Перекличка мертвых - Страница 97

— Но он ее не насиловал, — возразил он.

— Что вы сказали?

— Он не насиловал миссис Уэбстер.

— Ну да, потому что она была для него слишком старой — девушка, на которую он напал в Ньюкасле, была подростком.

Точно… так и говорил Хэкмен: питал симпатии к молоденьким.

— Ты так долго носил это в себе!

— А вы мне не верили!

— Да, к сожалению…

Прислонившись спиной в дереву, Ребус провел рукой по волосам, и его пальцы стали влажными от пота.

— И вы не можете меня подозревать, — продолжал Баркли, — потому что я не знал двух других убитых. Вы же расследуете триубийства, — с нажимом проговорил он, — а не одно это.

— Все правильно… не одно…

Игривыйубийца. Ребус вспомнил, что говорила доктор Гилри: привязка к селу и отклонения от схемы.

— Я сразу понял, что от него можно ждать беды, — сказал Дункан, — когда еще в первый раз увидел его в Колдстриме.

— А я сейчас тоже кое-что понял: полжизни бы отдал за то, чтобы окунуться с головой в прохладную воду, — перебил его Ребус.

Так, значит, Тревор Гест — убийца матери Бена Уэбстера.

Отец умер от горя… Выходит, Гест погубил всю семью.

Сел в тюрьму за другое преступление, а когда освободился…

Очень скоро депутат парламента Бен Уэбстер упал со стены Эдинбургского замка.

Бен Уэбстер.

— Дункан!

Крик донесся откуда-то издалека, похоже, с вершины холма.

— Дебби? — отозвался Баркли. — Я здесь, внизу!

Он бросился вверх по склону, Ребус пустился за ним, изо всех сил стараясь не отставать. Когда он добежал до автомобильной колеи, Баркли уже сжимал Дебби в объятиях.

— Я хотела тебя предупредить, — говорила та, уткнувшись лицом в его куртку, — но не на чем было доехать. Я знала, что он будет следить за мной, и как только сумела…

Увидев Ребуса, она мгновенно умолкла и отпрянула от Баркли.

— Все нормально, — успокоил Дункан девушку. — Мы с инспектором просто беседуем, только и всего. — Он посмотрел на Ребуса через плечо. — А главное, я уверен, что он меня слушает.

Ребус кивнул и сунул руки в карманы.

— Но все-таки я бы хотел пообщаться с вами в Эдинбурге, — провозгласил он. — Все, что вы сейчас рассказали, следует должным образом запротоколировать. Вы согласны?

Баркли устало улыбнулся:

— С превеликим удовольствием.

Дебби прильнула к Дункану, встав на цыпочки и обвив рукой его талию.

— Я тоже с тобой. Не оставляй меня здесь.

— Дело в том, — начал Баркли, бросив лукавый взгляд на Ребуса, — что инспектор считает меня подозреваемым… а это делает тебя моим сообщником.

Еще крепче прижавшись к парню, девушка

закричала:

— Дункан мухи не обидит!

— И гадюки тоже, — с улыбкой уточнил Ребус.

— Этот лес заботится обо мне, — глядя на Ребуса, негромко сказал Баркли. — Поэтому палка, которую вы подняли, сразу сломалась. — Подмигнув Ребусу, он обратился к Дебби: — Ты действительно хочешь ехать? Наше первое свидание в полицейском участке в Эдинбурге?

Она ответила тем, что, снова приподнявшись на цыпочки, поцеловала его в губы. Деревья зашумели под порывом внезапно налетевшего ветра.

— Тогда в машину, дети, — скомандовал Ребус.

Шивон вдруг поняла, что едет совсем не туда.

Вообще-то дело обстояло не совсем так — все зависело от того, куда она направлялась, но в этом-то и заключалась проблема: она никак не могла решить, куда ехать. Вероятнее всего, домой, но что она будет делать дома? Она проехала Силверноуз-роуд до пересечения с Марин-драйв и затормозила у обочины. Здесь стояло уже немало припаркованных машин. В выходные сюда всегда стекалось много народу полюбоваться на залив Ферт-оф-Форт. Здесь выгуливали собак, ели сэндвичи. Экскурсионный вертолет с пассажирами на борту с рокотом поднимался в небо, чтобы совершить воздушную экскурсию над городом. Он напомнил ей вертолет над «Глениглсом». Несколько лет назад Шивон подарила Ребусу на день рождения туристический ваучер, но он, насколько ей было известно, так им и не воспользовался.

