлённый прекрасными идеями, я решил написать болеро. Главной особенностью этого произведения я считаю использование неизменной, множество раз повторяющейся ритмической фигуры, и на её фоне переплетаются две темы. Начинается с ритма, отбиваемого малым барабаном, и этот ритм звучит всё время, не прерываясь. Инструменты, воспроизводящие основную тему, включаются поочерёдно, и каждый из них в неизменном темпе играет до финала, где все выступают в полную силу. И когда звук достигает максимума – финал.

Профессионалы правильно и точно усвоили задачу, и с первого же раза сыграли так, как требовалось: мощная волна, нарастая и захватывая пространство, достигнув немыслимой высоты, обрушивалась на слушателя. Конечно, потребуется ещё множество репетиций, но сейчас требовалось только показать единственному слушателю потенциал произведения.Посол, дослушав болеро, поднялся со своего места и направился к Александру, тот встал навстречу.

– Александр Вениаминович! – на прекрасном русском языке сказал посол – Я потрясён. Когда мой верный Тоширо сказал, что вы согласились написать музыку в подарок Японии, я, признаться, засомневался, и вы поймёте меня: не хотелось бы способствовать в получении посредственной вещи. Но то, что я услышал, великолепно! Только потомок многих поколений воинов мог написать такое. Благодарю вас!

На следующий день Александр с Агатой повезли посла с его верным телохранителем в ознакомительный полёт на Агате Третьей. Первым сюрпризом для господина Абэ стало предложение снять верхнюю одежду.

– Разве наверху тепло? – изумился он – Я много раз летал на самолётах, знаю что там холодно и ветрено.

– Наш самолёт отапливается от собственных двигателей. – пояснила Агата.

Полёт прошел штатно, даже в воздушную яму не попали, и по возвращении посол выдал новое предложение:

– Господа, прокатившись на вашем самолёте я подумал: а почему бы вам не совершить полёт в Токио с пассажиром? Клянусь, я безропотно перенесу все возможные тяготы и лишения, поскольку успех принесёт необыкновенную выгоду нашим странам. Да и не предвижу я особенных сложностей, кроме протокольных. Мне по высокому должностному рангу нельзя совершать рискованных путешествий, но поколения самураев внутри меня говорят в один голос: «Хэйхатиро, ты должен сделать это!»

***

Телеграмма, поданная вместе с вечерним чаем, выглядела как все бланки, доставляемые в Петербурге, но для Александра она была необычной:

«Третью неделю марта проведу в Ставангере по делам фирмы. Берти.»

– Эвона как! – глубокомысленно вздохнул Александр – Свиданье назначает, это любопытно.

Пожевал пирожок с вишнёвым вареньем и повернулся к Агате:

– Душа моя, нет ли у тебя желания слетать в Норвегию?

– С детства мечтала там побывать. Ты же знаешь, как меня прельщает романтика викингов в полосатых штанах и рогатых шлемах. Что же в северном захолустье заинтересовало тебя?

– Берти прислал телеграмму, что скоро будет в Ставангере, я считаю, что это отличный повод встретиться.

– Ах, так эта телеграмма от Берти? Замечательно! Он такой прелестный мальчик! Я была очень рада, что ты его излечил от пагубной наклонности.

– Какой такой наклонности?

Агата небрежно отмахнулась, продолжая наливать в свою чашку чай:

– Да все знали, что Берти голубой, я тебе уже говорила, что у англичан это не считается предосудительным. Сначала в обществе решили, что ты – его очередной любовник, а я даже расстроилась, ведь я сразу тебя приметила. Ты тогда почему-то был очень похож на гомика, но как-то быстро стал нормальным мужчиной, даже брутальным. А после того, как вы подружились, Берти вдруг приударил за Одри Брукс, а потом всерьёз увлёкся Присциллой Уилкс и довольно быстро повёл её под венец. Кстати, у них родилась двойня. Когда начался их роман, мои девочки спрашивали Присси, не опасается ли она, что Берти вернётся к прежним увлечениям, а она рассказала, что ты направил её наречённого на истинный путь. Вот откуда я знаю подноготную этой истории.

– Ясно. Думаю, что необходимо пообщаться. Берти не такой человек, чтобы требовать встречи по пустякам.

– Разумеется, я с тобой. На чём полетим? На моей крылатой тёзке быстрее, но есть ли в Ставангере посадочная полоса?

– Я тоже не знаю, поэтому полетим на обновлённом «Фрегате». С новыми моторами его крейсерская скорость двести километров в час.

– Прекрасно. А каково расстояние до этой норвежской дыры?

– Без малого тысяча четыреста. Это по прямой – в Скандинавии есть довольно высокие горы, над которыми лететь сложно, и мы их обойдём, что добавит ещё километров триста, потому что пойдём только над морем. Мы ещё раз попрактикуем полёт вне видимых ориентиров.

– Восемь-девять часов в одну сторону? Что же, будем считать, этот полёт очередной тренировкой. Скажи честно: ты рассчитываешь получить от Берти какие-то важные сведения?

– И это тоже, но главное в том, что хочу повидаться. Он действительно славный парень, впрочем, уже женатый мужчина.

Чтобы долететь в Ставангер засветло коротким весенним днём, взлетать пришлось в темноте, при свете прожекторов: слава богу, ими уже оснастили Комендантский аэродром. Набрали высоту, встали на курс, и тут Александр вздохнул:

– Эх, жаль, до автопилотов ещё ждать и ждать!

– Что за автопилоты? – заинтересовалась Агата.

Общение за штурвалом во время длинного перелёта неплохо помогает справиться с приступами сонной одури из-за монотонной работы.

– Это такой прибор, который будет самостоятельно держать самолёт на курсе во время таких вот длинных перелётов.

– Разве в этом направлении ведутся какие-то работы?

– Да, ведутся. Я сразу после своего переезда в Россию заказал математическую модель прибора в Университете, и они прекрасно справились с задачей. Сейчас над автопилотом колдуют механики, физики и радиотехники.

– Да, это большое подспорье. А что ещё сможет автопилот?

– Ты же понимаешь, что любая техника начинается с примитивного уровня, а потом развивается до совершенства, и тогда ей придумывают замену, такую же неказистую, какой была предшественница на заре своего развития, но на новом, более высоком уровне.

– То есть, первый автопилот сможет выполнять одну лишь функцию, а тот, который появится в отдалённом будущем, станет производить взлёт и посадку?

– Совершенно верно. Следующее поколение сможет самостоятельно проводить прицельное бомбометание, а новое будет способно вести полноценный воздушный бой.

– Страшноватая перспектива. Найдётся ли в новом мире место для человека?

– Смотря кого считать человеком.

– Знаю твою сомнительную теорию: «Человек должен постоянно развиваться». Вот я подпала под твоё нехорошее влияние, и что?