Перелетная птица 2 (СИ) - Страница 20

Александру смутно припомнилось, что для повышения бризантности применялся бериллий, только ему неизвестно, открыт ли этот металл. Да и связываться с токсичным веществом как-то нет ни малейшего желания. Поэтому он спросил о сроках строительства:

– Главный вопрос таков: когда вы откроете движение по двухпутной дороге?

– Полгода, плюс-минус две недели, и поезда пойдут беспрепятственно. Ещё примерно полгода займут работы по наведению окончательного блеска, вроде возведения противолавинных стен и козырьков.

– И много ли нужно подобных сооружений?

– Много. Не менее пятнадцати-двадцати километров. Но может оказаться и больше – посмотрим, что покажет дальнейшая работа. Вы не чужды технике и знаете, что иногда наши планы меняются разительно.

***

В Иркутске Александр и Агата посетили бронекавалерийскую бригаду, получившую первую бронетехнику и теперь проводящую боевое слаживание. Павичей в бригаде приняли с восторгом, ведь «Полярная звезда» поставляет им технику, а сами хозяева фирмы – люди героические, много делающие для величия и славы Родины. Выступление в бригадном Собрании перед офицерами, военными чиновниками и их семьями оказалось весьма успешным. Александр и Агата рассказывали о создании и испытании новейшей техники, о рекордных перелётах, об интересных людях, встреченных в разных странах, ответили на вопросы.

– Александр Вениаминович, объясните простыми словами, какая польза от ваших дальних полётов? – задала вопрос статная дама.

– Простите, как к вам обращаться?

– Анфиса Николаевна.

– Благодарю. Вопрос, поднятый вами, Анфиса Николаевна, весьма непрост. С одной стороны, рекорды, которые мы устанавливаем, это огромные расходы. Скажем, постройка уникального самолёта, Агаты Третьей, встала нам в значительную сумму. Уникальные моторы, особое топливо, которого мы в пути от Москвы до Токио сожгли около двадцати тонн, и многое другое. Казалось бы пустые траты, но есть вещи, создаваемые по результатам таких дорогих испытаний. Новые серийные моторы станут более надёжны, мощны и легки чем прежние. Новое топливо оказалось лучше того, что используется сейчас, и нефтеперегонные заводы «Полярной звезды» переводят на его выделку. Это значит, что самолёты армейской авиации станут летать быстрее и дальше. А на другой чаше весов находится техническое развитие, в частности, наше лидерство в авиации и других областях. Весь мир знает, что лучшее холодильное оборудование делают в России. Лучшие самолёты делают в России. Скоро узнают, что лучшие броневики в мире придумали и серийно выпускают в нашей стране. Легковые автомобили мы тоже делаем лучше всех, к примеру, на «Амурах» ездит император Японии. Гонки и дальние перелёты – это испытания нашей техники, точно так же, как для военной техники и оружия главной проверкой является бой. Посмотрим ещё с такой стороны: одной из причин, сближения России и Японии, далеко не самой главной, но и не последней, является наши перелёты. Видите ли, японцы поняли, что в области передовых видов техники мы стали лидерами, а с умелыми и сильными дружат. Я побывал на учениях японского флота и авиации, где узнал, что японцы стали ориентироваться на нас. То есть, лидерство в тех или иных областях техники – большая политика. И не забудем, что успешные перелёты имеют следствием увеличение продаж нашей техники, большие заказы создают рабочие места с высокой заработной платой, что в конце концов, увеличивает поступление налогов в казну, а на налоги содержатся государство в целом, полиция и армия, в частности.

– Куда вы отправитесь в следующий раз? – спросил седой капитан, назвавшийся Иваном Ивановичем.

– Следующий перелёт, мы уже анонсировали его, будет из Москвы в столицу Североамериканских штатов, Вашингтон, через Северный полюс. Вершиной же, а возможно и окончательной точкой своих перелётов, мы наметили кругосветный полёт по семидесятой параллели.

– Мы наслышаны об успехе ваших музыкальных выступлений, как в России, так и в других странах. Не могли бы вы исполнить несколько песен и для нас? – подала голос жена командира бригады Елена Николаевна.

Александру и Агате вынесли гитары.