Она понимала, что надо рассказать ему о Дениз и Гарете Тенче. Эллен Уайли обещала ей позвонить в Крейгмиллар и вызвать полицейских, однако, несмотря на ее обещание, Шивон сделала то же самое, едва отъехав от дома сестер. Она склонялась к тому, чтобы посоветовать полицейским задержать обеих женщин — в ушах все еще звучал смех Эллен, в котором ясно слышались истерические нотки. Возможно, при таких обстоятельствах это естественно, и все-таки… Взяв мобильник, она сделала глубокий вдох и набрала номер Ребуса. Ей ответил металлический женский голос: «Абонент недоступен… попробуйте перезвонить позже».

Глядя на символы дисплея, она вдруг вспомнила о голосовом сообщении Эрика Моза.

— Ладно, была не была, — пробормотала она, нажимая на клавиши.

— Шивон, это я, Эрик, — зазвучал дребезжащий голос. — Молли ушла и… Господи, я не знаю, зачем я… — он закашлялся. — Просхочу, чтопты… как это? — Новый приступ кашля, такой сильный, словно его вот-вот вырвет; Шивон невидящим взглядом смотрела на залив. — О черт, я… принял… принял кучу…

Она чертыхнулась и завела мотор. Включила фары и на бешеной скорости понеслась вперед, проезжая перекрестки на красный свет. Маневрируя в потоке машин, она изловчилась позвонить в «Скорую». Ей казалось, что еще можно успеть. Через двенадцать минут она остановилась у его дома; машина практически не получила повреждений, если не считать царапины на кузове и покореженного бокового зеркала. Предстоит еще один визит в автомастерскую к дружку Ребуса.

Дверь в квартиру Моза была открыта. Вбежав в гостиную, она увидела, что он полулежит на полу, прислонив голову к креслу. Пустая бутылка из-под «Смирновской», пустой флакон из-под парацетамола. Шивон схватила его запястье — теплое. Дыхание поверхностное, но ровное. Она принялась шлепать его по щекам, трясти, зовя по имени.

— Эрик, ты слышишь, пора вставать! Время вставать, Эрик! Ну вставай же, ленивый остолоп! — Нет, он для нее слишком тяжел, нечего и думать без посторонней помощи поставить его на ноги. Она проверила его рот — там не было ничего, что могло бы затруднить дыхание. Снова стала трясти. — Сколько ты проглотил, Эрик? Сколько таблеток?

То, что дверь была оставлена открытой, говорило кое о чем: он хотел, чтобы его нашли. К тому же он позвонил ей… позвонил ей.

— Эрик, ты всегда любил разыгрывать драмы, — сказала Шивон, откидывая с его лба прядь прилипших волос. В комнате все было вверх дном. — А что, если Молли вернется и увидит, какой разгром ты тут учинил? Ну-ка давай вставай.

Его веки задрожали, из горла вырвался хриплый стон. За дверью послышались голоса и шум шагов: в квартиру вошла бригада «Скорой помощи» в зеленой униформе; один медик нес ящик с инструментами и лекарствами.

— Чего он наглотался?

— Парацетамола.

— Как давно?

— Часа два назад.

— Как его зовут?

— Эрик.

Выпрямившись, Шивон отошла на несколько шагов, давая медикам возможность подойти ближе. Они посмотрели зрачки и стали доставать из ящика необходимые приборы.

— Вы меня слышите, Эрик? — спросил один из медиков. — Можете кивнуть головой? Или пошевелить пальцами? Эрик? Меня зовут Колин, я буду вас лечить. Эрик? Просто кивните, если вы меня слышите. Эрик?…

Шивон, сложив руки на груди, наблюдала за происходящим. Когда Эрика вдруг передернуло и у него началась рвота, один из медиков попросил ее осмотреть остальные комнаты квартиры.

— Посмотрите, не мог ли он наглотаться чего-нибудь еще.

Она вышла из гостиной и тут же подумала, что они нарочно выпроводили ее, чтобы избавить от неприятного зрелища. В кухне она не нашла ничего — все было в образцовом порядке, правда, пакет молока следовало бы убрать в холодильник… рядом с ним лежала винтовая пробка от «Смирновской». Шивон зашла в ванную. Дверца аптечки была распахнута. В раковине валялось несколько неоткрытых упаковок с антигриппином. Она убрала их обратно в шкафчик. Там оказался запечатанный флакончик с аспирином. Значит, Эрик мог схватить что-то уже открытое и, возможно, проглотил меньше таблеток, чем ей показалось.