– Песня, которую мы сейчас исполним, написана недавно. Её очень тепло приняли в Японии, надеюсь, и в России она станет популярной:

Поле, русское поле…

Светит луна или падает снег -

Счастьем и болью связан с тобою,

Нет, не забыть тебя сердцу вовек.

Русское поле, русское поле…

Сколько дорог прошагать мне пришлось!

Ты – моя юность, ты – моя воля.

То, что сбылось, то, что в жизни сбылось!

Не сравнятся с тобой ни леса, ни моря.

Ты со мной, моё поле, студит ветер висок.

Здесь Отчизна моя, и скажу не тая:

"Здравствуй, русское поле,

Я твой тонкий колосок!"

Песню пришлось исполнять ещё дважды, наконец Александр объявил:

– Господа и дамы, завтра же с утра я пошлю посыльного в Иркутск, и в типографии нам отпечатают необходимое количество песен. Для вашей бригады мы хотим предложить другую песню, маршевую:

Броня крепка, машины наши быстры,

И наши люди мужества полны

В строю стоят бронекавалеристы –

Своей великой Родины сыны.

Гремя огнем, сверкая блеском стали

Пойдут машины в яростный поход,

Когда суровый час войны настанет

И нас в атаку Родина пошлет!

***

В кабинете командира бригады, кроме хозяина, полковника Мартынова, находился незнакомый генерал. Он вышел из-за стола, пожал руку Александру и представился:

– Генерал-майор Степан Иванович Епишев, заместитель командующего округом по броневым частям. О вас, Александр Вениаминович, простите за прямоту, мне известно всё, что сумели собрать люди в синих мундирах. Говорю об этом для того, чтобы вы знали: дела, которыми мы нынче занимаемся со всем напряжением сил, весьма серьёзны.

– А вот с этого момента подробнее: чем вы здесь занимаетесь?

– Хороший подход. Деловой. Раз вы настаиваете, сообщаю: мы готовимся к большой и практически неизбежной войне. Пожалуйте к карте, Александр Вениаминович.

На большой настенной карте была изображена Азия. Александр тут же нашел Иркутск и для себя отметил, что участок от Иркутска до Култука тут обозначен, причём с в подробностях: разъезда, станции, эстакады для разгрузки войск, но добавлена карандашная пометка «не действ.» – значит, на этой карте имеются самые свежие изменения

– Вижу, что вы определили место нашего стояния, и вообще хорошо ориентируетесь в наших делах. Если позволите, я сразу перейду к тому, что нам надобно.

– Да, так будет лучше, ваше превосходительство.

– Не нужно чинов. Поговорим запросто.

– Хорошо, Степан Иванович.

– Итак, наша зона ответственности простирается от Каспия до Тихого океана, и от зоны Транссиба до южной границы России, и ещё двести-триста вёрст далее. Как вам масштаб?

– Впечатляет. На глаз – ничуть не менее целой Австралии или половины Южной Америки.

– Именно. Теперь посмотрим на эту картину с демографической точки зрения. На российской территории проживает малочисленное население, по преимуществу занятое кочевым скотоводством. Земледелием заняты русские переселенцы. Хива, Бухара, Самарканд имеют развитую земледельческую культуру, но там нет промышленности за исключением мелких мастерских. К тому же, эти земли недавно и не вполне добровольно вошли в состав России, лояльность их правителей и народа сомнительна.

– А восточнее?

– Восточнее всё не менее интересно. Между нашим Семиречьем и Синьцзяном кочуют каракиргизы, или, как они сами себя называют, казахи. Вернее, они себя называют казаки, но уж будем разделять эти отнюдь не родственные народы. Кстати, многие казахские рода служат в Семиреченском, Сибирском и Уральском казачьих войсках, и их лояльность сомнений не вызывает. Далее живут племена алтайцев, но их не будем учитывать в связи с малочисленностью и рассеянностью по труднодоступным горам. Народы монгольской группы – собственно монголы, буряты и тувинцы, к нам расположены добродушно и приветливо. А вот хунхузы, что живут к востоку от Монголии, напротив, нас очень не любят. Корейцы к нам относятся довольно доброжелательно. С японцами мы воевали, теперь замирились, и, возможно, вместе станем воевать с Китаем.